Между двух войн - Денис Чекалов

Его слова были сбивчивы, из-за обилия рыкающих звуков их трудно было разобрать. Подняв приплюснутую голову, орк ждал ответа.

– Нет, – ответила Франсуаз. – Они прислали меня кое-что вам передать.

Гнедая лошадь приплясывала, азартная улыбка играла на лице демонессы.

Орк глухо заревел, и этот звук должен был обозначать смех.

– Они уже знают, что самарийская армия не придет, – произнес орк, тоже переходя на свой язык. – Трусливые друиды ничто перед конницей орков. Какой выкуп они дают?

Франсуаз весело засмеялась.

– Вашу смерть, – ответила она.

Меч вылетел из заплечных ножен девушки, и его острый конец погрузился в голову главного орка. Череп кочевника раскололся, словно орех. Грязные волосы его смешались с мозгом.

Степные воины были потрясены. Никто из них не мог ожидать, что всадница в одиночку атакует целый разъезд. Но еще больше ошеломило их то, что своей дикой смелостью и беспощадной яростью она превзошла даже их.

Франсуаз послала гнедую в бешеный галоп. Копыта лошади проломили череп орка, оказавшегося на ее пути. Лезвие меча опустилось, и голова третьего кочевника покатилась по траве.

Только секунда – и девушка уже промчалась мимо степных воинов, оставив их далеко позади. На ходу она подрубила опоры всех трех шатров, и те упали на головы орков.

– Простите, что испортила суп вашими мозгами, – бросила демонесса.

Степные воины были не из тех, кого можно победить, ошеломив внезапным нападением. Трое их товарищей были убиты; это наполнило сердца кочевников лютой ненавистью, которая удесятеряет силы.

Резкий посвист взлетел над степью. Восьминогие твари встрепенулись и поспешили к своим хозяевам.

Гигантские степные пауки не шли, не бежали, но скользили по траве, быстро переставляя ноги. Двигались только их мохнатые, вывернутые вверх суставы. Сам же корпус ровно плыл над поверхностью степи.

Орки запрыгивали на спины пауков, не дожидаясь, пока те окажутся рядом с ними. Кочевники не пользовались ни седлами, ни уздечкой. Они запускали кривые, когтистые лапы в шерсть паука и, дергая, направляли его.

– Давайте, мальчики! – прикрикнула на них Фран­суаз. – Или вы умеете только щупать своих коней?

Демонесса гарцевала на гнедой лошади. Она даже не пыталась скрыться. Орки привыкли к тому, что нападать на них осмеливаются лишь те, кто во много крат превосходит их численностью. То, что девушка не испугалась их, восприняли как кочевник оскорбление.

Семь черных пауков заскользили по бескрайней степи. Они стремительно приближались к девушке. Ни один конь не был способен состязаться в скорости с восьминогим степным чудовищем.

Орки разевали пасти, бешено рыча. Франсуаз усмехнулась. Ее рука скользнула к поясу, и сапфировый сюрикен завращался в воздухе.

Он остановился во рту одного из орков, насквозь пробив гортань и проникнув в мозг. Кочевник мешком свалился с паука, и тот, лишившись всадника, закрутился на месте.

– Не подавился? – крикнула демонесса.

Она дотронулась до застежки пояса, и смертоносная звездочка, вырвавшись из головы орка, вернулась на ее пояс.

Восьмилапые твари приближались. Орки размахивали в воздухе двуглавыми палицами, каждый удар которых был смертелен для человека.

Франсуаз направила лошадь вперед, прочь от настигающих ее орков. Происходящее доставляло демонессе огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие.

С каждым движением мохнатых лап кочевники сокращали расстояние, отделявшее их от девушки. Степь раскрывалась перед всадниками бескрайним простором, и, казалось, демонессе негде было здесь укрыться.

Но внезапно все изменилось. Десятки ополченцев, лежавшие до того в засаде и скрытые травой, выпрямились, широким рядом преградив дорогу наступающим оркам.

Каждый из солдат держал в руках лук или короткий арбалет. Град стрел и металлических болтов обрушился на степных воинов.

Нехитрые снаряды гиберийцев отскакивали от паучьих волосатых шкур, прочных, как чешуя гидры. Та же судьба ждала стрелы, попадающие в корпус орков – его защищал доспех.

Но несколько острых наконечников все же достигли цели. С криками боли кочевники хватались за руки и ноги, пронзенные стрелами или раздробленные арбалетными болтами. Торжествующие крики пронеслись по ряду ополченцев. Не привыкшие воевать, эти люди не понимали, что такие раны не смогут остановить конных орков.

Франсуаз ударила гнедую сапогами, и лошадь взмыла вверх в головокружительном прыжке. Восьминогие чудовища орков не были созданы для прыжков.

Никто из орков даже не попытался повторить скачок девушки. Они не сомневались, что без труда сомнут ряд пеших ополченцев и тогда уже догонят ее.

Гнедая приземлилась перед цепочкой солдат. Гиберийцы приветствовали ее громкими криками. Девушка развернулась к своим преследователям, жестокая улыбка появилась на ее лице.

– Ревите громче, – выкрикнула она. – Когда будете умирать.

Следуя сигналу демонессы, двое из ополченцев наклонились, опуская факелы к зеленой траве. Пламя перекинулось на разлитое по степи кедровое масло, и языки его окрасились в голубоватый цвет.

Орки придержали своих восьмилапых лошадей. Они оглядывались вокруг, и их клыкастые морды выражали растерянность. Они еще не понимали, что им предстоит умереть здесь.

Голубые струи пламени распространялись по степи быстрее, чем бежал по ней вольный ветер. Демонесса заставила орков въехать в центр кольца, залитого густым слоем кедрового масла. Теперь западня наполнялась рокочущим пламенем.

Орки развернули гигантских пауков, готовясь вернуться в степь. Но голубые языки пламени уже окружили их, замкнув круг.

Демонесса позаботилась о том, чтобы первой занялась пламенем граница кольца, и лишь затем то, что находилось внутри него. Гигантские пауки, боящиеся огня, поджимали лапы.

Орки нещадно хлестали восьминогих коней бичами с вплетенными в них металлическими крючьями. Кочевники видели, что у них еще есть шанс прорваться сквозь огонь, воспользовавшись скоростью пауков. Но даже самые жестокие удары не могли заставить скакунов перебороть свой страх.

– Что, мальчики? – закричала Франсуаз, перекрывая рокот беснующегося огня. – Не жарковато?

За ее словами последовали одобрительные возгласы ополченцев.

Это было последнее, что смогли расслышать погибающие орки. Густой, едкий дым забивался в их ноздри, наполнял рот и выдавливал слезы из глаза. Пламя уже охватило весь круг, залитый маслом. Горючий слой был так толст, что огонь поднимался до самых лиц всадников.