Одно сердце на двоих - Анастасия Киселева

Юни тихо хмыкнула, выражая свое отношение к принятым в этом городишке «порядкам».

— Так вот, публика там разная собирается: леди с такой лучше и не встречаться. Вчера людно было, на одного из посетителей никто и внимания не обратил. По виду наемник наемником, при оружии, но не при деньгах. За выпивку заплатил, так что никто его не погнал, хотя стол он занял целиком, да сидел тихо. А вот потом страсти начались: сидел этот наемник, сидел, да потом ни с того, ни с сего, на Тощего Билла кинулся, да глотку ему вырвал. Голыми руками!

— Как это?! — Ахнули девушки, а польщенный такой реакцией трактирщик продолжил.

— Ну, от подробностей я вас, леди, избавлю, не для ваших они очаровательных ушек. Уж не знаю, на что этот тип рассчитывал, только уйти ему не дали. Народ в «Рыцаре» не робкого десятка отирается, а Тощий со многими дела водил. Свалили убийцу всем миром — стражники едва отбили, чтобы в тюрьму волочь. Думали, так в застенках и окочурится, так нет, живехонек! Вот и кто он после этого, как не альф?

Юни нахмурилась. Ее воображение к цепям на Лиорэле добавило еще и заплывший фингал под глазом. Удовлетворения от мысли о настигшем ее мучителя возмездии девушка почему-то не испытала.

— Что с ним теперь будет?

— Ну, суд в данном случае не требуется, — ухмыльнулся трактирщик. — Так что казнят гаденыша сегодня в полдень во славу Великой Богини!

— И что же ожидает это… существо? — Юни игнорировала украдкой подаваемые подругой знаки.

— Был бы обычным убийцей — повесили бы, — пожал плечами трактирщик. — А здесь обещают костер. Мол, чтоб божественный гнев стер с лица земли этого выродка.

— Костер? — Многозначительно переспросила Юнона.

Даже Фолл прислушалась с интересом.

— Да, — с жаром закивал трактирщик. — А перед этим четвертование!

— Не перебор ли? — Скривилась Юнона.

— Да как бы мало не оказалось, — возразил трактирщик. — Говорили, что приговоренный когда его у толпы в трактире отбили, еле дышал. Его в камеру закинули, да повезло, заковать не поленились: думали, он к утру окочурится, и вешать будут уже труп — в назидание. Так этот гаденыш, пока про него все думать забыли, успел оклематься, да одну цепь почти порвать. Хорошо, заметили вовремя, а то бы он и дверь вынес да скрылся бы. Ну, ничего, после того, как его на несколько кучек поделят, да все части сожгут, каждую на отдельном костре, никакая живучесть этого мерзавца не спасет!

Девушки выразительно скривились.

— Кстати, леди, — заговорщически подмигнул трактирщик. — Не желаете ли посмотреть на казнь с удобных мест? У моей свекрови как раз окна на площадь выходят, уж за символическую плату она с радостью пустит двух леди. Видимость прекрасная, все соседки к ней обычно бегают.

— Не интересуемся, — отрезала Фалитта.

Говорить было больше не о чем. Девушки вернулись к себе с собранным для них трактирщиком подносом.

— Что будем делать? — Тихо спросила Юни, едва за подругами закрылась дверь.

— А надо ли? — Фолл была задумчива, на лбу залегла складка. — Ты же слышала слова трактирщика. Это существо убийца.

— И мы просто сделаем вид, будто ничего не было?

Вопрос дочери Кобры не понравился. Она уселась на стул и мрачно уставилась на подругу.

— Почему тебя так волнует судьба приговоренного? Ты тоже считаешь, что это эльф?

— Нет, — качнула головой Юни. — Во всяком случае, я знаю только одного эльфа, способного спокойно сунуться в человеческие земли. Но так глупо подставиться? Зачем?

— Положим, в Лонгрии находится не один десяток шпионов из Аванталиса, — фыркнула юная Кобра. — Но я почти уверена, что к Аванталису наш подследственный отношения не имеет.

— Это может быть оборотень, — тихо проговорила Юни, припоминая слова трактирщика о потрясающей регенерации пленника.

— Или пес, — жестко парировала дочь Богини.

— Это не пес, — Юни припомнила рассказы Ары и некоторые из воспоминаний Киэ'Ланарт. — Пес стравил бы там всех так виртуозно, что одним трупом дело бы не закончилось. И взять бы пса не удалось бы при любом раскладе.

— Ты собираешься вмешаться, — Фалитта недовольно поджала губы, осуждающе глядя на подругу.

— Я не могу пройти мимо, — со вздохом призналась Юни. — Что-то надвигается. Что-то происходит между людьми и Добрыми Соседями — что-то нехорошее.

— А тебе больше всех нужно?

— Я должна предотвратить возможную войну, — Юни прикусила губу. — Это было условие, на котором Изначальная Тьма позволила мне спасти Линдвурна.

— Нехило мы вляпались, — присвистнула юная Кобра.

— Я, — поправила Юнона. — Про остальных речь не шла.

— Юни, — укоризненно напомнила Фалитта. — Я считаю тебя своей подругой. Неужели ты думаешь, что я брошу тебя одну в таком деле? Как тебе не стыдно!

Юни благодарно улыбнулась и обняла юную Кобру. Та смутилась.

— Итак, — подытожила Фалитта. — У нас около часа, чтобы решить этот вопрос. Вервульф нас не поддержит; перед Арой не хочется светиться, так что нужно разобраться, пока наши спутники закупаются. Времени в обрез. Как мы попадем в темницу? Как вытащим узника? Куда его потом денем? Думай, Юни, твоя, в конце концов, затея!

Юнона кивнула. В голове у нее уже начали оформляться наметки плана.

Темнота не доставляла узнику ровным счетом никакого беспокойства: в тесной камере все равно не на что любоваться, а чтобы досадовать на себя самого, свет не нужен.

Потерпеть поражение от кучки вчерашних крестьян — это даже не позор. После такого остается только сложить лапки да покорно отправиться в небытие. Об уготованной ему участи пленник знал — его на этот счет просветили одним из первых. Стражники явно хотели позлорадствовать, но в этом случае, реакция бывшего наемника их разочаровала. Где уж было знать этим людям, что их случайную добычу такими мелочами не пронять.

Голова до сих пор слегка гудела — у того, кто свалил наемника накануне, была тяжелая рука. Это вгоняло в состояние отстраненного равнодушия. Впереди вырисовывались целых два пути, каждый из которых вел через запертую наглухо дверь и различался только количеством пролитой крови. Нахлынувшие на узника меланхолия и созерцательное настроение совершенно не мешали тому машинально раскурочивать уже вторую пару кандалов. А там… Может и появится желание залить этот городишко кровью, расплачиваясь за неожиданное унижение.

Узник закрыл глаза и насторожился. Что-то менялось прямо здесь и сейчас, рядом с ним. Пространство разрывалось, впуская в ставший привычным мрак кого-то постороннего.

— Уй! — Приглушенный возглас и дребезжание задетой жестяной миски раздались одновременно.