И нет конца обманам - С. Дж. Сильвис

агенты ФБР и брали показания. К сожалению, это означало, что мне приходилось снова и снова переживать прошлое. Пришлось подробно рассказывать обо всем, что случалось в последние пять лет, а особенно – в последние несколько месяцев. Однажды меня навестил агент с татуировками. Оказалось, они с отцом тесно сотрудничали, когда тот был информатором. Приятно было узнать, что отец в итоге пытался исправить свои ошибки, а не просто бросил семью на съедение волкам.

Что до моей матери, она по-прежнему наслаждалась жизнью в трейлерном парке. Ее ничто не волновало, кроме зависимости. Отец не оставил ей ничего, кроме обломков былой жизни, а когда после его убийства ФБР предложило помочь, она отказалась. Вот почему им пришлось придумать другой способ – в сущности, выждать, пока картель не придет за мной. За уплатой долга.

– Ну как тебе? Можешь покрасить стены, если захочешь. Выбирай любой цвет. – Энн стояла посреди моей новой спальни. Она была в джинсах и в старой футболке, а волосы собрала в пучок на макушке. Я ни разу прежде не видела ее такой расслабленной.

– По-моему, глупо перекрашивать комнату, ведь я осенью в колледж уеду.

Энн ласково улыбнулась.

– Но ты ведь будешь приезжать на каникулы, да? На Рождество?

Сердце защемило от ее слов.

– Энн, я очень ценю все, что ты делаешь, но того, что ты позволила мне пожить здесь до сентября, уже более чем достаточно. На каникулах я могу остаться в колледже или поехать к Кристиану, или даже к Пайпер. А потом, когда придет лето, могу снять квартиру до начала осеннего семестра.

Федералы так и не смогли доказать, что деньги в моем трастовом фонде были украдены. Отец обо всем подумал и вложил в него средства из собственных – давних – накоплений, так что фонд был в полном моем распоряжении, и я могла делать с ним что захочу. Я пока откладывала все на колледж – на случай если не получу стипендию. А до тех пор, пока я не узнаю, куда поступила, мне предстояло пожить у Энн.

Мне исполнилось восемнадцать, так что формально я вышла из системы и могла жить где угодно. Тогда-то Энн практически взмолилась, чтобы я остановилась у нее. Все лучше, чем у Пита с Джилл, которые, к моему бесконечному удивлению, были счастливы узнать, что я в порядке. Кристиан хотел, чтобы я пожила у него, но что-то мне подсказывало, что это не лучшая идея.

Мы все еще пытались разобраться, как строить романтические отношения без гигантской угрозы, подстерегающей за каждым углом. Даже если бы я действительно захотела жить с ним, это было бы чистым безумием.

– Что ж, если все-таки решишь покрасить или… ну, знаешь, останавливаться здесь на каникулах или летом, тебе можно.

Энн осматривалась по сторонам, проверяя, все ли у меня есть, а я не сводила с нее глаз. Она просто превзошла саму себя. Стены были бледно-кораллового цвета, на пышной кровати лежало огромное белое покрывало – и это была настоящая кровать, с изголовьем даже. В углу у стены стоял комод и стол с очаровательной лампой.

На мгновение у меня перехватило дыхание, в горле встал комок, и я не сразу смогла взять себя в руки.

– Спасибо тебе, Энн.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. И хочу, чтобы ты знала, что ты не одна. – Она помедлила. – В основном, конечно, потому что твой парень ни за что тебя не оставит просто так.

У меня вырвался смешок.

– Я долго убеждала его оставить меня одну сегодня вечером.

Папа Кристиана позволил мне жить у них дома целую неделю, пока шли разбирательства с моими показаниями. Кроме того, федералы хотели удостовериться, что мы в безопасности – в конце концов, они взяли одного из главарей картеля. Но пришла пора дать Кристиану время на себя. Не все же ему следовать за мной подобно тени. Не то чтобы я жаловалась, просто меня расстраивало, что он постоянно переживает.

Даже в школе он провожал меня на каждый урок. Все вокруг перешептывались, строили догадки насчет того, что же со мной случилось. Ни в газетах, ни в новостях о случившемся не было ни слова, но у меня снова было разбито лицо, так что слухи молниеносно начинали расползаться.

– Что ж, надеюсь, вы оба знаете, что вы тут в безопасности. Вы двое заслуживаете хоть капельку нормальности.

Я кивнула и сделала еще шажок – в спальню. Первой моей мыслью было: «Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой». Но я старалась изменить такой образ мыслей. Я работала над этим. Спальня и правда была хороша, но почему бы этому не быть правдой?

– Я тебя оставлю. Располагайся. Я пойду готовить ужин. Любишь пасту?

Я кивнула. На сердце у меня было тепло. Она собиралась готовить мне ужин? Мне уже давно никто не готовил ужин. Очень давно.

У меня при одной мысли об этом заурчало в животе, и я решила взяться за дело. Достала книги и немногочисленные вещи. Медленно подошла к шкафу, достала плечики, аккуратно повесила школьную форму… и вдруг услышала стук в окно. Я резко повернулась вправо и увидела, что у моего окна кто-то стоит.

На мгновение у меня перехватило дыхание, но потом в окне появилось лицо Кристиана. Он ухмыльнулся, и я облегченно выдохнула.

– Ты что творишь?! – воскликнула я, когда он поднял раму.

– Отойди маленько, – попросил он, а потом перекинул одну ногу через подоконник. – Я соскучился.

Я в ответ рассмеялась.

– Кристиан, в этом доме есть прекрасная передняя дверь. Мог бы и ею воспользоваться. Сейчас семь вечера. Думаю, Энн была бы не против, что ты зашел.

Он пожал плечами и влез в окно. Он был в джинсах и новенькой белой футболке.

– Хотел посмотреть, легко ли залезть к тебе в окно. – Он поиграл бровями, и на лице его появилась широкая улыбка. – Должен признать, теперь, когда у тебя спальня на первом этаже, стало гораздо проще.

Я шлепнула его по груди, но не сумела сдержать улыбку. Он вдруг схватил меня за руку и притянул к себе.

– Я люблю тебя.

Я запрокинула голову и заглянула в потемневшие глаза.

– Я тоже люблю тебя. Всегда.

Он кивнул.

– Всегда.

Губы его замерли над моими, и внутри у меня все затрепетало. Я вдохнула знакомый древесный аромат и ощутила, как меня окутывает спокойствие. Но не успел Кристиан поцеловать меня, как в дверь постучала Энн:

– Паста будет готова минут через десять.

Мы с