Между двух войн - Денис Чекалов

Но через мгновение она отпрыгнула назад, отбрасывая оружие.

– Давай, – пригласила она. – Покажи, какой ты крутой.

Орк с бешеным рычанием поднялся. Теперь ему уже не было дела до тех, кто, затаив дыхание, наблюдал за поединком. Кочевник хотел уничтожить демонессу.

Он бросился на Франсуаз, разводя в стороны длинные когтистые лапы. Мохнатое тело орка неслось подобно пушечному ядру. Франсуаз не двигалась, и лишь азартная улыбка играла на кончиках ее губ.

Орк проскочил мимо девушки. В последний миг демонесса плавно отступила в сторону. Она легко схватила правую руку кочевника, который мчался мимо нее, подчиняясь силе инерции. Раздался громкий хруст, орк повалился навзничь, прижимая к боку сломанную руку.

– Поднимайся! – приказала Франсуаз. – Борись дальше.

Орк поднялся. Он разогнул сперва одну ногу, потом другую. Больше он ничего не успел сделать. Девушка опрокинула его, заломив кочевнику левую руку. Он сам сломал ее себе, падая на пол.

Девушка встала над ним.

– Достаточно или хочешь биться еще?

Орк начал подниматься снова. Франсуаз позволила ему это сделать и двумя короткими ударами разбила кочевнику коленные чашечки. Степной воин покатился по полу, но ни один крик боли не вырвался из его сомкнутой пасти.

Франсуаз поставила на него ногу и спросила, обращаясь к собравшимся вокруг нее людям:

– Вы по-прежнему думаете, что орков нельзя победить?

Громкими криками жители Гиберии выражали свое воодушевление. Внезапно сухой голос Грантия прервал их.

– Орк не побежден, Франсуаза, – сказал генерал. – Даже избитый, он не попросит о пощаде.

– Вот как? – спросила Франсуаз.

Носок ее сапога впился в спину орка между бугрящихся мускулами лопаток. Громкий, протяжный крик вырвался из груди степного воина. Боль, которую он испытывал, потрясла все его существо и заставила забыть о гордости и воинском долге.

Хриплые, рыкающие рлова сорвались с губ кочевника.

– Нет, – усмехнулась девушка, усиливая нажим. – Говори по-гиберийски, чтобы все тебя поняли.

– Пощади, – простонал орк.

Демонесса улыбнулась. Еще несколько секунд она продолжала удерживать сапог на теле орка, затем коротко ударила его ногой в висок, отправляя в беспамятство.

– Теперь вы боитесь орков? – спросила Франсуаз, повышая голос.

– Нет! – кричали люди. – Нет! Мы победим.

4

– Это было жестоко, – раздался негромкий голос возле меня.

Я повернулся и увидел невысокую девушку с длинными русыми волосами.

– Война вообще жестокая штука, – ответил я.

Лоб незнакомки был перехвачен лентой цвета внутренней стороны древесной коры. Волнистая линия проходила по ленте, и в изгибе каждой из волн прятались сакральные знаки. Платье девушки ниспадало до пола. Перехваченное в поясе, оно не имело обычных украшений. Изогнутая ветвь кедра, которую незнакомка держала в правой руке, говорила о том, что передо мной друид.

– Я – Мириэль, – произнесла она. – Верховная жрица леса.

Ее глаза, глубокие, как лесное озеро, изучающе осмотрели меня.

– Вы пришли с ней…

Мириэль имела в виду Франсуаз. В тоне, каким она произнесла имя демонессы, не было ни осуждения, ни упрека – только холодная отстраненность. Но голос жрицы леса вновь потеплел, когда она перевела взгляд на меня.

– … Но вас не представили. Вы священник?

– Нет, – ответил я.

– Я чувствую, что вы не друид, – сказала Мириэль. – Но в вас есть скрытая сила, могущественная, как сила самого крепкого из деревьев.

– Я эльф, – ответил я.

Франсуаз подошла ко мне и взяла за руку.

– Пошли, Майкл, – отрывисто сказала она. – Ты можешь мне пригодиться. Надо составить план обороны, пока не пришли самарийские легионы.

– Это Мириэль, – представил я. – Она верховная друида Гиберии.

– Прекрасно, – кивнула Франсуаз, не удостоив жрицу леса даже коротким взглядом. – Пошли.

Генерал Грантий стоял у боковых дверей, охраняемый двумя легионерами. Кивком головы он дал понять Фран­суаз, что готов к обсуждению стратегии.

Четверо солдат поднимали с пола искалеченного орка. Два перелома были открытые и сильно кровоточили.

– Отнесите его в боковую комнату, – приказала Франсуаз. – Я вправлю ему кости. Потом вы отвезете его в степь, дадите лошадь и отпустите.

– Но зачем? – не без удивления спросил генерал Грантий.

Франсуаз усмехнулась:

– Только что я показала людям, кто из нас сильнее. Орки тоже должны об этом узнать.

Я проследовал за демонессой и легионерами в боковые покои. По всему Залу собраний люди говорили о Фран­суаз, о ее силе и смелости. Никто больше не сомневался в том, что кавалерия орков будет разбита.

Франсуаз велела легионерам оставить нас.

– Подержи его голову, – приказала она.

Орк заревел от боли, когда девушка скрепила ему первый перелом. Но он все еще оставался без сознания.

– Эта друидица ругала меня за жестокость? – ухмыльнулась девушка, умело накладывая шину на сломанную конечность орка.

– Как ты догадалась? – спросил я, подавая ей бинт.

– Я тоже научилась твоим штучкам, Майкл. Обычно ты сам на меня за это накидываешься. Ты молчишь.

Орк заревел сильнее. На этот раз он пришел в сознание, но тут же снова впал в забытье.

– Значит, она капала тебе на мозги. Ты поддержал меня, лишь бы не согласиться с ней.

– Не потому, – ответил я. – Я знаю, что у тебя есть причина.

Легионер вошел в боковые покои.

– Генерал Грантий просит вас подойти, – сказал он. – Он получил важные вести из столицы Самарии.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Пусть кто-нибудь из друидов закончит с раненым.

5

Генерал Грантий держал в руке свиток пергамента. Он повернулся на стук открываемой двери, и мы увидели его хмурое, озабоченное лицо.

– Франсуаза, – произнес он, – произошло нечто такое, чего не ожидал ни один из нас.

Он помолчал. Было видно, что ему трудно продолжать. Лицо Франсуаз напряглось, скулы обрисовались еще четче. Я понял – она уже знает, что собирается сообщить нам Грантий, но не хочет, чтобы он догадался об этом.

– Это депеша из столицы Самарии, – сказал гене­рал. – Гарпии напали на наши северные границы.

– Вот как, – отрывисто произнесла Франсуаз.

– Император не может перебросить войска из приграничных провинций. Племена гарпий объединились, чего давно уже не происходило. У императора на счету каждый легионер.

– Вы не должны оправдываться, генерал, – сказала

Франсуаз.