Путешественница - Диана Гэблдон

Я уставилась на него.

«Акцизные чиновники у меня на хвосте», – сказал Джейми. Должно быть, это один из них, служитель короны, которому поручено предотвращать контрабанду и задерживать контрабандистов. Что там говорил Джейми? Позорный столб, ссылка, порка, тюремное заключение – он перечислял все эти кары небрежно, словно речь шла о пустяках.

– О чем вы говорите? – спросила я, притворяясь, что озадачена его словами. – И в последний раз говорю вам, отпустите меня!

«Вряд ли он здесь один, – подумала я. – Сколько их еще в здании?»

– Да, пожалуйста, отпусти ее, – произнес голос у меня за спиной.

Таможенник оглянулся, и я увидела, что глаза его расширились. Мистер Уиллоби стоял на второй лестнице в своей помятой голубой пижаме, крепко держа обеими руками большой пистолет. Он вежливо кивал чиновнику.

– Это не вонючая проститутка, – объяснил он, моргая, словно сова. – А почтенная жена.

Сборщик акцизов, явно удивленный неожиданным появлением китайца, переводил взгляд с меня на мистера Уиллоби и обратно.

– Жена? – недоверчиво переспросил он. – Ты говоришь, что она твоя жена?

Мистер Уиллоби, очевидно, понял только одно, хорошо знакомое ему слово и с весьма удовлетворенным видом кивнул.

– Жена, – сказал он снова. – Пожалуйста, отпустить ее.

Его глаза, налитые кровью, сузились в щелочки, и если не чиновнику, то мне было ясно, что ярость затопила их почти до краев.

Служащий, однако, привлек меня к себе и хмуро воззрился на мистера Уиллоби.

– Послушай… – начал он, но дальше этого не продвинулся, потому что китаец, очевидно решив, что честно предупредил, поднял пистолет и нажал на курок.

Раздался громкий выстрел, еще более громкий пронзительный крик, должно быть мой, и лестничную площадку заволокло серым пороховым дымом. Сборщик акцизов отступил назад с чрезвычайно удивленным лицом, на его одежде проступила и стала расширяться красная розетка крови. Движимая порывом, я прыгнула вперед, схватила раненого под мышки и, не дав упасть, бережно опустила на половицы лестничной площадки. Обитательницы дома, привлеченные выстрелом, высыпали на верхнюю лестничную площадку, тараторя и восклицая. Снизу донеслись поспешные шаги: кто-то поднимался, перепрыгивая через две ступеньки.

Это был Фергюс с пистолетом в руке, видимо явившийся через дверь подвала.

– Миледи! – охнул он, увидев, что я сижу в углу, держа на коленях тело чиновника. – Что вы наделали?

– Я? – вырвалось у меня возмущенное восклицание. – Я-то как раз ничего не сделала. Это китаец, любимчик Джейми.

Я кивком указала на лестницу, где мистер Уиллоби, небрежно положив пистолет у ног, сидел на ступеньке и рассматривал сцену внизу с весьма благодушным и удовлетворенным видом.

Фергюс быстро произнес по-французски что-то не вполне переводимое, но явно нелицеприятное по отношению к мистеру Уиллоби. Он пересек лестничную площадку и схватил маленького китайца за плечо. И тут я увидела, что рука, которую он протянул, заканчивается не кистью, а крючком из поблескивающего темного металла.

– Фергюс!

Я была настолько потрясена этим зрелищем, что прекратила свои попытки остановить кровотечение из раны чиновника, перевязывая ее моей шалью.

– Что… что… – У меня никак не получался связный вопрос.

– Что? – спросил он, в свою очередь взглянув на меня, а потом, проследив мой взгляд, пожал плечами: – Ах, это! Ох уж мне эти англичане! Не беспокойтесь об этом, миледи, у нас нет времени. А ты, каналья, отправляйся вниз!

Основательно встряхнув мистера Уиллоби, он стащил его по лестнице и запихнул в подвальную дверь, придав ускорение пинком. Послышалась серия глухих ударов, наводивших на мысль о том, что китаец катится вниз по лестнице; видимо, акробатические способности отказали ему или же он не успел ими воспользоваться.

Фергюс присел на корточки рядом со мной и поднял за волосы голову раненого.

– Сколько с тобой приспешников? – требовательно спросил он. – Говори мне быстро, свинья, а не то я перережу тебе горло!

Судя по очевидным признакам, это была излишняя угроза. Глаза человека уже стекленели. Собрав последние силы, он скривил уголки рта и на последнем издыхании прошептал:

– Я увижу… как ты… горишь… в аду.

Кривая улыбка так и запечатлелась на его лице в момент смертной агонии: он закашлялся, извергнул вместе с кашлем поразительное количество ярко-красной пенистой крови и умер у меня на коленях.

