Пятая авеню, дом один - Бушнелл Кэндес

– Будите! – прикрикнула Минди. – Я глава домового комитета.

Мария в страхе попятилась. Пока она поднималась по лестнице, Минди вошла в квартиру. Здесь многое изменилось после ее разведывательного рейда на Рождество, сходство с гостиницей исчезло. Даже Минди, не имевшая никакого представления об украшении жилища и принадлежавшая к тем людям, которые уже спустя пять минут забывают об окружающей их обстановке, не могла не оценить плодов труда Аннализы. Пол во втором фойе теперь был из ляпис-лазури, посередине стоял мраморный круглый столик с цветущей яблоневой веткой. Минди подождала здесь, но, не услышав сверху никаких звуков, перешла в гостиную. Там было несколько прекрасных бархатных диванов и диванчиков со светло-голубой и желтой обивкой, на полу лежал огромный шелковый ковер с витиеватым узором оранжевых, розовых, кремовых и голубых тонов.

Аннализа Райс явно не торопилась вставать. Минди, все больше злясь, уселась на диван. Он оказался пуховым, и Минди утонула в подушках. Полосатые шелковые шторы французских окон изящно ниспадали на пол, по всей комнате были расставлены столики и вазы с цветочными композициями. Минди вздохнула. Если бы она заранее знала, что книгу Джеймса ждет успех, эта комната могла бы сейчас принадлежать ей.

Наверху Мария постучала в дверь спальни Аннализы. Та потерла лоб, надеясь, что домработница сейчас уйдет, но стук становился все настойчивее. Пришлось встать с кровати. Она очень надеялась отдохнуть – после ареста Сэнди Брюэра она почти не спала. Билли тоже должны были рано или поздно арестовать, но после их разговора он перестал отвечать на ее звонки. Аннализа не меньше пяти раз пыталась к нему зайти, но на звонок домофона он тоже не отвечал. Даже Конни с ней не разговаривала – замкнулась.

– Не знаю, кто теперь мои друзья, – заявила Конни. – Кто-то на нас донес. Откуда я знаю, вдруг это ты? Или Пол.

– Не болтай глупости, Конни! – ответила тогда Аннализа. – Ни мне, ни Полу совершенно незачем вредить тебе или Сэнди. Понятно, ты напугана. Но я тебе не враг.

Но все мольбы Аннализы ничего не дали: Конни повесила трубку, попросив больше ее не беспокоить, так как адвокат запретил им с кем-либо разговаривать. Единственный, на ком все это нисколько не сказалось – вернее, сказалось положительно, поправила себя Аннализа, – это Пол. Он стал меньше ворчать, сделался менее скрытным, даже разрешил сфотографировать их квартиру для обложки одного журнала. Неприятно было только получать разрешение от домового комитета на подъем фотооборудования в служебном лифте.

Надев бархатные тапочки и тяжелый шелковый халат, Аннализа открыла дверь спальни.

– Там, внизу, леди, – доложила Мария, взволнованно оглядываясь.

– Кто? – спросила Аннализа.

– Та леди, соседка.

– Инид Мерль?

– Нет, другая, злая.

– А-а, Минди Гуч! – Что ей здесь надо? Наверное, опять будет жаловаться на Пола. Напрасно она так нервничает, учитывая, что Пол винит в повреждении кабелей ее Сэма. Сама Аннализа с ним не соглашалась. «Получается, что тебя одолел тринадцатилетний оболтус? – дразнила она Пола. – По-моему, это маловероятно». Марии она сейчас сказала: – Сварите, пожалуйста, кофе. И достаньте те вкусные круассаны.

– Конечно, миссис Райс.

Аннализа неторопливо почистила зубы, тщательно умылась, надела легкую белую блузку и синие брючки, украсила средний палец правой руки подарком Пола – кольцом с желтым бриллиантом. Потом спустилась вниз и была мгновенно раздосадована представшим ей там зрелищем – Минди комфортабельно расположилась у нее в гостиной и разглядывала серебряный викторианский ларчик для карт.

– Доброе утро, – произнесла Аннализа официальным тоном. – Мария подаст кофе в комнате для завтрака. Пройдемте со мной, пожалуйста.

Минди встала, поставив ларчик на место.

«Что ж, – рассуждала она, следуя за Аннализой по квартире, – она, конечно, важничает, но это типично для людей, имеющих такие деньги, – они ведь считают себя лучше всех!»

Жестом предложив Минди сесть, Аннализа налила кофе в две фарфоровые чашечки с эмалированными ободками.

