Конан из Киммерии - Роберт Говард

— Ты Конан?

— А кто ж еще? Ты послал весть, что хочешь, чтоб я прибыл для переговоров с тобой. Итак, во имя Крома, я прибыл! Держись подальше от стола, а то я выпущу тебе кишки!

— Я только хочу сесть, — ответил губернатор, осторожно опускаясь в кресло из слоновой кости, которое отодвинул от стола. Конан непрерывно кружил по комнате, подозрительно поглядывая на дверь и пробуя ногтем острие своего полуметрового кинжала. Он ступал иначе, чем афгулы, и, не прибегая к излишней восточной учтивости, сказал с грубоватой непосредственностью:

— У тебя семеро моих людей. Ты отказался принять предложенный мной выкуп. Чего же ты, демон тебя побери, хочешь?

— Поговорим об условиях, — осторожно ответил губернатор.

— Условиях? — В голосе пришельца появилась опасная угрожающая нотка. — В чем дело? Разве я не предложил тебе золото?

Чундер Шан рассмеялся.

— Золото? В Пешкаури столько золота, сколько ты отродясь не видал.

— Ты лжешь, — отпарировал Конан. — Я видел сук золотильщиков в Хорусуне.

— Ну, больше, чем видел кто-либо из афгулов, — поправился Чундер Шан, — А это только капля в море богатства Вендии. Так зачем же нам жаждать золота? Было бы больше пользы для нас, если бы мы повесили этих бандитов.

Конан в сердцах выругался, его бронзовые мускулы напряглись, как канаты, а длинное лезвие задрожало в сжатой руке.

— Я расколю твой череп, как спелую дыню!

Глаза горца заблестели от гнева, но губернатор только пожал плечами, хотя и не отрывал глаз от сверкающего острия.

— Ты без труда можешь это сделать, а возможно, и скрыться. Но семерым пленникам от этого не будет легче. Мои люди непременно повесят их. А ведь это вожди афгулов.

— Знаю, — сказал Конан. — Все племя грызет меня, как стая волков, мол, я мало делаю, чтоб их освободить. Скажи прямо, чего ты хочешь, или — о Кром! — если не будет другого способа, соберу всю орду и приведу их к воротам Пешкаури!

Видя гневный блеск в его глазах, Чундер Шан не сомневался в том, что стоящий перед ним с оружием в руках варвар способен на это. Губернатор не верил, что даже самая многочисленная орда горцев сможет взять город, но вовсе не желал опустошения своей провинции.

— Есть одно поручение, которое ты должен будешь выполнить, — сказал он, подбирая слова осторожно, словно это были бритвы. — Ты должен…

Губы Конана искривились в волчьей гримасе, он отпрыгнул назад и повернулся лицом к двери. Острым слухом он уловил тихий шорох приближающихся шагов. В ту же минуту дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошла стройная женщина в шелках. Она прикрыла за собой дверь и замерла, увидев горца.

Чундер Шан сорвался с кресла, ощущая, что его сердце подкатило к горлу.

— Деви! — безотчетно крикнул он, на мгновение потеряв голову.

— Деви! — как эхо повторил варвар.

Губернатор заметил блеск в глазах Конана и понял его намерения. Крикнув в отчаянии, схватился было за меч, но горец двигался с убийственной быстротой урагана. Он бросился на губернатора и ударом рукоятки кинжала по голове свалил его на пол, потом сгреб мускулистой рукой онемевшую Жазмину и прыгнул к окну. Чундер Шан, в отчаянии пробуя подняться, какую-то минуту еще различал его на фоне неба, трепещущие ткани, отчаянные взмахи рук схваченной им Деви.

— Попробуй-ка теперь повесить моих людей! — триумфально крикнул Конан, спрыгнул на зубцы стены и исчез. Губернатор только услышал пронзительный крик Жазмины.

— Стража! Стража! — закричал он.

Потом встал и шатаясь подошел к двери. Открыл ее и вывалился в коридор. Эхо разносило его крики по коридорам, созывая воинов, которые вытаращили глаза при виде губернатора, державшегося за разбитую, окровавленную голову.

— Воины, на коней! — ревел он. — Похищение!

Несмотря на весь ужас положения, ему хватило ума не выдавать всей правды. Он стоял, словно окаменев, слыша стук копыт за окном, отчаянные крики девушки и победные выкрики варвара.

Потом он помчался вниз по лестнице, за ним бежали ошеломленные стражники. Во дворе крепости у оседланных коней всегда располагался отряд конников, готовых каждую минуту ринуться в погоню. Чундер Шан лично возглавил эскадрон в погоне за похитителем, хотя голова у него кружилась так сильно, что ему пришлось обеими руками держаться за луку седла. Он не выдал, кем являлась похищенная, сказал только, что дворянку, носящую королевский браслет, похитил вождь афгулов. Хотя злодей быстро скрылся из глаз, унося свою жертву, они-то знали, куда он поедет, — конечно же, по дороге, ведущей прямо к ущелью долины Забар. Ночь была безлунная, слабый свет звезд падал на стоящие вдоль дороги домики крестьян. Черные контуры крепостных бастионов и башен Пешкаури остались за спиной у всадников. Далеко впереди взметнулась черная стена гор Химелии.

