Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X - Ракитин Алексей Иванович

Однако допущение о душевном расстройстве этой женщины опровергается известными нам обстоятельствами её жизни. Пегги прожила довольно долгую жизнь — она умерла в 1998 году — и никогда проблем упомянутого профиля не имела. Уже в 1947 году она оформила развод с Юэлом и в сентябре следующего 1948 года вышла замуж в 3-й раз за Бастера Раймера (Buster Rymer), с которым и прожила полвека. Трудно отделаться от ощущения, что эта женщина хорошо знала, чего хочет, и понимала, как этого следует добиваться.

Оценивая роль Пегги Суинни во всей этой истории, сказать можно так: её признания, с одной стороны, подтолкнули вперёд расследование преступлений «Ночного охотника», а с другой — развалили его. В какой-то момент стало ясно, что судить Юэла Суинни за преступления «Ночного охотника» невозможно — улик против него нет никаких!

Особенно ясно это стало понятно в октябре 1946 года, когда совершенно случайно в северной части Тексарканы полицейский Чарли Чизем нашёл принадлежавший Бетти Джо Букер саксофон под № 52535. Место, в котором была сделана находка, оказалось удалено от трупа Бетти Джо приблизительно на 1700 метров, по этой причине данный район в рамках расследования никем не осматривался. Музыкальный инструмент находился внутри футляра, который был штатно закрыт и не имел следов грубого внешнего воздействия. Единственное, что бросалось в глаза — это неравномерное выцветание краски кофра, обусловленное воздействием солнечного света. Было видно, что он долго лежал в одном положении и на него определённым образом попадал солнечный свет, приведя к неравномерному выцветанию краски.

Судя по всему, музыкальный инструмент находился там, где его отыскали, с самого момента убийства его владелицы. Имел ли убийца намерение оставить саксофон у себя или же с самого начала предполагал его выбросить, никто в точности сказать не мог. Но эта находка разрешила одну из загадок, связанных с преступлениями «Ночного охотника».

Нельзя не отметить тот факт, что Пегги Суинни ничего о месте сокрытия саксофона не говорила, и эта деталь подрывала всякое доверие её показаниям. Если бы Пегги рассказала о том, где оставлен музыкальный инструмент, или хотя бы упомянула, что Юэл выбросил саксофон, то её осведомлённость послужила бы прекрасным подтверждением точности прочих рассказов женщины, однако… Однако то, что рассказывала Пегги, объективной проверкой не подтверждалось, и это обстоятельство лишало всякой судебной перспективы обвинение Юэла Суинни в преступлениях «Ночного охотника».

История, связанная с поимкой Юэла Суинни, получила в конечном итоге любопытное продолжение, хотя и не вполне законное. Поскольку обвинить его в преступлениях «Ночного охотника» ввиду полного отсутствия улик не представлялось возможным, было решено отдать Юэла под суд за доказанные случаи угона автомашин. В количестве аж даже 2-х штук. И пользуясь случаем, упрятать за решётку на максимально длительный срок — хотя бы лет на 20, а желательно — пожизненно. За угон 2-х автомашин без тяжких последствий и больших материальных потерь для владельцев приговор составил бы 2 или 3 года лишения свободы. Но прокурор решил требовать много больше. Для того чтобы присяжные поддержали заведомо неправомерное требование, им негласно было сообщено, что обвиняемый на самом деле является «Ночным охотником», поэтому от заседателей ждут правильного и ответственного голосования.

Присяжные поняли всё правильно, а вот судья — нет. Неясно, в чём там было дело — то ли судья не получил соответствующего пояснения, то ли попросту его проигнорировал — но во время второго заседания он предложил обвинителю снять все обвинения и ограничиться тем полугодом, что Суинни уже провёл в окружной тюрьме. Это предложение следует признать довольно примечательным — примеров подобной снисходительности судьи история американского правоприменения содержит немного.

Обвинитель был настроен совсем не милосердно и призыв судьи проигнорировал. Он потребовал пожизненного заключения, и судья оказался вынужден внести это требование в формулировку вердикта, который членам жюри присяжных предстояло принять либо отвергнуть. Учитывая, что незадолго до того судья предлагал остановить процесс и отпустить подсудимого на все 4 стороны, можно не сомневаться в том, что требование пожизненного заключения показалось ему лишённым всякого здравого смысла.