– Сахар? – спросила она. – Или предпочитаете заменитель?

– Сахар, – пробормотала Минди. Хмурясь, взяла крохотную ложечку и положила себе в кофе несколько ложек сахара. – Вы тут изрядно потрудились. Очень красивая квартира, – признала она через силу.

– Спасибо, – произнесла Аннализа. – Ее придут фотографировать для обложки журнала. Для этого придется воспользоваться служебным лифтом. Я заранее сообщу дату. – Она посмотрела в глаза Минди: – Полагаю, я могу на вас рассчитывать. Не хотелось бы проблем.

– Думаю, их не будет, – была вынуждена пообещать Минди, не найдя разумных возражений.

Аннализа кивнула и отпила кофе.

– Чем могу быть вам полезна? – спросила она.

– Значит, вы еще не слышали... – Минди прищурилась, готовясь нанести удар. – Умер Билли Личфилд.

Рука Аннализы застыла над столиком, но она, справившись с собой, сделала новый глоток и вытерла губы льняной салфеточкой.

– Очень прискорбно это слышать. Как это произошло?

– Никто не знает. Шиффер Даймонд нашла его мертвым у него в квартире вчера вечером. – Минди наблюдала за Аннализой и поражалась отсутствию реакции. Тени под глазами – это да, но глаза стального цвета смотрели холодно, почти с вызовом. – Перед нашим домом толпятся фотографы, – продолжила она. – Всем известно, что вы с Билли дружили. О вас всегда пишут в светской хронике. Так что вам лучше на несколько дней залечь на дно.

– Благодарю за совет. – Аннализа поставила чашку на блюдце. – Что-нибудь еще?

– Пожалуй, это все. – У Минди не хватило духу рассказать прямо сейчас о своей последней стычке с Полом и объявить, что она собирается выселить семью Райс.

– Что ж... – Аннализа встала. Беседа определенно закончилась.

Минди тоже пришлось встать. У двери она оглянулась, чтобы все-таки заговорить о Поле и его несносном поведении, но бесстрастный вид Аннализы заставил ее прикусить язык.

– Кстати, про Пола... – начала было она, но миссис Райс сразу ее оборвала:

– Не сегодня. И не в другое время. Спасибо, что зашли. – Она захлопнула за непрошеной гостьей дверь. Оказавшись в коридоре, Минди услышала, как поворачивается замок.

Выпроводив Минди, Аннализа побежала наверх и схватила свой блэкберри. Но звонить Полу оказалось излишним: она увидела его сообщение. Выходит, он уже знает. Аннализа спустилась вниз и упала в кресло. Она боролась с острым желанием кому-нибудь позвонить – не важно кому, – чтобы оплакать Билли. Но оказалось, ей не с кем разговаривать. В целом мире у нее были только Билли и Конни, по сути, чужие ей самой люди. Но Билли – тот был для нее даже больше, чем настоящий друг: ее проводник, советчик, благодаря ему она получала удовольствие от жизни. Без него она уже не будет знать, что делать. Какой во всем этом смысл? Она в отчаянии уткнулась лицом в ладони.

– Миссис Райс? – обратилась к ней вошедшая в комнату Мария.

Аннализа поспешно выпрямилась и осторожно провела кончиками пальцев под глазами.

– Все в порядке, – сказала она. – Просто хочу немного побыть одна.

Этажом ниже Инид Мерль распахнула дверцу, отделявшую ее террасу от террасы Филиппа, и постучала в его стеклянную дверь. Племянник выглядел отвратительно – он вернулся таким из Лос-Анджелеса и с тех пор не пришел в себя. Инид гадала, в чем причина: то ли его угнетают отношения с Лолой, то ли не дает покоя то, что Шиффер Даймонд постоянно появляется в городе в обществе Дерека Браммингера.

– Слышал? – без предисловий спросила Инид.

– Что на этот раз? – спросил Филипп.

– Умер Билли Личфилд.

Филипп запустил пальцы в свои редеющие волосы. Из спальни появилась Лола в футболке и в длинных трусах Филиппа.

– Кто умер? – спросила она с интересом.

– Билли Личфилд, – пробормотал Филипп.

– Я его знаю?

– Нет! – отрезал он.

– Ладно, – проворчала Лола, – кричать-то зачем?

– Тело нашла Шиффер, – сказала Инид, обращаясь к Филиппу. – Представляешь, каково ей сейчас? Ты должен ей позвонить.