Странница - Тамара Воронина

— Светлой тоже утра дожидаться?

Дверца открылась с удивительной быстротой, в нее выскочил бравый такой гренадер с усищами, что хвост у Гару, увидел Лену (а она очень хотела быть узнанной) и начал низко-низко кланяться и извиняться, что не дождались и ворота заперли, но сию минуту исправят, а начальник караула самолично проводит их в лучшую гостиницу.

— Не надо в лучшую, — как можно слаще улыбнулась Лена, — если можно, в ближайшую.

Очень хотелось просто лечь. Даже не в постель. Пусть раскатать одеяло на полу, вытянуться не раздеваясь и закрыть глаза, чтоб они сами по себе не закрылись. Шут поддерживал ее за талию, и правильно делал, потом что Лена боялась заснуть на ходу. Странно, ей случалось не спать ночами, но чтоб так валиться с ног… Может, Шаг так подействовал? Бррр…

Начальник стражи все-таки повел их не в ближнюю гостиницу, потому что топать пришлось целый час, выслушивая рассказы о городе, работе и теще. Город он любил, работу исполнял, тещу, как и положено, убил бы, если б жены не боялся пуще казни. Эльфов здесь было много, жили с ними, как говорится, разно, но в основном конфликты завершались личными разборками, иногда переходящими в тривиальный массовый мордобой, после чего стороны гордо расходились по своим кварталам, чтобы назавтра встретиться на том же месте и выпить. Гномы вымерли давно, никто уж и не помнит когда. Орки вон в том дальнем квартале живут, вояки хорошие, верные наемники, но пьяницы такие… (с завистью). Короля нет, есть королева, ведьма старая, то есть в смысле волшебница пожилая, маги тоже есть, всякие, а самый наилучший помер в прошлом году, перепив рома с моряками. Как где море — а вон в той стороне, город-то портовый… Можно сесть на корабль и переплыть океан, а по ту сторону потешные люди живут, ну совершенно черные, только зубы и блестят белые.

Пальца шута невольно сжались. Он и не рассчитывал увидеть море. Тем более океан. Переплывем? Ну да, к концу плавания он Лену разлюбит навсегда, потому что ее укачает до полусмерти в первые два часа, ее даже на лошади укачивает…

Хозяин гостиницы, поначалу недовольный тем, что разбудили, увидел Лену и пришел даже не в восторг — в экстаз. Ну да, это вам не Сайбия, куда Светлые зачастили, словно на работу, по четыре штуки за три года в том же месте, а одна чокнутая и вовсе поселилась… Лена насилу убедила его не выселять из местного люкса заезжего богатея. Хозяин был мужичок предусмотрительный, имел резервный номер на случай появления особо выгодного клиента, например Светлой со спутниками — ни о какой плате и речи быть не может, еще не хватало на Страннице наживаться, для этого купцы да путешественники есть.

Номер был хороший. Две комнаты, маленькие, но уютные и чистые, а главное, с ванной и даже туалетом. Правда, в туалете имелся некоторый, хотя и слабый запашок: под гостиницей была всего лишь выгребная яма, зато вода текла из золоченого крана и была горячей. Лена бы в этой ванне так и заснула, если б шут не растормошил. Она рухнула на кровать, удобную и мягкую, и мгновенно уснула, даже не слышала, как устраивался рядом шут, и как он вставал, тоже не слышала. Разбудил ее Маркус:

— Делиена, пожалей ты его, человек моря никогда не видел, ждет, пока ты проснешься. Он же, как ребенок, нетерпеливый. Поднимайся. Я там тебе уж ванну приготовил с морской солью. От шута, правда, мало осталось… Вставай. Есть хочу.

Лена еще немножко доспала в ванне, ароматной и бодрящей, почистила зубы, с аппетитом поела местного сыра и хлеба — хуже, чем в Сайбе, однозначно, выпила чашку чаю — настоящего чаю из настоящей фарфоровой чашки с изящной ручкой! — и закусила диковинным фруктом в форме груши, но со вкусом киви и банана одновременно. Шут был таким паинькой, что Маркус не мог удержаться от смеха.

Быть Странницей сегодня Лене не очень хотелось, потому она надела юбку и блузу. День выдался солнечный, авось да не замерзнет, а если что, шут непременно свою куртку (тщательно вычищенную, кстати) ей на плечи набросит. Туфли тоже кто-то вычистил, может, мужчины, пока она спала, а может, в перечень услуг, предоставляемых Странницам, входила чистка обуви и стирка одежды. Содержание в номере собаки — и то входило. Гару уже явно выгуляли и накормили, потому что он безмятежно дрых, раскидав лапы, и даже на запах сыра, до которого был охоч, не реагировал.

До моря шли долго. Надо было пройти почти через весь город, богатый, даже, пожалуй, роскошный город, немного бестолковый, шумный, местами грязный, лишенный суровости и практичности Сайбы. Они заглядывали в лавки, покупали с лотков всякие мелочи типа засахаренных и свежих фруктов, пирожков, конфет и орешков в разноцветной глазури. Народ попадался разный, но их не задирали: очень уж выразительно лежала рука Маркуса на эфесе эльфийского меча. Шут свой лук оставил в гостинице, однако кинжал к поясу привесил, и Лену заставил. Лихо она, должно быть выглядела: распущенные волосы, серая простая юбка и белая (еще проще) блуза, в нее заправленная, пояс из черной мягкой кожи с драконьей пряжкой и кинжалом в кожаных же ножнах… Разбойница — и только. Здесь народ одевался позатейливее. Мягко говоря. Если мужчины в простых куртках навстречу попадались регулярно, то вот женщины были весьма и весьма расфуфырены: корсеты, декольте, масса украшений, богатая вышивка, яркие шелка, затейливые прически и прочие прелести. А Лене было наплевать, потому что шут на них не смотрел, а на нее смотрел чаще, чем по сторонам. Впервые в жизни она так резко выделялась в толпе. Мужчины провожали ее взглядами. Ну и пусть недоумевают, зато мне удобно, мне дышать легко, у меня грудь наружу не вываливается, а волосы держатся эльфийской цепочкой и браслет эльфийской работы, а к вороту блузы золотой веткой приколот невянущий цветок Лиасса.

Гару чинно топал рядом с шутом (на всякий случай тот не спускал его с поводка) и недовольство выказывал, только если ему не перепадало ничего из очередной покупки. Например, кусочка груши. К морю они вышли как-то сразу: дома-дома — и вдруг оно, да так удачно, с холма открывался обалденный вид на бухту и порт. Шут ахнул. Гару зевнул. То ли дело пирожки с рыбой…

Лена не была восхищена: видала она моря, Черное да Балтийское с разных ракурсов. Но свое первое впечатление помнила, потому шута поняла. Маркус потрясенным тоже не выглядел, насмотрелся всего за свою долгую жизнь, но шута, кажется, тоже понял, посматривал на него с этакой отеческой доброй улыбкой. Поймав взгляд Лены, он подмигнул. Гару, пользовавшийся всяким случаем подремать, потоптался не месте, покрутился и с кряхтением лег, положил морду на лапы и засыпающе покосился на Лену: тут? никуда не делась? Лена собралась сесть рядом с ним, но Маркус остановил, стянул куртку и подстелил.