Пепелище славы - Ярослав Денисенко

Но Тандегрэн не относился к числу командиров, боящихся показаться смешными из-за ложной тревоги.

- Стой! - вскричал он.

Гулкий протяжный звук, поплывший над соседними скалами, приглушил его следующие приказы. Раз слышавшему надрывный, тревожащий голос орочьего рога, в жизни не перепутать его ни с каким другим инструментом.

Из темного отверстия пещеры опрометью выскочили два воина, успевших нырнуть вглубь до того, как прозвучала команда.

- Там никого нет! - сообщили они. - Пещера пуста и заканчивается тупиком!

Элгиласт вытаращил на командира полные изумления глаза.

- Это засада! - пробормотал он, хлопая ресницами. Лицо у мага было точь в точь как у избалованного ребенка, на которого вдруг налетел беспризорный хулиган и отобрал сладкий пряник. "Этого не может быть!" - читалось в его выражении.

Звон оружия и отчаянные крики говорили о том, что десятку прикрытия приходится туго. Скала с пещерой была высшей точкой окружающей местности, но горный рельеф с его неровностями сильно затруднял обзор. Впрочем, особо разглядывать окрестности эльфам не дали. Ливень стрел обрушился со скал на замерший отряд.

- В укрытие! - только и успел скомандовать Тандегрэн, отмечая то, что стрелы улеглись ровной линией к ногам его бойцов. Такая точность полностью исключала возможность промаха. Неведомый враг недвусмысленно намекал эльфам отступить - а ничего другого им и не оставалось делать. Только лежать в камнях и с болью наблюдать, как погибают наверху их товарищи.

Одного из эльфов оттеснили к краю обрыва целых три врага. Воин отбивался до последнего - а потом, не рассчитав очередной стремительный выпад, пошатнулся и с коротким воплем сорвался вниз.

- Тьма! - выругался воин, выглядывающий из-за большого валуна рядом с командиром, и, схватившись за лук, одним движением очутился на камне. Всего лишь парой мгновений спустя Тандегрэн ухватил его за лодыжку и сдернул вниз, но было уже поздно. Два арбалетных болта прошили безрассудного храбреца насквозь. Эльф был уже мертв, когда командир втащил его обратно под прикрытие валуна.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками природы. И только два мертвых тела доказывали, что затаившиеся враги - не плод расшалившейся фантазии, и короткая жестокая битва произошла на самом деле.

Что за враги подкараулили их в этих пустынных горах?

Сказочку о клане Черное Солнце, надолго пережившем своего господина, можно смело забыть. Тандегрэн видел, что творится с орками при свете дня. Эти же не проявляли признаков и малейшего дискомфорта. Расстояние, с которого пришлось наблюдать за боем, позволяло разглядеть только черные длинные волосы и ладные фигуры, не похожие на длинноруких сутулых орков.

Была, правда, помесная с людьми разновидность темных созданий - урук-хаи. Эльфу очень хотелось верить, что официальная версия о том, что этих тварей перебили в первую очередь, еще до полного окончания войны, не врет.

Может быть, им все-таки "повезло" наткнуться на один из диких народов, бывших обманутых рабов Темного Лорда? Тогда дело может оказаться не таким скверным. Человеку не сравниться с эльфом ни в скорости реакции, ни в умении маскировки. Хотя теперь у них, похоже, численное превосходство.

Тандегрэн рассматривал окрестности. Только сейчас он заметил, что естественному горному ландшафту, и без того предоставляющему немало возможностей укрытия, помогли превратиться в великолепное укрепление. Он со своими бойцами угодил в настоящий капкан. Без еды и воды даже эльфам долго не протянуть.

И целая треть отряда уже погибла или находится в плену.

"Вряд ли меня продолжат сравнивать с предком", - мрачно подумал командир эльфов. Разве только в контексте "это вырождающееся поколение". Если, конечно, останется кто-то, кроме их неведомых врагов, способный поведать о том, как Тандегрэн, недостойный потомок славного Тальгиора, свалял дурака.

- Моим условием было сохранение им жизни! - гнев искажал лицо Ривендора.

- Они не согласились сдаться, - резонно возразил Орог. - Может быть, эльфы знают для такого случая другой вариант, кроме боя?

Ривендор слегка поостыл в своей горячности. Варианта он не знал. Точнее, тот единственный, что приходил в голову - отступить самим - явно не годился.

Из десятка прикрытия в живых остались лишь трое. Жестоко израненные, они попросту не могли более оказывать сопротивление.

- Но остальным ты даже предлагать ничего не стал!

- Ты думаешь, результат будет сильно отличаться?

Правая бровь урук-хая насмешливо поползла вверх. Эльф не ответил ничего, и Белый Вождь продолжил:

- У нас уйма времени. Пока они не поняли до конца, насколько серьезно влипли, я им и слова не скажу.

- Но это приведет к новым жертвам!

- Будем меряться убитыми?

Трое урук-хаев встретили свой конец в утренней стычке, и еще пять получили ранения разной тяжести. Ривендор испугался, что окончательно разгневал орочьего предводителя, в чьих руках находилась судьба его друзей, но Орог улыбнулся, как ни в чем не бывало:

- Не беспокойся, эльф. Заложники нужны мне не меньше, чем тебе - жизнь товарищей.

Злой и подавленный, Ривендор отошел прочь. Интересно, как обернулась бы его судьба, окажись первым встреченным урук-хаем не Шенгар, а его старший брат? Наверняка, он бы крепко подумал, прежде чем просить пристанища у орков.

По-своему, личность не менее магнетическая. Но, если младший из братьев с первых же минут общения умел так расположить к себе собеседника, что тот невольно забывал и о когтях с клыками, и о нелепых косичках, и о варварских рисунках по всему телу - настолько органично вплетались эти детали в живой сгусток искрящей энергии, называемый Шенгаром; то старший брат пугал. Ривендор не смог бы объяснить точно, какие слова или действия Орога заставляли его так думать. Вроде бы, иметь с ним дело куда приятнее, чем с тем же Харлаком. В отличие от большинства орков, он даже ни разу не произнес словечек типа "ушастик" или "длинноухий". Но присутствовала в Ороге какая-то потусторонняя, жутковатая отстраненность. До сих пор Ривендору доводилось ощущать такое лишь в присутствии Аланданора, эльфийского короля. Сквозь призму пятисот прожитых лет, Аланданор как будто бы не замечал мельтешащих перед глазами детишек с их мелочными делами. Он мыслил иными категориями. Военное дело для него измерялось армиями, политика - народами, время - веками. Но одно дело чувствовать эту масштабность в старике, древнем даже по эльфийским понятиям, и совсем другое - видеть ее, исходящей от дикаря-орка, едва ли старшего по возрасту, чем сам Ривендор.

И не важно, что сейчас за плечами Орога лишь горстка урук-хаев, опьяненных собственной наглостью, и Белому Вождю приходиться решать их проблемы. Пытаться свернуть с пути фигуру его величины - все равно что просить подвинуться гору.