Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’) - Тони Бэрроу

С помощью этой искренней речи Эпстайн обрисовал в двух словах серьёзное ухудшение его отношений с Джоном, Полом, Джорджем и Ринго. Одно время не было ни унижений, ни мольбы, а также не было и речи о том, чтобы Немператор унижался перед своими ребятами или своим пресс-атташе. ‘Эппи’ твёрдо просил своих ребят сделать что-то, и они подчинялись – возможно, ругаясь и ворча – но они делали то, что от них требовали. До того момента я винил Эпстайна за то, что он не занимался более эффективно и срочно вопросом о воскресном приложении. Теперь же, внезапно, я понял его истинное положение и осознал степень потери его власти. Теперь он больше не контролировал ребят, – ситуация, от которой, должно быть, у Эпстайна бегали по спине мурашки.

На протяжении последнего месяца 1966 года битлы были настолько сильно увлечены своей работой над ‘Сержантом Пеппером’, что они едва обратили внимание на всё более частое отсутствие Брайана Эпстайна в его офисах Мэйфэйре. Они были вовлечены в 12-часовые сессии звукозаписи с четырёх часов дня до четырёх утра следующего дня. Все ребята отпустили усы, которые у Джорджа сопровождались свирепой на вид бородкой в стиле капитана Бёрдсая. Джордж Мартин закрыл глаза на употребление тяжёлых наркотиков, которые стали фирменным знаком новой серии сессий на Эбби-роуд. Он был рад – как он говорил мне – позволять им обкуриваться хоть до безумия, если они считают, что это добавляет дополнительное измерение той изумительной музыке, которую они создавали. Уносясь своими мыслями в воображаемый мир мандариновых деревьев, мармеладных небес и аптечных пирогов, ребята убедили себя, что галлюциногенные вещества улучшают и ускоряют их творческий мыслительный процесс. Друзья, которые присоединялись к ним в их вызванном химией раю, активно поддерживали ребятам в этом мнении, в то время как другие из нас наблюдали и – как Джордж Мартин – молчаливо оправдывали их за недостаточностью улик. Нам никогда не узнать, до какой степени наркотики помогали битлам в создании ‘Сержанта Пеппера’ или они действовали просто как усилители уверенности в себе.

К этому времени у Брайана Эпстайна появились свои собственные – совершенно другие – причины для обращения к коктейлям из алкоголя вкупе с запрещёнными химикатами. Немператор погружался в депрессию, и он стал прибегать к чрезмерным дозам крепкой выпивки и злоупотреблению наркотиками, чтобы умиротворить своё встревоженное состояние. Его сильно расстроило недавнее бунтарское поведение ребят по отношению к нему, и он всё больше и больше беспокоился, что у него возникнут с ними затруднения, когда подойдёт время для продления их контракта на менеджмент в 1967 году. Самым сильным ударом из всех для него стал их отказ даже обсуждать их будущие концерты. Трое из четверых говорили ему прямо: “Мы не отправимся снова в путь, Брайан, заруби себе это на носу”. А четвёртый же – Пол – просто пожал плечами и вышел прочь. Даже тогда Эпстайн отказался соглашаться на какие-либо официальные заявления, что они больше не будут гастролировать. Не считая их выступления на крыше, которое они дали в свои последние совместные дни для документального фильма ‘Пусть будет так’, последним появлением ‘Битлз’ на сцене в Британии стала 15-минутная программа в ‘Ежегодном концерте победителей опроса ‘Нового музыкального экспресса’’ в ‘Эмпайр Пул’ на ‘Уэмбли’ в воскресенье, 1 мая 1966 года. В ноябре того года Эпстайн был вынужден опровергнуть одну газетную статью, утверждавшую, что битлы обсуждают с влиятельным и по общему мнению безжалостным американским дельцом Алленом Клейном об управлении их делами в будущем. При закрытых дверях Эпстайн молился, чтобы они не искали в другом месте управления своей карьерой, которого они больше не получали от него.

Несмотря на свои неудачи в попытках продолжать дневные деловые встречи, Эпстайн продолжал демонстрировать свой вкус к ночным приёмам звёздных встреч в своём доме на Чэпел-стрит, а одна вечеринка – которую он устроил для своей четвёрки – была провозглашена известными гостями одним из лучших предновогодних приёмов года. Новогодний вечер Эпстайна оказался менее доброжелательным событием. Когда он повёл Джорджа, Патти и их близкого приятеля, гитариста ‘Крим’ Эрика Клэптона, в известный ночной клуб ‘У Аннабель’ в Беркли-сквер в Мэйфэйре, его компанию отказались впустить, потому что на Джордже не было галстука, и он отказался надеть тот, что ему предложило руководство клуба. Они все ушли, чтобы пообедать в несомненно низкопробном ресторане ‘Лайонс-Корнер-Хаус’, и встретили новый год в нём. В последние месяцы его жизни нам было очень трудно общаться с Брайаном Эпстайном и в часы работы и вне её. Его преданные секретарши, помощники и домашняя прислуга приносили всевозможные извинения от его имени, но мы знали, что они защищают начальника, на которого больше нельзя полагаться. Он демонстрировал все признаки безумия. Он эмигрировал на планету ‘Эпстайн’ – странное и поразительное имение где-то на дальнем краю вселенной или за ней – где все обязанности исчезли из виду, где не было ничего реального, где не о чем было волноваться, а время развлечений длилось 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

Пол и Джон решили, что их альбом 1967 года должен стать концептуальной работой с некоего рода последовательной темой, которая свяжет все песни. У них была смутная идея о том, чтобы вернуться к истокам, сочинив набор песен об их собственном прошлом, первых шагах ‘Битлз’ и самых часто посещаемых местах их родного города. И Леннон и Маккартни начали и сочинили пару песен о местах Ливерпуля. Идеей Пола о ностальгической песне о родном городе стала оживлённая, солнечная ‘Пенни-лэйн’; а у Джона была более мрачная, таинственная и гипнотическая ‘Земляничные поля навсегда’ – обе основывались на районах Ливерпуля, которые они знали и любили в детстве. Пол и остальные очень хорошо знали Пенни-лэйн; она была в их ушах и глазах – в названиях остановок, указывавшихся на табличках ливерпульских автобусов. Будучи юношами, Пол и остальные наслаждались, неловко обнимаясь и целуясь со своими юными хихикавшими подружками на круговой транспортной развязке, где – если им везло – парни могли получить немного рыбы, картошки и поиграть пальчиком с пирожком, завершая свидание летним вечером. Последний раз, когда я был там, это укрытие и примыкавший к нему туалетный блок были заменены рестораном, хотя каркас первоначальных зданий и сохранился. Во времена детства Джон часто использовал лесистые угодья сиротского приюта ‘Земляничное поле’ (именно так) в качестве естественной игровой приключенческой площадки, идеальной для игр в ковбоев и индейцев или в прятки. Одна часть сада также служила в качестве очень укромного места, когда Джону хотелось побыть одному, чтобы разобраться со своим смятением из-за личных проблем. В музыкальном стиле этой новой песни, написанной пока он снимался в ‘Как я выиграл войну’, Джон видел более коммерческое продолжение песни ‘Завтра никогда не знает’. Он никогда не объяснял мне, почему он добавил множественное число к слову ‘Поле’, хотя он и говорил о растянувшихся садах сиротского приюта, как о ‘полях’.