«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны - Владимир Бешанов

Как вынуждена была констатировать «Красная звезда», результат такой боевой подготовки был «везде один и тот же — невыполнение учебной программы».

По неопубликованным письмам военных корреспондентов, боевая учеба во многих частях происходила неорганизованно и неэффективно: то стрельбы начинались с опозданием на 3–4 часа из-за отсутствия дежурных и сигнальщиков, то в течение 3–4 часов отстреливались всего лишь 2–3 человека, то вместо трех положенных патронов каждому бойцу выдавали по одному. Бывало и так, что стрельбы вовсе не удавалось начать ввиду того, что на огневом рубеже вдруг выяснялось, что забыли взять патроны или неисправно оружие.

Из Харьковского округа сообщали, что за время пребывания в лагере состоялось лишь одно занятие по стрельбе, да и то из малокалиберной винтовки. Как следствие, красноармейцы «не умеют стрелять, не знают винтовки и противогаза». Были части, где после года службы бойцы не знали, как правильно оседлать коня, не могли стрелять.

В сентябре 1938 года постоянный корреспондент газеты по Ленинградскому военному округу писал: «Смешно говорить, что бойцы на передовом рубеже, где завтра они могут вступить первыми в бой, не умеют стрелять, бросать гранат, владеть штыком. И не занимаются этим. Нет там и необходимых вооружений, боеприпасов, чтобы немедленно открыть огонь».

Не лучше обстояло дело с подготовкой младших командиров. Курсанты полковых школ посылались на работы, отнимавшие около 80 % учебного времени. Так, в полковой школе 50-го стрелкового полка «из времени, предусмотренного программой на учебную подготовку курсантов, непосредственно на занятия было использовано только 23 процента!..Так же обстояло дело с организацией учебы в полковой школе артиллерийского полка…на курсах младших лейтенантов запаса в 63-м полку».

Если занятия и проводились, то на них, как правило, отсутствовало более половины, а то и до 70 % бойцов. Нередко красноармейцы «в составе целых взводов отрываются от учебы». В 37-м артиллерийском полку план зимней учебы «абсолютно не предусматривал такой «мелочи», как… боевая подготовка полковой школы».

В одной из частей Харьковского округа радисты артиллерийского полка пять с половиной месяцев не занимались специальной подготовкой, в другой части — восемь, в третьей занятия с младшими командирами-артиллеристами не проводились около года.

Так было всюду: танкисты не изучали «теории и практики новой техники», другие специалисты — «инженерного дела, ручного пулемета и ручной гранаты». Многочисленные обращения самих курсантов к командирам и комиссарам никакого эффекта не давали. В ответ звучало: «Какие еще с вами занятия, времени нет».

Если подобное происходило в строевых частях, что можно сказать о тыловиках и хозяйственниках? Один из них признавался: «Я пришел в ряды РККА 1 октября 1937 года и за это время не был ни разу на занятиях по боевой и политической подготовке. Я не только не повысил свой уровень знаний, но забыл и то, что знал до прихода в часть».

Так что в конце 1938 года Красная Армия была так же далека от «овладения сложным боем», как и в начале. Приказ наркома № 113 сообщал, что «в истекшем году войска не только не выполнили требования приказа № 110 о повышении индивидуальной стрелковой подготовки бойцов и командиров из всех образцов стрелкового оружия не менее чем на 15–20 % против 1937 г., но снизили результаты по огню, и особенно в стрельбе из ручных и станковых пулеметов…

В то же время и сами высшие, старшие и средние командиры, комиссары и работники штабов не являются еще примером для войск в умении владеть оружием. Младшие командиры тоже не научены этому делу и не могут поэтому как следует учить бойцов…

Чрезвычайно опасным является ослабление у некоторых командиров, политработников и начальников командирского характера и требовательности к подчиненным подразделениям, частям и лицам, что неизбежно ведет, не может не вести, к снижению у этих командиров, комиссаров и начальников волевых качеств. Безвольный же командир, комиссар, начальник не может, как известно, гарантировать успех в боевой подготовке войск, твердого и квалифицированного руководства всей жизнью и деятельностью их в мирных условиях и тем более не сможет обеспечить победоносного командования на поле боя порученными ему войсками».