3

Хемса прибегает к чародейству

В суматохе, воцарившейся в крепости, когда стражников призвали к оружию, никто не приметил, что придворная, сопровождавшая Деви, выскользнула через главные ворота и растворилась в темноте. Высоко подняв юбки, она помчалась в город. Бежала она не по дороге, а напрямик через поле и пригорки, огибая заборы и перепрыгивая через ирригационные канавы с ловкостью профессионального бегуна. Прежде чем она достигла стен Пешкаури, стук копыт всадников за пригорками затих. Девушка не пошла к главным воротам, возле которых, опершись на копья, напрягали взор стражники, вглядываясь в темноту и стараясь понять причину царящего в крепости замешательства. Она пошла вдоль стены, пока не дошла до места, с которого увидела возносящуюся меж зубцов башню. Тогда она приставила ладонь к губам и издала тихий, необычный и странно резкий звук.

Почти сразу же из амбразуры высунулась чья-то голова, и вдоль стены спустилась длинная веревка. Девушка схватилась за нее, вставила ногу в петлю на конце веревки и помахала рукой. Быстро и плавно ее втащили на отвесную каменную стену. Уже через минуту она взбиралась на зубцы и стояла на плоской крыше дома, прилегающего к крепостной стене вокруг Пешкаури. У открытых ставней мужчина в тоге из верблюжьей шерсти спокойно сматывал веревку, словно ему никакого труда не стоило втащить взрослую женщину на пятнадцатиметровую стену.

— Где Керим Шах? — выдохнула она.

— Спит внизу. Ты принесла весть?

— Конан украл Деви из крепости и увез ее в горы! — выпалила она, от торопливости проглатывая слова.

На лице Хемсы не отразилось никаких чувств, он только кивнул головой, обвязанной тюрбаном, и сказал:

— Керим Шах будет доволен, когда узнает об этом.

— Подожди! — Девушка обняла его за шею. Она тяжело дышала не только от бега. Ее глаза пылали во мраке, как два черных алмаза. Она приблизила свое лицо к лицу Хемсы, который, правда, принял ее объятия, но не ответил, — Ничего не говори гирканцу! — выдохнула она, — Мы сами используем это известие. Губернатор и его люди поехали в горы, но с таким же успехом они могли бы преследовать духа. Чундер Шан никому не сказал, что похитили именно Деви. Кроме нас, в Пешкаури и в крепости никто об этом не знает.

— А какая в этом польза для нас? — сказал в раздумье мужчина. — Мои господа послали меня вместе с Керим Шахом, чтобы я помогал ему в каждом…

— Помоги себе! — крикнула она с яростью. — Сбрось ярмо!

— Ты хочешь сказать… Я должен оказать неповиновение моим господам? — пробормотал он, и девушка, прижавшаяся к его груди, почувствовала, как его тело содрогнулось от ужаса.

— Да! — Она со злостью встряхнула его. — Ты тоже колдун! Почему же ты должен быть невольником, направлять свои силы и искусство только на то, чтобы возвеличивать других? Пора уже самому воспользоваться всем этим!

— Нельзя! — Хемса дрожал, как в лихорадке. — Я не принадлежу к Черному Кругу. Только по приказу моих хозяев я осмеливаюсь пользоваться знанием, которым благодаря им располагаю.

— Но можешь использовать его намного лучше! — упорно убеждала она. — Сделай то, о чем тебя прошу! Это бесспорно, что Конан Похитил Деви, чтоб держать ее как заложницу и обменять на пойманных семерых вождей. Убей их, чтобы Чундер Шан не мог использовать их для выкупа Деви. Потом подадимся в горы и отнимем ее у афгулов. Их ножи не помогут против твоего колдовства. Мы возьмем выкуп, сокровища вендийских королей будут наши, а когда их получим — обманем кшатриев и продадим Деви королю Турана. Мы станем богаче, чем сами можем себе вообразить! Будем в состоянии заплатить наемникам. Займем Корбул, выбьем туранцев с гор и вышлем наши войска на юг. Мы будем властителями империи!

Хемса тоже начал тяжело дышать, дрожа, как лист, в ее объятиях. Крупные капли пота стекали по его побледневшему лицу.

— Люблю тебя! — страстно крикнула она, извиваясь в его объятиях, крепко прижимаясь к нему и внезапно его встряхивая, — Сделаю тебя королем! Из любви к тебе я изменила своей госпоже, из любви ко мне измени своим магистрам! Почему ты боишься Черных Колдунов? Полюбив меня, ты уже нарушил один из их запретов! Нарушь и остальные! Ты так же могуществен, как и они!