Fifty And One Step Bac - Lina Mur

— И мне, Мишель, можно просто Пирс. Сейчас иди за

перегородку, там лежит синяя одноразовая рубашка и

бахилы. Снимаем нижнюю часть одежды и ложимся на

кресло, — инструктирует он меня.

Как это ужасно. Я без слов выпутываюсь из рук Ника и

бреду за белую ширму. Аккуратно раздеваясь, я

складываю одежду стопочкой и натягиваю на себя

предложенную больничную рубашку. Краем уха я слышу, как мужчины тихо разговаривают и пытаюсь узнать о чём, но у меня ничего не получается, я только вздыхаю и

надеваю бахилы.

Дверь хлопнула и началась какая-то возня. А так как я

была за белой ширмой, то мне ничего не было видно. Но

шторку приоткрыли, и вошла темноволосая плотная

женщина и улыбнулась.

— Ложитесь, мисс. Доктор сейчас подойдёт и

осмотрит вас, а пока я вам хочу предложить хороший

вариант контрацепции, — говорит она, и жестом

показывает мне на смотровое кресло.

Я послушно забираюсь и сижу так, ожидая новой

лекции.

— Вы можете лечь, — предлагает она.

— Нет, мне и так комфортно, — отрезаю я.

— Хорошо. Вернёмся к нашей контрацепции. Есть

несколько вариантов: таблетки, укол и вагинальные

препятствия. Последнее я вам бы пока не рекомендовала, первое вы можете забыть. А вот укол отличное средство

на три — четыре месяца избавит вас от нежелательной

беременности. Также менструальные циклы проходят

легче или вовсе исчезают. Этот способ пользуется

огромной популярностью среди наших клиенток.

— Да, звучит неплохо, — пожимаю я плечами, ведь я

ни черта не знаю о контрацепции кроме, как о таблетках и

презервативах.

— Тогда выбираем его, — довольно произносит

медсестра и подходит к шкафчику.

Меня отвлекают от неё двое мужчин, входящих за

ширму. А Ник-то зачем тут? Не насмотрелся на мои

прелести вчера?!

От недовольства я поджимаю губы и отворачиваюсь, смотря на снова интересный кафель на полу.

— Ну, приступим, — Пирс надевает одноразовые

перчатки и включает надо мной лампу.

Мне настолько некомфортно раздвигать ноги перед

незнакомым мужиком, что я закрываю глаза и

откидываюсь на спинку, ставя ноги в «стремена». Пока

доктор регулирует положение кресла, я чувствую

присутствие Ника за спиной.

Нет, я хожу к своему гинекологу-женщине два раза в

год. И да, сейчас я к ней пойти не могла, иначе она

растреплет все матери, потому что они подруги, а та

начнёт допрашивать меня о моей половой жизни...

— Черт, — шиплю я, потому что в меня вошло что-то, это принесло резкую боль, и дёргаюсь.

— Мишель, тише, — мне на плечи ложатся руки Ника, и он наклоняется к моему уху.

— Ты такая сексуальная, когда вот так лежишь, — шепчет он, а я зажмуриваюсь.

Ещё не хватало возбудиться, пока доктор отыскивает

клад в моём влагалище.

— Прекрати, — я сжимаю губы, и наконец-то доктор

встаёт и бросает какую-то железку в пакет для чистки.

— Марта, готова? — спрашивает он медсестру, и она

кивает, подходи ко мне со шприцем.

Мне закатывают рукав и проводят проспиртованной

ватой по руке, вводят лекарство. Место укола жжёт и

щиплет. Но я стойко терплю последнюю экзекуцию, пока

мне не заклеиваю пластырем новую метку благодаря

Нику и его «заботе».

— Никаких разрывов внутренних стенок нет. Укол

подействует через шесть часов, — говорит Пирс, стягивая

резиновые перчатки, и я опускаю ноги, садясь на кресле.

— Несколько дней ты можешь ощущать боль, как при

месячных. Принимай ибупрофен, или любой другой

спазмолитик. В твоём случае также возможно небольшое

кровотечение, но бояться не стоит. Это нормально, гормональный фон так будет бастовать. Возможны другие

варианты побочных действий, они все будут описаны в

брошюре, которую я тебе оставлю. На сегодня я советую

воздержаться от половых контактов и отдохнуть, — с

улыбкой говорит доктор.

— Я вас оставлю. Одевайся, и вы можете идти. Мой

номер есть у Николаса. Было приятно познакомиться, Мишель, — он протягивает мне руку, которая ещё

несколько минут назад была у меня в промежности, хоть и

в перчатке, но все же была и, пересилив себя, я

протягиваю руку, и мы обмениваемся рукопожатием.

— И не давай спуску этому проказнику, как был лисом, так и остался, — подмигивает он мне и бросает взгляд на

Ника.

— Пирс, — останавливает его Ник от будущих

советов, и доктор только тихо смеётся и уходит, а за ним

и медсестра.

— Было больно? — интересуется Ник и предлагает

мне руку, чтобы я спустилась.

— Неприятно, как и все, что тут происходило, — фыркаю я и решаю показать самостоятельность, только

вот от резкого прыжка на пол, я кривлюсь от удара боли

внизу живота.

— Всё хорошо? — обеспокоенно спрашивает Ник и

берет меня за локоть, помогая дойти до вещей на

кушетке.

— Да, слишком резкие движения, — вру я и стараюсь

не показать вновь вернувшиеся неприятные ощущения

внутри. Ник сажает меня, и я потупляю взор, понимая, что

это прощание.

— Ясно. Хорошо, Мишель. Как я и говорил, я

убедился, что с тобой всё хорошо и теперь, — Ник

вздыхает, а я натягиваю на губы улыбку, потому что

готова разреветься и поднимаю голову на него. Его лицо

непроницаемо, он не сводит с меня глаз, и я чувствую, как

он давит на меня, стоя в метре.

С одной стороны, все правильно. Я получила то, что

хотела от него, и он проявил себя очень терпеливо со

мной. А с другой...я хочу, чтобы он закинул меня на плечо

и унёс к себе в логово. Но если я сейчас не отпущу его, то

не смогу этого сделать в будущем. Я уже начинаю

влюбляться, а это критично для меня и для него.

Влюблённость — это эмоции, которые заставляют тебя

неразумно думать и говорить. А я не могу позволить себе

такую роскошь.

— Тебя отвезёт Майкл, он будет ждать за дверью, когда ты оденешься. И, если тебе будет плохо или...будут

какие-нибудь последствия укола, то позвони мне, — Ник

на прощание сдержанно кивает мне и широким шагом, не

оборачиваясь, уходит.

Я сижу, и на моем лице до сих пор играет улыбка, а

душа плачет. Я растеряна, не предполагаю, что и как мне

думать дальше. Я хочу ему набрать тут же, попросить, чтобы остался, но в моей жизни слишком много «но».