Водоворот жизни - Эрин Пайзи

Пьяный, бессвязный, лихорадочный бред Розы начинал действовать ей на нервы. Последний их разговор состоялся на тему двустволки ее отца, из которой ей хотелось пострелять по фазанам.

– Но в Лондоне не так много фазанов, Роза. Более того, сейчас не сезон для охоты на них. Тебе придется подождать. – Она вспомнила писклявое ржание Розы. От него просто бросало в дрожь.

Глава 27

В пятницу вечером Сара помогала Рейчел на кухне, когда позвонил Чарльз.

– Ужасно извиняюсь, дорогая. Только что сообщили, что мне нужно выехать из Лондона на всю ночь. Мне нужно будет взять интервью у одного человека рано утром. К обеду вернусь.

– Но, дорогой, я как раз готовлю блюдо по одному из рецептов Джейн, и Сара мне помогает. Нам так не терпелось посмотреть, как ты будешь его пробовать. Ну, ладно, ничего не поделаешь.

– Я позвоню попозже и пожелаю доброй ночи.

– Спасибо, Чарльз. Я люблю тебя.

– Тоже люблю тебя, моя прелесть, – ответил Чарльз. Он радостно улыбнулся. Она и впрямь пытается улучшить свои кулинарные навыки.

– Закажите два букета полевых цветов, – попросил он секретаршу. – Один принесите мне, а второй – отошлите жене домой. – У секретарши глаза на лоб полезли.

– Иди, иди, шалунья. Ишь, озорница. Секретарша, покачивая бедрами, подошла к его столу.

– Сначала подпишите эти письма, – она наклонилась. Ему открылся заманчивый вид ее прелестей, выглядывающих в разрезе платья, словно два мягких щеночка.

«Дрянь, – подумал он. Специально это делает». – Подписав бумаги, он заметил:

– Думаю, следует носить что-то более подходящее для работы в офисе. Здесь вам не ночной клуб.

– Да, господин Хантер.

«Паршивый старый козел, – подумала она, выходя в коридор. – Сам ведь глаз не сводил с моих прелестей».

Чарльз безмятежно спал в объятиях Антеи, когда в его доме раздался телефонный звонок Юлии. Часы показывали два часа ночи. Рейчел, лежа в кровати одна, взяла трубку.

– Уильям – в больнице. Инфаркт, – голос Юлии был тусклым и безжизненным. – Где Чарльз?

– Извините, Юлия. Я не знаю, где сейчас Чарльз. Он звонил около восьми часов, чтобы пожелать нам спокойной ночи. Знаю только, что его в Лондоне нет. Состояние тяжелое?

– Вряд ли он доживет до утра.

– О, Господи! Я прямо сейчас позвоню в редакцию. Они же знают, где он. Хотите, положу детей в машину и прямо сейчас поеду к вам?

– Нет, благодарю, Рейчел. Мне нужен Чарльз. Детей привозить не нужно – они только расстроятся. Если он умрет, то им все равно придется быть на похоронах, тогда и приедете, – ее голос чуть-чуть дрогнул.

– Вы сообщили Элизабет?

– Да. Из колледжа уже звонят в миссию.

– Кто-нибудь есть возле вас?

– Да, Руфь здесь, она останется до тех пор, пока не приедет Чарльз.

– Хорошо, – у Рейчел отлегло от сердца: Юлия была не одна. – Я разыщу Чарльза.

Она позвонила ночному редактору «Репортера».

– Нет, – ответил он. – Его нет в списке запланированных интервью.

– Должно быть, у него интервью вне плана.

– Может, у него работа по совместительству?

– Скорее всего, – Рейчел знала, что Чарльз частенько брал репортерскую работу на стороне, пользуясь другим именем. Многие его коллеги так делают, как объяснял Чарльз. – Благодарю вас. Если он позвонит, передайте, что его отец умирает в больнице.

– Обязательно. Извините, мне так жаль, что ничем не могу вам помочь.

– Благодарю вас, – сказала Рейчел и повесила трубку. Вдруг слезы невольно полились из ее глаз. Он был такой хороший, добрый. Рейчел сидела у окна спальни и смотрела на освещенную лунным светом лужайку. Бедная Юлия. Что она теперь будет без него делать? У Чарльза сердце разорвется от горя. Отец с сыном были немногословны между собой, но Уильям всегда восхищался Чарльзом.

– Мой сын живет в Лондоне, – гордо говорил Уильям соседям. Рейчел улыбнулась и забралась в постель. Какой Чарльз замечательный человек! Сколько женщин может еще похвастать тем, что получают цветы после четырнадцати лет супружеской жизни?

Ночной редактор посмотрел на свою секретаршу.

– Чарльз Хантер снова таскается по девочкам, а его прелестная женушка до сих пор почивает на облаках младенческого неведения. Не представляю, как он только умудряется?

Чарльз объявился только к обеду. Обезумевшая от горя Рейчел бросилась к нему.

– О, дорогой. Твой отец умер в десять часов утра. Я пыталась разыскать тебя, но ночной редактор сказал, что тебя в списке запланированных интервью нет. Я попросила полицию проверить все возможные отели, но тебя не оказалось и там.

– Нет. Меня там не было. – Проклятье, что же мне сказать? Думай быстрее. – Нет-нет, дорогая. Я забыл тебе сказать, что у меня была левая работа и я ночевал у приятеля, чтобы сэкономить на гостиничных счетах к отпуску.

– Извини, Чарльз. Позвони прямо сейчас своей матери. Она ждет тебя.

Чарльз позвонил Юлии и поспешил на вокзал, чтобы успеть на поезд до Бридпорта.

Похороны состоялись четыре дня спустя. Чарльз провел все это время рядом с Юлией, которая оставалась непривычно молчаливой. Она, кажется, смирилась со смертью Уильяма и вполне успокоилась.

– Хорошо, что он ушел из жизни раньше меня. Сам бы он никогда не справился ни с чем в одиночку. Разумеется, мне будет очень его не хватать. Нас многое связывало в этой жизни.

– Тебе никогда не хотелось уйти от него, когда ты была помоложе?

Юлия посмотрела на Чарльза.

– Уйти от него? Как можно бросить своего супруга? Человек сам строит свое гнездо и должен в нем жить. Уильям был добрым, порядочным человеком, хорошим мужем и отцом.

– Но, мама, ты же всегда говорила, что с ним скучно.

– Чарльз, сейчас не время об этом вспоминать. В браке невозможно получить все только хорошее, но я благодарна судьбе за то, что имела с Уильямом.

– Мне так стыдно, что у вас с Рейчел не складываются нормальные отношения, но ты все равно могла бы пожить с нами.

Юлия фыркнула.

– Нельзя меня упрекнуть в том, что мне не нравится твоя жена, но с тех пор, как вы переехали в этот ваш новый дом, у нее что-то случилось с головой. Она рассказывала тебе про шторы?

– Нет. – В действительности, Чарльз наслушался про шторы и скатерти до тошноты.

– В прошлый раз, когда мы с отцом были у вас в гостях, мы набили машину всякими старенькими шторами, которые имели еще приличный вид. Я сделала скатерть, а она отказалась. Все из-за этого.

– Мама, она вовсе не отказалась, а просто объяснила тебе, что на окнах у нас будут жалюзи, а стол сделан из стекла, поэтому скатерть совершенно ни к чему.

– Вот так всегда. Ты защищаешь ее. Должна сказать, что я была в тот раз очень обижена. Во всяком случае, и речи не может быть о том, чтобы жить в вашем доме. Ее неряшливость сведет меня с ума.