ОНО - Стивен Кинг

Ах, как ему хотелось изгнать эти мысли из памяти! Все связанное с Дерри — в целях самосохранения.

Навстречу шел грузовик, гудя: «кадиллак» ехал с включенным дальним светом. Поглощенный своими мыслями, Эдди при его приближении автоматически переключил освещение, подчиняясь шоферской привычке. Невидимый шофер грузовика дважды мигнул в ответ — в знак признательности. «Эх, если бы все было так же просто и ясно», — подумал Эдди.

Он уже ехал по 95-й транснациональной. В северном направлении ехал мало кто; в этот ранний час значительно оживленнее казалось встречное направление — южное. Не зная дороги, Эдди вел машину по наитию, однако правильность его выбора позже подтверждалась дорожными указателями. Он интуитивно верно выбирал дорогу — так же, как интуитивно верно вышел из ситуации со встречным грузовиком или как однажды в глубоком детстве нашел нужную тропинку, выходящую из Барренс в город. И факт, что Эдди ранее не ездил через центр Бостона — города с наиболее курьезными дорожными развязками, — не играл для него серьезной роли.

Вспомнилось замечание Билла в его адрес тем далеким летом: «У т-тебя в г-голове к-компас, Э-эдди».

О, тогда он весь зарделся от удовольствия. Да и теперь, миновав на скорости 57 миль в час очередной указатель, он вспоминал об этом с огромным удовольствием. Он помнил, что готов был отдать жизнь за Билла, только попроси он его об этом.

Эдди смеялся — про себя, вслух лишь фыркнул. Однако именно это и рассмешило его. В последнее время у него было не слишком много поводов для веселья, и Эдди уж никак не предполагал, что развеселится и даже будет «заливаться» (выражение Ричи: «Смачно заливаешься, Эд!») в эту отнюдь не способствовавшую веселью поездку. Но уж если предположить, что Богу угодно, чтобы они совершили задуманное тем летом, то почему бы Ему и впрямь разок-другой за всю дорогу не предоставить Эдди возможность «заливаться»?

Он опять расхохотался, припомнив голос Ричи. Да, он терпеть не мог, когда его называли «Эдом», хотя в глубине души не возражал. Ричи всем придумывал клички; Бен Хэнском, например, стал у него «копной». Так было удобнее — представлять себя не имеющими ничего общего со страхами, надеждами и чаяниями своих родителей. Ричи тоже наверняка подозревал, как много для них порой значило быть совершенно другими, неузнаваемыми.

Эдди бросил взгляд на разменный автомат, встроенный в панель «кадиллака» — очень предусмотрительное изобретение. Не надо рыться в поисках мелочи, приближаясь к будкам с оплатой за проезд, — это сделает автомат.

Среди монет для размена были 2-3 серебряных доллара с изображением Сьюзен Б. Энтони. «Такие доллары, — размышлял Эдди, — можно обнаружить у водителей лишь в пределах Нью-Йорка, так же как двухдолларовые банкноты — в основном в кассах ипподромов». Эдди всегда имел при себе несколько — для проезда по мостам Джорджа Вашингтона и Триборо.

Серебряные доллары вызвали новые воспоминания. Не эти «сэндвичи» — медные фальшивки, а настоящие серебряные доллары с вычеканенной Госпожой Свободой в тонких одеждах. Серебряные доллары Бена Хэнскома. Да, но не Билл ли спас им тогда жизни одним из этих серебряных кружков? Эдди не был вполне уверен в этом, а может быть, просто не хотелось вспоминать…

«Там был мрак, — вдруг подумал он. — Я хорошо это помню. Там было темно».

Бостон остался позади; туман рассеивался. Впереди маячили МЭН, Н.Г. и СЕВЕР НОВОЙ АНГЛИИ. Впереди — Дерри и нечто в Дерри, что надо было похоронить еще 27 лет назад, а ОНО все живо. Нечто многоликое как Лон Чейни. Но что же это, в самом деле? Сорвут ли они, в конце концов, с Него все маски?

Да уж, ему есть что вспомнить.

Он отчетливо до мелочей помнит свою привязанность к Биллу. Тот никогда не насмехался над его астмой. Никогда не обзывал его «маминым сынком». И Эдди любил Билла как брата… или как отца. Билл всегда знал, что делать, куда идти, что смотреть, и никогда не поднимал на него голос. Гулять с Биллом было сплошным удовольствием… если бы еще не задыхаться при этом. А у него порой это случалось, и чертовски сильно… Гулять и «заливаться».

«Ты пуав, куолик», — припомнил Эдди того же Ричи Тозье и вновь расхохотался.

Их всех сплотила Биллова идея построить запруду в Барренс. Бен Хэнском показал им, как надо строить, и они неплохо воплотили в жизнь его замысел, — но идея-то изначально принадлежала Биллу. В конце концов они привели в ужас участкового копа мистера Нелла…

И хотя все — кроме Ричи — оказались свидетелями странных — и страшных — вещей, творившихся в том году в Дерри, Билл взял на себя смелость первым заявить об этом вслух.

Запруда.

Их запруда.

Эдди вспомнил Виктора Крисса: «Вам без нее спокойнее».

А на следующий день улыбавшийся Бен Хэнском заявил: «Мы могли бы…»

«Мы могли бы затопить…»

«Мы могли бы затопить весь…»

2

— …Барренс — стоит только захотеть.

Билл с Эдди недоверчиво переводили взгляды с Бена на то, что он принес с собой: несколько досок (стянутых со двора мистера Маккиббона — и вовремя, потому что хозяин все равно выбросил бы их с прочим мусором), кувалду и совковую лопату.

— Ну не знаю, — с сомнением покачал головой Эдди. — Вчерашняя получилась так себе. Ее все равно сносило течением.

— Эта получится, — посмотрел на Билла в ожидании решения Бен.

— Н-ну д-давайте п-п-попробуем, — заключил Билл. — Я п-пригласил утром Ричи Т-тозье. Он п-подойдет п-позже. М-может быть, и С-стэнли нам п-поможет.

— Какой Стэнли? — переспросил Бен.

— Урис, — ответил за Билла Эдди, продолжая буравить Билла пристальным взглядом. Тот выглядел необычно тихим; куда-то делся его вчерашний энтузиазм. Билл был бледен и казался каким-то отстраненным.

— Стэнли Урис? Не знаю такого. Он что — из начальной школы?

— Он нашего возраста, хоть и учится в четвертом. Позже пошел в школу по болезни. Тебе крупно повезло, что ты не родился Стэном. Его травили собаками.

— Он е-еврей, — пояснил Билл. — Из-за эт-того у н-него мало д-друзей.