В перечне недостатков отмечалось пьянство, принявшее за последнее время чрезвычайно широкие размеры и ставшее бичом армии». Тем не менее задачей № 1 на будущий учебный год была объявлена «большевизация Красной Армии» и полное очищение рядов от «врагов народа»; от командных кадров требовалось вооружиться до зубов «марксистско-ленинской теорией, знанием законов общественного развития и политической борьбы», взяв за основу изучение «Краткого курса истории ВКП(б)». А все остальное — потом.

Тем временем равновесие в Европе рушилось. После аншлюса Австрии весной 1938 года потенциальных союзников и потенциальных противников Советского Союза чрезвычайно интересовало реальное состояние Красной Армии как военного инструмента, мощь которого необходимо учитывать в будущих политических раскладах.

Посол Германии Фридрих фон Шулленбург в сводке от 14 июня 1937 года подчеркивал, что Красная Армия лишилась лучших своих командиров, заменить которых в течение короткого времени не удастся: «Несмотря на противоположные уверения советской прессы, следует предположить, что разоблачение высшего армейского командования как последних предателей окажет деморализующее воздействие на офицерский корпус».

Военный атташе США в Москве подполковник Ф. Фэймонвилл в докладе, направленном в Вашингтон 17 июня 1937 года, сообщал:

«Поскольку снижение уровня боеготовности Красной Армии отрицательно сказывается на безопасности Советского Союза, страна жестоко пострадала в результате событий 11 июня…

В связи с тем, что сильная Красная Армия в последние три года была несомненным фактором мира в Европе, ее недавнее ослабление в результате казни маршала Тухачевского и его соратников существенно подрывает силы, выступающие за мир, и создает куда более вероятные перспективы для японской и фашистской агрессии».

Французский военный атташе генерал Огюст-Антуан Палас писал в донесении от 20 июня 1938 года:

1) Красная Армия, вероятно, более не располагает командирами высокого ранга, которые бы участвовали в мировой войне иначе как в качестве солдат или унтер-офицеров.

2) Разработанная Тухачевским и его окружением военная доктрина, которую наставления и инструкции объявили вредительской и отменили, более не существует.

3) Уровень военной и общей культуры кадров, который и ранее был весьма низок, особенно упал вследствие того, что высшие командные посты были переданы офицерам, быстро выдвинутым на командование корпусом или армией, разом перепрыгнувшим несколько ступеней и выбранными либо из молодежи, чья подготовка оставляет желать лучшего и чьи интеллектуальные качества исключали критичную или неконформистскую позицию, либо из среды военных, не представляющих ценности, оказавшихся на виду в гражданскую войну и впоследствии отодвинутыми, что позволило им избежать всякого контакта с «врагами народа». В нынешних условиях выдвижение в Красной Армии представляет своего рода диплом о некомпетентности.

4) Чистка, распространяющаяся снизу вверх, глубоко дезорганизует воинские части и скверно влияет на их обучение и даже на условия их существования. В этом отношении весьма показательны все более многочисленные нарекания на плохое обслуживание военной техники и учреждение Ворошиловым «комиссий по экономическому сотрудничеству». Примечательно, что деятельность этих комиссий, превращающая воинские части в сельскохозяйственные предприятия, тремя годами ранее была признана вредной и отменена…

6) Учреждение института военных комиссаров… и все более непосредственное наблюдение со стороны органов государственной безопасности ставит кадры Красной Армии в положение невозможности полезной работы и лишает их всякой инициативы и увлеченности делом.

7) Даже дисциплина подорвана критикой со стороны подчиненных, которых к тому подталкивают и поощряют, своих начальников, постоянно подозреваемых в том, что завтра они окажутся «врагами народа».

Эта прискорбная ситуация, которая нанесла советским кадрам (по крайней мере, высшему командованию) более серьезный урон, чем мировая война, делает Красную Армию в настоящее время почти непригодной к использованию».

Общий вывод был таков: репрессии еще более укрепили сталинскую диктатуру и одновременно серьезно ослабили СССР. Грубо говоря, товарищ Сталин использовал служебное положение в личных целях. Поэтому в ближайшие годы Кремль вряд ли будет способен обеспечить выполнение каких-либо союзных обязательств, а Красная Армия — вести наступательную войну.