Но, как говорил Российский государь Пётр Первый, «небывалое бывает!» Присяжные, заблаговременно осведомлённые о подозрениях в отношении Юэла Суинни, утвердили жёсткую формулировку, выходившую за все рамки тогдашнего правоприменения. Всем было понятно: осудили Суинни вовсе не за угоны 2-х автомашин, но вслух этого никто никогда не говорил, и минули многие десятилетия, прежде чем вещи были названы своими именами.

Необходимо отметить, что арест Юэла Суинни, осуществлённый арканзасскими «законниками», вызвал заметное, и притом хорошо понятное раздражение их техасских коллег. Они посчитали, что хотя основные свои преступления «Ночной охотник» совершил на техасской стороне границы, все лавры достанутся более везучим конкурентам. Как отмечено чуть выше, лавры эти в действительности им не достались, но в конце лета и осенью 1946 года сие было вовсе неочевидно.

А потому не следует удивляться необычной реакции техасских «законников». По воспоминаниям Тиллмана Джонсона, находившегося тогда в самом эпицентре событий, после ареста Юэла Суинни мнения техасских коллег странным образом эволюционировали. Капитан Гонзаулос неожиданно заявил, что «арканзасцы» взяли под стражу «не того» «Ночного охотника» и, вообще, ему ошибочно приписаны эпизоды, связанные с активностью другого преступника. В своё время шериф Пресли возражал против того, чтобы первое нападение [произошедшее в феврале 1946 года] приписывать «Ночному призраку», о чём в своём месте упоминалось. Теперь Гонзаулос вспомнил аргументацию окружного шерифа и предложил считать эпизод, связанный с нападением на Мэри Лейри и Джимми Холлиса, после которого потерпевшие остались живы, не относящимся к активности таинственного убийцы. Также Гонзаулос предложил «вынести за скобки» нападение на супругов Старкс, поскольку «Ночной охотник» убивал влюблённые парочки, а не фермеров по месту жительства. Настоящий убийца всё ещё остаётся на свободе, а кого именно поймали арканзасские «законники» — то неведомо никому.

Поскольку после 3 мая нападений, которые можно было бы связать с «Ночным охотником», не фиксировалось, капитан техасских рейнджеров заявил в сентябре, что разыскиваемый преступник испугался активности правоохранительных органов и покинул район Тексарканы. Действительно, на протяжении мая и всех летних месяцев к ночному патрулированию привлекались 20 (!) полицейских автомашин, и убийца должен был сознавать, что на него объявлена охота, однако нам неизвестно, насколько его пугала эта активность. Непреложным фактом является только то, что капитан Гонзаулос крайне ревниво отнёсся к аресту Суинни, и потому при каждом удобном случае он старался принизить значение этого успеха. При этом Тиллман Джонсон не без иронии замечал, что если бы арест Суинни произвёл Гонзаулос, то он трезвонил бы о собственном успехе на всех углах. И детектив наверняка был недалёк от истины — капитан рейнджеров являлся, безусловно, человеком очень неглупым и высоким профессионалом в области оперативно-розыскной работы, однако сильные стороны его личности нивелировались неисправимыми недостатками — он отличался апломбом, амбициозностью и отсутствием такта, никогда не признавал собственные ошибки и во всяком деле непременно хотел быть победителем. Между тем побеждать всегда невозможно, умный руководитель — всегда тонкий дипломат, считающийся с мнением окружающих и интересами партнёров.

Когда в октябре 1946 года стало известно о двойном убийстве на пляже в районе Форт-Лодердейла во Флориде, Гонзаулос заявил, что его версия об отъезде «Ночного охотника» получила подтверждение. Капитан немедленно собрался в дорогу и умчался во Флориду, дабы своим ценным опытом помочь тамошнему расследованию. Поскольку события во Флориде сейчас многие американские журналисты и историки связывают с преступлениями в Тексаркане, уделим им некоторое внимание, хотя, по мнению автора, связь эта весьма и весьма призрачная.