Стихея - Нана Рай

Мари бессильно сжимала кулаки. Пока она не знала, где Уильям, ничего не могла сделать Нессе. И даже не была уверена, что получится. За воскрешение подруги пришлось отдать больше сил, чем она думала.

– Где он?! – вдруг взвизгнула Айви. – Докажи, что с ним все в порядке!

Несса присмотрелась к Айви и улыбнулась:

– Что это у нас? Возвращенная? Как интересно…

Мари прошибло холодом. Опасность засасывала ее, как топкое болото. Не пошевелиться, не закричать.

«Это ловушка!» – все, что могла осознать Мари.

– Айви, нет…

Она хотела взять подругу за руку, но в этот момент из тени появился Уильям, и Айви, всхлипнув, бросилась в его объятия. Мари схватила лишь пустой воздух.

– Я так испугалась за тебя, – горячо шептала Айви, повиснув на Уильяме. – Я согласна, я согласна быть с тобой!

– Айви, он не узнаёт тебя. – Мари пошатнулась и тут же ощутила теплое прикосновение матери и Дейзи. Они встали по обе стороны от Мари.

Уильям улыбнулся, и от его улыбки у Мари перевернулось сердце. Заплаканная Айви обернулась к Мари и прошипела:

– Узнаёт, он узнаёт меня! Ты солгала мне.

Мари окаменела. Пазл сложился. Она обмолвилась при Уильяме, что хочет вернуть Айви, и он обернул это в свою пользу. Он знал, обо всем знал заранее. И заманил их в роковую западню.

Несса захохотала, явно наслаждаясь ужасом Мари.

– Айви, он использует тебя, чтобы отомстить мне. – Мари ринулась вперед, но мама с Дейзи ее удержали.

– Нет, ты лжешь! – Айви спрятала лицо на груди Уильяма.

Мари проиграла. Айви хотела верить любимому. Он – единственное, что осталось из ее прошлой жизни, и она ни за что не откажется от него.

– Голубая луна набрала силу. Нам нужна жертва, Уильям, – закричала Несса, – и призраки обретут плоть!

Уильям отстранил от себя испуганную Айви, а Мари вскинула руки, пряча за собой маму с Дейзи. Она не позволит принести их в жертву. Ни за что. Но Уильям обыграл Мари и здесь. Отточенным движением он вытащил кинжал из сердца Ингрид. А затем играючи перерезал Нессе горло. Ее глаза лишь успели распахнуться. Она ухватилась за рану, и кровь сочилась сквозь пальцы. Из груди вырвались предсмертные хрипы. И Несса рухнула, принеся себя в жертву ради своей мечты.

– Уильям? – прошептала Айви, и это было последнее, что она произнесла.

В этот момент пламя взметнулось вверх, а тени, терпеливо ожидавшие в темноте, с воем накинулись на Айви. Девушка запрокинула голову и закричала.

– Нет! – Мари попыталась прочесть стихи, но звуковая волна отбросила их назад.

В тело Айви вливались души ведьм, черными струйками проникая под кожу, отравляя кровь. Они сливались с ней в единое целое. А когда все закончилось, Айви превратилась в обугленное нечто, которое взирало на мир полыхающими глазами. Черная кожа поверх острых костей, лохмотья одежды. Она стала сосудом.

Мари снова ошиблась.

Руки безвольно упали, когда она яснее увидела, во что превратилась ее лучшая подруга. Перед ней стояла не Айви, нет. Мари ощутила сильную вибрацию, исходящую от духа, и сразу поняла, кто среди призраков верховодил в сосуде.

– Камилла.

Дух улыбнулся:

– Я же говорила, что мы отомстим, Мелисса. Прошу, не стой у меня на пути. Я не хочу причинить тебе и остальным сестрам вред.

Краем глаза Мари заметила, как Уильям отошел в тень. Он осел на землю и не мигая смотрел на демона, которого сам и породил. При этом парня колотило от ужаса. Так всегда происходило, когда люди вмешивались в черную магию.

– Ты жаждешь крови, но люди Вэйланда не виноваты, – покачала головой Мари.

Она слышала, как учащенно дышит мама, готовая заслонить собой дочь. Чувствовала страх Дейзи, впервые столкнувшейся лицом к лицу с потусторонним.

– Зато были виноваты их предки. Но они уже мертвы, а грязные потомки продолжают осквернять наш город. Город ведьм, Мелисса! Это был наш город! Мы их защищали, а они предали нас. – Камилла вскинула руки, и из ее ладоней вырвалось яркое пламя. Она сгорела на костре, огонь тек в ее жилах вместо крови, она состояла из пламени. Порождение злобы и боли.

– Я очищу его от скверны, и ведьмы вернутся в Вэйланд! – закричала Камилла. – Ты всегда не принимала насилия, Стихея. Но против насилия надо бороться только насилием. Другого пути нет.

Есть! – Мари сделала шаг к Камилле. – Я вернулась, и вскоре ведьмы узнают об этом и потянутся в Вэйланд. Он вновь будет принадлежать нам, но без крови, без жертв. В мирном соседстве с людьми, как и раньше.

– Нет! – Камилла взмахнула рукой, и струя огня ринулась в их сторону.

Мари едва успела пригнуться. Дейзи распласталась на земле, а Ребекка упала на колени, прикрывая голову.

– Прочь, ведьмы. Иначе я заставлю вас испытать всю боль пламени инквизиции!

– Я не пущу тебя в Вэйланд, – процедила Мари, одновременно с Камиллой выставила перед собой ладони и забормотала стихи:

– Я стану щитом, я тебя не боюсь,

Мой долг этот город спасти.

От чар твоих с легкостью я увернусь,

Лишь молю я тебя – уходи!

Огонь, вырвавшийся из рук Камиллы, ударился в невидимый кокон и не мог его прорвать. Дух мщения напрягался и давил сильнее, огонь медленно продвигался вперед. Мари уперлась ногами в землю и продолжала повторять одно и то же заклинание, но силы были не те.

О, Дьявол всех забери, как она могла так ошибиться? Почему не слышала, что говорят другие?

Но Мари лишь напрягала пальцы и продолжала гонять по кругу стихи, не зная, насколько ее хватит:

– Я стану щитом, я тебя не боюсь, мой долг этот город спасти.

Вдруг на ее правое плечо легла ладонь матери. Ребекка встала рядом и стала повторять за Мари. Дейзи положила руку на левое плечо подруги и неуверенно, но зашептала вместе с ними. Невидимый кокон засиял синим, и пламя внутри стало гаснуть.

Камилла закричала.

Элизабет не помнила, когда в последний раз забиралась на холм. Разрушенный собор наводил тоску, поэтому она старалась даже не смотреть в его сторону. Но этой ночью, под цепким взглядом одноглазой луны, они с Эллиотом поднимались именно туда. К руинам.

– Они решили устроить там барбекю? – пыхтел по дороге Эллиот.

– С чего ты решил, что они вообще там? Ребекка говорила про лес.

– Меня ведет мой нюх. Так что просто следуй за мной.

Элизабет пожала плечами и ускорила шаг. Но когда они поднялись на самый верх, ее легкие сжались до