Город и рыцарство феодальной Кастилии: Сепульведа и Куэльяр в XIII — середине XIV века - Олег Валентинович Ауров

Рады говорится: «Он (Санчо Фернандес. — О. А.) взял Пеньяфьель, и Сепульведу, и Мадеруэло [Madolium]… Он дал старые фуэро этой Сепульведе. Кастильским рыцарям (militibus), которые должны были и платить подати (tributa) и ходить в походы (militare) с правителем, он пожаловал свободы (libertates), т. е. чтобы они не платили никаких податей и не должны были ходить в походы без платы (sine stipendiis)»[1101]. В старокастильской «Первой всеобщей хронике» то же событие излагается в сходных выражениях: «Он дал старые фуэро Сепульведы, и дал он вольность кастильским рыцарям, чтобы они не платили и не являлись в войско без платы (soldadas), поскольку до графа дона Санчо рыцари платили и должны были идти с сеньором тогда, когда он пожелает»[1102].

За пределами Кастилии, в Арагоне, подобным образом высказался автор написанной около 1305 г. на арагонском диалекте «Хроники государств полуострова»: «Он (граф Санчо. — О. А.) составил старые добрые фуэро, которые именуются фуэро Сепульведы. Там же он дал свободу рыцарям и идальго, чтобы они не вносили ему никакой платы. Также, когда они пойдут на службу к нему, он будет давать им плату (sueldo), поскольку раньше они платили и служили графу за свой счет»[1103]. Это появление почти аналогичного фрагмента в арагонской хронике наиболее наглядно показывает, насколько широко и повсеместно распространилась норма раннего фуэро Сепульведы[1104].

В местном законодательстве XIII–XIV вв. представлена целостная система платежей, вносимых жителями консехо, не относившимся к рыцарям и не участвовавшим в военных походах. Так, в 75-м титуле пространного фуэро Сепульведы подробно регламентируются общие принципы взимания платежей, компенсировавших неучастие консехо или его части в походах, возглавляемых королем. В их системе особое место занимала фонсадера. Она не вносилась в случаях, когда король не возглавлял войска или не призывал консехо в поход. Если же отряд общины востребовался монархом, то часть его воинов являлись, а часть компенсировали свое неучастие платежом.

При этом обязательное участие рыцарей оговаривалось особо. Что же касается пеших воинов, то они обязаны были главным образом выполнять функцию плательщиков, т. е. платить фонсадеру. Изначальный смысл этого акта отражен в тексте «Королевского фуэро». Под фонсадерой подразумевался денежный штраф, вносимый консехо за неявку его отряда в установленный срок. Этот штраф востребывался вне зависимости от того, раньше или позже назначенного королем времени отряд общины прибыл на место сбора. Очевидно, этим фонсадера отличалась от регулярного военного платежа — марсадги[1105].

Согласно пространному фуэро Сепульведы средства, полученные от сбора фонсадеры, должны были распределяться среди рыцарей в качестве платы за несение королевской службы. Из этих же средств компенсировались их непредвиденные затраты, в частности падеж вьючных животных. Подобным же образом фонсадера распределялась и в Куэльяре: упоминание об этом имеются в привилегии, пожалованной городу Альфонсо X Мудрым в 1264 г.[1106] Общие принципы этого распределения в известных мне источниках не оговариваются. Видимо, размер каждой из выделяемых долей не был фиксированным. Суммы пространное фуэро Сепульведы устанавливало лишь в отношении той части, которую получал городской судья, выступавший в походе как знаменосец консехо во главе отряда рыцарей.

Эти суммы колебались от 14 до 200 мараведи. Судье полагались 200 мараведи в случае, когда община призывалась в поход, примыкала к войску короля и участвовала в боевых действиях. Если ополчение консехо являлось в войско короля, но не принимало участия в полевых сражениях (lid campal), то в качестве своей доли судья получал 100 мараведи от фонсадеры. Когда же община выступала в поход, а королевское войско бывало распущено еще до ее прибытия на место сбора, судье полагалось 50 мараведи фонсадеры. И наконец, даже если призванное королем ополчение консехо просто выходило за пределы своей территории и здесь получало приказ вернуться, судья получал лишь 14 мараведи, собранных с жителей деревень, расположенных на территории консехо.

В последнем случае показателен факт получения денег: судья не случайно выступал в поход как глава отряда рыцарей (con cavalleros a mano). Он и сам был рыцарем, поскольку титул фуэро распространял на него податные льготы, связанные с обладанием рыцарским комплектом вооружения и снаряжения[1107]. Следовательно, на основе приведенных данных можно составить косвенное представление и о положении сепульведского рыцарства, любой призыв которого в королевское войско должен был сопровождаться выплатами.

Распределение фонсадеры среди рыцарей в Куэльяре едва ли имело принципиальные отличия. Правда, имеющиеся в моем распоряжении данные относятся главным образом к первым десятилетиям XIV в. Известно, что в мае 1304 г. Фернандо IV издал специальное подтверждение на этот счет, а затем вернулся к вопросу в 1305 г.[1108] Преемники Фернандо IV продолжали получать фонсадеру с Куэльяра по меньшей мере до 1378 г., когда этот платеж последний раз фигурирует в куэльярских актах. Этим годом датируется грамота короля Кастилии и Леона Энрике II Трастамара (1366–1379), который подтверждал судебный приговор, вынесенный куэльярским алькальдом Гонсало Гонсалесом по делу о незаконном взимании у некоторых «плательщиков» залога при внесении ряда платежей[1109].

В документах более позднего времени прямых сведений о взимании фонсадеры в городе не содержится. Впрочем, я не смею твердо настаивать на этой дате. Освобождения некоторых привилегированных групп населения от внесения ряда платежей, в том числе фонсадеры, пожалованные королями в XIII — первой половине XIV в., подтверждались монархами и в XV в. Очевидно, упоминания о фонсадере отражали правовую реальность и не являлись автоматическим актом нотариев, которые при копировании старых документов не желали нарушать целостности текста.

Все акты едины в констатации тяжести военного платежа и содержат многочисленные примеры попыток добиться законного или незаконного освобождения от его внесения. Иногда эти попытки заканчивались успехом, однако это касалось отнюдь не консехо. Так, в 1304 г. Фернандо IV, идя навстречу просьбам аббатисы и конвента куэльярского монастыря Св. Клары «из-за великой бедности, которую они испытывают» (как значится в документе), подтвердил освобождение четырех человек из монастыря и его цирюльника от уплаты фонсадеры. Она упоминается в грамоте наряду с некоторыми другими платежами. Известно также, что впервые клариссы получили столь значимую привилегию от отца Фернандо IV, короля Санчо IV Храброго (1284–1295)[1110]. Эта привилегия наряду с другими льготами, пожалованными в разное время монастырю, впоследствии была подтверждена преемниками Фернандо IV королями Альфонсо XI (1312–1350) в 1316 г., Педро I Жестоким (1350–1369) в 1351, Хуаном I (1379–1390) в 1379 и Хуаном II (1406–1454) в 1431 гг. (интересно, что в тексте последней грамоты дословно был воспроизведен документ 1304 г., в том числе и содержащееся в нем освобождение от уплаты фонсадеры для пяти человек монастыря)[1111].

Положения пространного фуэро Сепульведы полностью соотносятся с данными куэльярских