Fifty And One Step Bac - Lina Mur

глаз. Она стала привычной.

Я все же поворачиваюсь, и он грубо надевает на меня

пальто. Я передёргиваю плечами и вытаскиваю волосы

наверх.

— Заболеть хочешь? — строго спрашивает он, а я

хмурюсь, недопонимая: при чём тут это?

— У тебя волосы влажные, — поясняет он.

— Да, хочу заболеть, — с вызовом отвечаю я.

— Плевать, — шипит он себе под нос и достаёт из

шкафа мой клатч и вкладывает мне в руку.

— А что для куклы сумки не нашлось, чтобы

подходила под её наряд? — язвительно говорю я. Да, дура, бешу его, потому что сама киплю от злости и обиды

внутри.

— Куклы обычно молчат, — он закрывает шкаф и

берет в руки пакет, подходя к лифту.

Я следую за ним, мне хочется ещё что-то ляпнуть, прямо очень хочется, что язык чешется. Но, смотря на

него, едва держащегося из последних сил, я все же

прикусываю язык и поджимаю губы.

Лифт приезжает, и мы входим в него, продолжая

молчать. Я уже готова сбежать от него, а потом вернуть

чужую одежду с язвительной запиской.

Но мы выходим на подземной стоянке, где нас

встречает Майкл, поочерёдно здороваясь с каждым.

— Все проверил? — спрашивает у него Ник.

— Да, мистер Холд. Я не знал, какую вы в итоге

выберете, поэтому взял ключи от всех, — отвечает

Майкл, пока мы идём мимо машин. Я даже не смотрю на

окружающую меня красоту, а гипнотизирую серый пол.

Мужчины останавливаются, и я чуть не врезаюсь в

спину Ника. Он задумчиво смотрит впереди себя, а затем

поворачивается к Майклу.

— Ламборгини, — бросает Ник, и Майкл передаёт ему

ключи.

Ну да он же миллиардер, почему бы ему не иметь

игрушки за четыре с половиной миллиона баксов. Пф, да

ничего особенного.

Но должна признаться — красавец. Чёрный корпус, низкая посадка и...и просто монстр, как и хозяин.

Ник отдаёт мой пакет Майклу и подходит к машине, открывая пассажирскую дверь.

Я все ещё недовольна, и не покажу ему, что меня

тронул этот металлолом. Я гордо шагаю и сажусь на

пассажирское место, тут же закрывается дверь.

Я оглядываю салон, в котором приятно пахнёт кожей и

ароматом самого Ника. Он свободно садится рядом и

заводит мотор, который издаёт довольный рык.

— Ты о таких игрушках мечтал? — с сарказмом

интересуюсь я.

— Таких игрушек только четыре в мире, одна из них в

музее. И да, о таких. Пристегнись, не хочу быть

виноватым в твоей халатности, — таким же тоном

отвечает он. Я передразниваю его губами, но натягиваю

ремень и щёлкаю замком.

— Я все видел, Мишель, — усмехается он, и мы

выезжаем.

— Я на это и надеялась, — ехидничаю я и

отворачиваюсь к окну, насупившись вообще на всех в

этом мире.

Ник включает музыку, мы выезжаем на улицу. Это

какой-то парадокс: он говорит, что хочет наблюдать за

всем тихо, а сейчас его машина привлекает внимание, как

автомобилистов, так и прохожих. Солгал?

И чему я удивляюсь, он врёт мне на каждом шагу.

Только зачем? Зачем ему весь этот спектакль?

Ник замечает, как я хмурюсь, и нарушает наш гордый

поединок: кто кого перемолчит.

— Мишель, я бы хотел, чтобы ты открыла бардачок и

достала оттуда шапку.

— Николас, я бы хотела, чтобы ты не указывал мне, что делать. Давай просто спокойно доедем до твоего

гребаного врача, ты успокоишь свою мнимую заботу, и

освободим друг друга от присутствия. Идёт?— я, не

поворачиваясь, отвечаю ему. Я знаю, что я веду себя

отвратительно, но я больше не понимаю, как мне вести

себя. Я не могу разобраться с реальностью и его

словами. Я потеряна и последнее, что мне сейчас нужно

— дать волю своим инстинктам и позволить ему врать

мне.

— Кстати, о враче, — я не даю ему даже слово

вставить, — скольких баб ты туда сводил? Наверное, как

только ты приводишь новенькую, то...

— Закрой рот, Мишель, — перебивает Ник меня

настолько спокойным голосом, что мне становится жутко

от него.

— Я просто..., — я растерянно поворачиваю к нему

голову, но слова пропадают, потому что я вижу, как он

сейчас сорвётся с цепи. Он настолько быстро дышит, так

сильно сжимает руль, и резко двигается по дороге, что я

ощущаю себя реально дебилкой. Я довела его до этого

состояния из-за своих выводов. Но ведь он сам виноват!

Надо было говорить мне правду!

— Я тебя прошу по-хорошему: сиди молча, не издавай

ни звука. Твоё воспитание оставляет желать лучшего, как

и характер. Ты специально выводишь меня из себя, и

тебе это удалось. Как только я узнаю, что с тобой все

хорошо, то поеду туда, где мне доставят наслаждение в

моей реальности. Ты добилась своего, Мишель. Садист

вернулся, и не дай Бог, ты мне попадаешься на глаза — придушу, — все это было сказано настолько ровно, что

мне не осталось ничего, как заткнуться.

Слезы подступили к горлу, и я отвернулась, глотая их.

Дура! Смахивая горячие капли, я корю себя за свой

длинный язык. Но я ничего не понимаю, совершенно. В

голове сумбур, я запуталась в нём, в себе, в ещё это

упоминание о его сессиях. И я их вызвала сама, что

самое противное. Я подтолкнула его в тёмный мир.

Господи, да что творится вокруг? Столько слов, столько эмоций, а внутри меня болото. Я тут же

вспоминаю свой сон, и меня передёргивает. Я незаметно

вытираю нос и щеки, чтобы не показать своё раскаяние.

Нет, мне нужно время, чтобы подумать...снова. Каждая

встреча с Ником оставляет меня настолько разбитой, что

мне требуется лошадиная доза разума и спокойствия. А

теперь ещё эта ночь. Но я не могу забыть полную

гардеробную женской одежды.

Я не замечаю, как мы паркуемся перед медицинским

центром. Ник выскакивает из машины и открывает мою

дверь. Мда, я вылезаю враскорячку, как сломанный паук.

Ну нет сноровки у меня ездить в таких низких и

спортивных машинах.

Мне показалось, что Нику наоборот представление

понравилось, он едва мог не улыбаться. Своеобразная

месть? Козёл!

Ник блокирует машину и идёт к больнице. А я стою, не

могу себе разрешить сделать туда шаг, словно его

шлюхе. Это унизительно, чёрт возьми!

Мужчина удивлённо останавливается и

поворачивается. На его лице написана усталость, и он

вздыхает, запуская руку волосы, словно спрашивая меня: «Что ещё?»