Иллюзия бога - Алина Штейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зевс кивнул. Он думал, как сказать ребятам то, что он узнал.
– Экзамены на первом месте. – Он натянуто улыбнулся, снова влезая в шкуру отличника. – Я очень мотивирован.
– Этого может быть недостаточно. Все трупы на Эвересте – это когда-то очень мотивированные люди. – Декан усмехнулся собственным словам. – Жизнь никогда не бывает справедлива. И, пожалуй, так оно и лучше для большинства из нас. Мне правда жаль, что так получилось. Но вы ведь все понимаете, вы неглупый молодой человек. Наступили тяжелые времена, и совет попечителей многое запрещает. Я верю в ваше благоразумие.
– Конечно. – Зевс поднялся и выпрямился во весь внушительный рост. – Я все понимаю, декан.
– Вот так всегда, – вздохнул Кронос. – Ты всего-то присел на стул, а тебе уже присели на уши. Извините, что вам пришлось все это услышать…
Попрощавшись, Зевс покинул кабинет подавленный и усталый. Вместо пар он отправился во двор. «Оно начинается». Он чувствовал это. Что-то раскручивалось все быстрее и быстрее.
– Где же кладбище мертвых богов? – шепнул Зевс, запрокинув голову. Он сам не знал, почему на языке вертелась эта фраза, а спросить было не у кого. Тяжелое свинцовое небо молчало. Только крики птиц в вышине напоминали о неизбежном распаде. О семени умирания, проросшем сквозь кожу этого странного места. Казалось, во всей вселенной не нашлось бы университета богаче и влиятельнее, чем Эллинский. Его гигантские корпуса, каждый с крутыми лестницами и огромным внутренним двором. Его башни и библиотеки, журчащие фонтаны и раскидистые деревья. Паутина его подземных тоннелей, о существовании которых многие студенты даже не знали, его мутная река, вдоль которой по ночам зажигались разноцветные фонарики.
Это был причудливый, но любимый мир Зевса. И теперь его мир разрушался.
Зевс прикрыл глаза. Все будет в порядке. Он возродит это место. Ему всегда нравилось создавать свой мир, а не участвовать в создании чужого. Он придумает, как сохранить Двенадцать, и декан ему не помешает. Если кто-то говорит: «Я запрещаю», что делает нормальный человек? Правильно, нарушает запрет.
Так сказал бы ему нежданный гость, который пришел к Зевсу во вчерашнем сне. А уж этот гость знал толк в нарушении запретов. До того, как пропал без вести, разумеется.
Часть 28. О снах и удушении
== Прошлая ночь ==
Собор окутал его запахом ладана, который немедленно пробудил ассоциации с похоронами и крестинами. И то, и другое не вызывало у Зевса особого восторга, но он решил потерпеть. Все-таки он уже успел забыть, когда последний раз видел такие подробные и красочные сны. В том, что это был именно сон, сомнений не оставалось: на одной из скамей, утонувших в полумраке, растянулся Дионис, который в реальности уже три недели как сквозь землю провалился. Его облепила стайка монахинь. Одна развязывала галстук, вторая теребила волосы, третья недвусмысленно опустилась на колени… Не дожидаясь, пока этот новоиспеченный иезуит Жерар[46] закончит начатое, Зевс зашагал по проходу. На полу лежали заостренные тени арок.
– Милые дамы, прошу на выход! Мне надо поговорить с приятелем. – Он холодно улыбнулся, сделав ударение на этом «приятель». Присел на скамейку, поднял белые трусики и протянул ближайшей из барышень, которая тут же зарделась как пион, но уходить не торопилась. Вздохнув, Зевс щелкнул пальцами, и стайка монахинь исчезла.
Дионис приподнял бровь.
– Что? – Зевс пожал плечами. – Это же мой сон.
– Неплохо, – рассмеялся собеседник, застегивая леопардовую рубашку. Галстук он отшвырнул в сторону ближайшей колонны. – Вот что мне в тебе всегда нравилось, так это твоя сообразительность.
– Врешь, как дышишь.
Ангелы с фресок неотрывно следили за ним.
– Как дела в универе? – Дионис протянул ему соткавшийся из полумрака бокал с вином. Зевс взял угощение, но пить, конечно же, не стал.
– Бывало и лучше.
– Не желаешь исповедоваться? – полюбопытствовал Дионис. Его глаза хитро блестели в полумраке, как пара драгоценных камней.
– Если я начну перечислять все свои грехи, мы застрянем тут минимум на пять часов, а у меня скоро будильник к первой паре.
Дионис прикурил и задумчиво выпустил колечко дыма навстречу расписному куполу собора.
– Смотри, Кронид[47], - сказал он, и Зевс готов был поклясться, что он не случайно обратился к нему именно так. – Тишина, умиротворение, спокойствие. Какое гадство.
– Возвращайся в кампус. У нас точно повеселее. – Он, конечно, лгал. Ничего веселого у них не предвиделось. Сон был до разговора с Кроносом и новостей о закрытии студенческих сообществ, но Зевс уже тогда чувствовал: что-то неладно. Что-то было неправильно даже в этом сне, в том, как они сидели здесь и говорили, вроде и прямо, а вроде и загадками.
– Какое веселье там, где ты рулишь процессом, папаша? Оглянись вокруг! Все подавлены хищным взглядом общества, стянуты толстыми канатами чужого мнения и обездвижены от осознания собственной беспомощности. – Прищурившись, Дионис указал дымящейся сигаретой на фреску на потолке:
– На тебя похож.
Зевс присмотрелся повнимательнее.
– Вон тот дед на облаке? Иди ты.
– Похож-похож! Время никого не щадит, но ты его, похоже, разозлил конкретно! Вот со мной вам бы стало не до скуки.
Зевс расхохотался.
– Представил тебя управляющим Двенадцатью, – пояснил он, отсмеявшись. – Ничего так.
– Привнес бы побольше движа в обстановку.
– Ага. Если бы не пропал без вести.
Дионис отмахнулся:
– Не делай вид, что ты меня искал.
– Я пытался, – заверил Зевс. В конце концов, он же дал Ариадне информацию о том, что последний раз видел Диониса в Царстве Аида. Очень даже ценная наводка для того, кто сможет ей воспользоваться.
– Ты даже не побеспокоился обо мне. – Дионис смотрел с искренним укором, но уголок его губ подергивался от еле сдерживаемого смешка. – Отец года, тоже мне.
– Ты просто приемный, – усмехнулся Зевс. Ощущение того, что все неправильно, усиливалось.
Свечи вдоль стен гасли одна за другой. Жидкость в бокале покачивалась, точно оживший текучий рубин.
– Слухи правдивы? – осторожно спросил Зевс. «Это не простой сон. Я должен выяснить, что известно Дионису».
– Тебе видней. Ты у нас старая сплетница, у которой повсюду глаза и уши.
– Правда, что ты полез на Сайд?
– Кем бы я был, если бы выболтал все свои секреты?
Бывают секреты, которые напоминают терзающий изнутри терновник и способны доставить человеку множество неприятностей. Бывают секреты, которые способны изменить их хранителя, людей вокруг него, всю вселенную.
У Зевса бывали всякие секреты. Но он не любил, когда они были у других, особенно если касались его.
– Честным человеком, полагаю. – Зевс обезоруживающе улыбнулся. – Как того требуют