Снизу снова донесся торопливый топот. Джейми ворвался через дверь подвала и едва успел остановиться, чуть не запнувшись о ноги умершего. Он скользнул взглядом по мертвому телу и с испуганным изумлением уставился на меня.

– Господи, англичаночка, что ты натворила?

– Это не она, а желтая блоха, – вмешался Фергюс, избавив меня от необходимости объясняться. Он сунул пистолет за пояс и предложил мне руку – настоящую. – Идемте, миледи, вы должны спуститься вниз!

Джейми опередил его, склонившись надо мной.

– Я тут управлюсь, – сказал он и мотнул головой в сторону переднего холла. – Посторожи там, Фергюс. Сигнал обычный, и держи свой пистолет спрятанным, пока не потребуется.

Фергюс кивнул и моментально исчез за дверью.

Джейми удалось кое-как замотать труп в шаль, и, когда он забрал его у меня, я с трудом поднялась на ноги, испытывая огромное облегчение, несмотря на то что спереди мое одеяние насквозь пропиталось кровью и прочими, не самыми приятными субстанциями.

– По-моему, он умер! – донесся сверху испуганный голос.

Подняв голову, я увидела на верхней площадке с дюжину проституток, взиравших на происходящее с высоты, словно херувимы с небес.

– А ну по комнатам! – рявкнул Джейми.

Девицы завизжали, встрепенулись и разлетелись, как испуганные голубки.

Джейми оглядел лестничную площадку, ища следы происшествия, но их, к счастью, не осталось: все впитали шаль и моя рубашонка.

– Идем, – сказал он.

На лестнице царил полумрак, а у входа в подвал и вовсе стояла кромешная тьма. Я остановилась внизу, поджидая Джейми. Мертвец был не худеньким, и Джейми тяжело дышал, когда спустился ко мне.

– К дальней стороне! – отрывисто велел он. – Там ложная стена. Держись за мою руку.

После того как дверь наверху закрылась, я вообще ничего не видела, но Джейми, к счастью, прекрасно ориентировался здесь и без света. Он безошибочно повел меня мимо каких-то громоздких штуковин, на которые меня угораздило-таки несколько раз наткнуться, и наконец остановился. Уловив запах сырого камня, я протянула руку и нащупала перед собой шероховатую стену.

Джейми что-то громко произнес по-гэльски. Очевидно, это был гэльский эквивалент «Сезам, откройся», ибо после короткой паузы раздался рокочущий шум и в темноте передо мной показалась слабая светящаяся линия. Линия превратилась в щель, а потом участок стены повернулся на петлях и открылся, словно дверь. Собственно говоря, это и была дверь, деревянная, но облицованная накладным камнем и замаскированная под кусок стены.

– Господи, англичаночка, ты в порядке?

Подвал, казалось, был освещен свечами, во всяком случае, теперь мрак не был полным: то здесь, то там виднелись колышущиеся огоньки.

– Немного холодно, – ответила я, стараясь не стучать зубами. – И одежда в крови, а в остальном – да, все в полном порядке.

– Жанна! – позвал Джейми, и одна из темных фигур в дальнем конце подвала подошла к нам, преобразовавшись из расплывчатой тени в мадам, с виду весьма обеспокоенную.

Джейми вкратце обрисовал ей ситуацию, и беспокойство женщины заметно усилилось.

– Horreur! Ужас! – воскликнула она. – Убит? В моем заведении? При свидетелях!

– Увы, боюсь, что так, – невозмутимо сказал Джейми. – Я распоряжусь насчет этого. Но вам пока лучше подняться. Возможно, он был не один. Что делать дальше, вам потом скажут.

В его голосе звучала спокойная уверенность. Вдобавок он сжал ее руку, и это прикосновение ее успокоило. Во всяком случае, она повернулась, чтобы уйти.

– Да, и вот еще что, Жанна, – окликнул ее Джейми. – Может быть, все-таки кто-нибудь принесет наконец одежду для моей жены? Если за всеми делами для нее не успели ничего приготовить, так у Дафны, по-моему, тот же размер.

– Одежду?

Мадам Жанна прищурилась, пытаясь разглядеть меня в тени. Чтобы помочь, я вышла на свет, демонстрируя результаты моей встречи со сборщиком акцизов.

Мадам Жанна моргнула пару раз, перекрестилась и исчезла сквозь потайную дверь, захлопнувшуюся за ней с приглушенным стуком.

Я начала дрожать, но не столько от пережитого, сколько от холода. В конце концов, ни к крови, ни к смерти мне было не привыкать, и все сегодняшние события чем-то напоминали скверное субботнее дежурство в приемном покое скорой помощи.

– Идем, англичаночка, мы тебя отмоем, – сказал Джейми, мягко положив мне руку пониже спины.

Его прикосновение подействовало на меня, как на мадам Жанну. Мне сразу стало легче, хотя опасения еще оставались.