Трудно быть ангелом - Анна Шехова

В тот день мы говорили о силе. Это слово проклюнулось сквозь ткань всех наших предыдущих разговоров и наконец дало росток.

Мы долго не упоминали его, избегали, как клейма, обозначающего наш неприличный статус.

Мы притворялись слабыми гораздо чаще, чем позволяли себе ими быть.

Ангелы хлопали крыльями, аплодируя нашему старательному лицедейству на этой стезе.

Пожалуй, никто с большим усердием не зарывает свои природные таланты, чем девушки-в-чулках, усомнившиеся в своих силах.

Сила – природный дар, отказываться от которого не менее нелепо, чем пытаться петь фальцетом, обладая отличным басом. Но – беда любой из нас в том, что мы ищем общеизвестных рецептов для приготовления счастья: копим пробирки с истинами, заготавливаем приворотные травы, паутину слов, уголь надежды. Мы делаем адскую смесь из самых разных вероучений, религий и философий, надеясь, что эта комбинация станет тем самым живительным эликсиром, который побежит по нашим жилам, разнося флюиды эйфории. Мы уповаем, что опробованные схемы поведения спасут нас от разочарований, забывая при этом, что рецепты счастья встречаются куда реже, чем четырехлистный клевер.

Вот, думает очередная девушка-в-чулках, мне нужно научиться быть слабой, и тогда, как только я беспомощно взмахну руками, тут же примчится могучий кавалер-мачо с шашкой наголо и вручит мне счастье как свадебный букет – прямо в руки, с доставкой на дом. Стоит мне научиться опираться на мужчину – и тут же появится мужчина, желающий, чтобы на него оперлись.

Только вот загвоздка, маленький нюанс, излишняя перчинка в супе – никто толком не знает, что это такое – быть слабой и быть сильной?

…Мы слишком много думали над этими словами – «сила» и «слабость» – и слишком мало учились доверять себе…

Мы слишком часто не отличали силу от слабости.

Инку особенно беспокоили эти вопросы. Несколько месяцев – не будем говорить про годы – она пыталась разгадать, чем же сильный человек отличается от слабого. С придирчивостью ботаника она подбирала признаки, по каким поступкам и стратегиям человека можно считать сильным. Может ли сильный человек, когда ему порвали чулки в транспорте, выйти из себя? Или один из признаков силы – постоянное спокойствие? Может ли сильный человек прервать неприятный ему разговор или должен мужественно выслушать до конца положенную ему порцию нотаций? Может ли сильный человек потерять голову от приступа страсти? Может ли он быть беспечным и не вставать вовремя на работу? Может ли…

После града вопросов Ася не выдержала:

– А ты случайно не перепутала сильного человека с богом во плоти?

– Для нее это одно и то же, – фыркнула Анечка.

– С чего ты вообще взяла, что сильный человек никогда не делает того, что мы называем проявлением слабости?

– Но разве это не абсурд?

– Не больше, чем мужские слезы. Позволить себе плакать могут только самые сильные мужчины. Поскольку знают, что это нисколько не умалит их силы. Точно так же и во всем другом. Сила – это постоянный ресурс, присущий тебе от природы. Как музыкальный слух или гибкое тело… И от того, что человек иногда поступает в соответствии со слабостями, эта способность никуда не исчезает.

– То есть нет каких-то особых вещей, которые делает или не делает слабый или сильный человек?

– Ну почему же? Есть! – Ася ехидно улыбнулась. – Только слабый человек может ломать голову над тем, не будет ли его поступок истолкован окружающими как слабость.

– Р-р! Чер-рт, Ася это удар под дых! – вскипела Инка.

– Да, да. Сильный человек такими вещами не заморочивается. Он ведет себя в соответствии со своей природой. Сила – естественное состояние его души, ее природная сущность. Он может заплакать или попросить: «Чувак, мне нужна поддержка, похвали меня», но он никогда не будет париться на тему «не умалит ли это моей силы?».

Ася была права, как это частенько случается с добрыми феями.

Анечка к концу года стала выглядеть как женщина, которая танцует танго, варит приворотные зелья вместо борща и никогда не спит в одиночку. Она сидела, скрестив ноги по-турецки и опершись спиной о кресло. Кофточка с роскошным декольте – других наша юристка сейчас почти и не носила, распущенные по плечам волосы, нитка красных деревянных бус. Сейчас она выглядела совсем юной, как вчерашняя студентка. Как фотограф Анечка пользовалась популярностью и стала даже подумывать – не забросить ли окончательно свою юридическую работу. Впрочем, как истинная Девушка-в-чулках, она не торопилась с решениями. Последнее время она нашла еще одно применение своей ведьминской ипостаси – взялась варить мыло в домашних условиях. На Новый год Анечка принесла каждой из нас в подарок первые результаты своих экспериментов: мыло в форме котов, пахнущее апельсинами, мыло в форме роз, пахнущее шоколадом, а также мыло в виде кунжутных лепешек, которые пахли столь соблазнительно, что хотелось немедленно засунуть их в рот.

– Очередной эксперимент. – Анечка, словно владелица парфюмерной лавки, продемонстрировала нам эфирные масла и другие ингредиенты, выписанные по Интернету из разных стран. – Понюхай-ка, Ангел, это должно тебе понравиться. Это можжевельник! А вот это – лаванда. Чувствуешь, какой густой запах?

– С чего это тебя потянуло на мыло? – спросила Инка, перебирая склянки, расставленные на ковре.

– А у меня год экспериментов – пробую все, до чего раньше ни руки, ни душа не дотягивались. – Анечка кокетливо повела плечами.

История Анечки была классическим примером афоризма про благие намерения, которыми устлана дорога в личную преисподнюю. Поначалу мама, воспитывавшая дочь без отца, настойчиво пеклась, чтобы та встала на ноги. Для этого требовалось поступить в серьезный вуз, получить образование, и уже по остаточному принципу выделять время на не профессиональные желания. Юридическое образование всегда даст кусок хлеба – под этим тезисом Анечку готовили к поступлению в университет. А ее увлечения танцами и психологией, по мнению матери, должны были пройти с возрастом, как проходят юношеские прыщи и всплеск гормонов.

– Сначала нас ограничивают родные и близкие, желая нам добра. Потом мы сами привыкаем, что самоограничения – залог благополучия. Ты, Ангел, любишь говорить о свободе… А для меня это слово – зубная боль. Даже сейчас, будучи формально свободной – без мужа, без детей, без мамы в соседней комнате, – до чего трудно мне давать себе свободу! Я отпускаю себя понемногу: словно каждый день открываю ненадолго окно и дышу свежим воздухом. Но, как только от кислорода начинает кружиться голова, захлопываю его и со страхом жду последствий. Они не приходят – и я снова открываю окно… Теперь я понимаю, что и последние пять лет дело было не в Вадиме. Я привыкла ограничивать себя, отодвигать свои желания в дальний конец очереди – после целой вереницы обязанностей: дочерних, студенческих, рабочих, женских. Я успокаивала себя мыслью, что вот-вот разберусь с обязанностями, и тогда придет очередь желаний…