Бездна. Первые после бога - Юрий Корчевский

Уставленный деревянными столами довольно обширный прямоугольный зал с низким потолком был почти полон.

Михаил нашел место в углу, сделал заказ. Едва он приступил к трапезе, пропустив перед этим стаканчик вина из кувшина, в зал вошли несколько молодых людей. Оглядев зал, который уже был полон, один из них подошел к Михаилу и вежливо спросил разрешения присесть за его стол.

– Мы могли бы, синьор, пройти в другое место, но здесь самая лучшая фритта во Флоренции.

– Я не против, присоединяйтесь.

Молодой человек махнул рукой, и компания из шести человек уселась за столом. Они заказали фрукты, фритту и вино.

Михаилу стало интересно – что это за фритта такая?

Принесли вино, фрукты и овечий сыр.

Молодые люди выпили, закусили сыром.

– Леонардо, ты бы сыграл на лире, а я бы спел – все было бы веселее.

– Ну что же, я не против.

Молодой человек, лет двадцати от роду, с миловидным лицом и длинными волосами, взял в руки инструмент. Михаилу стало любопытно, как звучит лира. На картинах он видел ее не раз, но картина не дает представления о звучании инструмента.

Леонардо закрыл глаза и тронул пальцами струны. Нежные звуки наполнили зал. Почти сразу стало тихо, голоса посетителей смолкли. Другой молодой человек, Микаэле, запел. Голос у него был звонкий, слух хороший, песня трогала за душу. Посетители подхватили припев, видимо, песню знали.

Когда песня закончилась, все закричали «браво!» и зааплодировали. Молодые люди, по виду студенты, аплодисменты приняли как должное.

– Микаэле, ты должен приобрести могущественного покровителя – вроде Чезаре Борджиа. С таким голосом прозябать в нищете – это позор.

– Я сейчас должен выучиться. Мастер Верроккьо мной доволен, говорит, я делаю успехи.

– Леонардо тоже делает успехи в живописи, но играет на лире превосходно! И хоть он уже вступил в гильдию святого Луки, я думаю, что ему надо серьезно заняться музыкой, найти хорошего учителя.

Когда прозвучали слова о живописи, о мастерской Верроккьо, в голове у Михаила как будто бы что-то щелкнуло, сложился пазл. Ну он и простофиля, просто дурак набитый! Он был в галерее Уффици, любовался полотнами Боттичелли, не обнаружил полотен Леонардо и разочаровался. А Леонардо – вот он, рядом сидит, на лире играет. Просто он не учел, не вспомнил, что Леонардо еще молод, у него еще все впереди и сейчас он только начинает творить. И у этого молодого парня действительно еще все впереди: фрески, картины, технические изобретения, наконец, слава и признание!

Он все-таки решил перестраховаться:

– Простите, Леонардо – из селения Анкиано, близ Винчи?

– Конечно, это знают все его знакомые!

– И отец его – Пьеро?

– Само собой, – ухмыльнулся Микаэле. – А вы-то кто?

– Чужеземец из Гардарики.

Микаэле окинул взглядом Михаила:

– Для чужеземца вы слишком хорошо говорите на итальянском, да и одежда на вас наша. А где это – Гардарика?

– Далеко на севере, за многими морями, где много снега и бывают холода. Иногда ее называют Московией.

Молодые люди слушали его со вниманием, уж слишком экзотично это звучало: Московия, Гардарика, снег. В этих благословенных краях, где температура в январе не опускается ниже плюс шестнадцати, о снеге только слышали, а о Московии – вообще ничего.

– И чем же вы занимаетесь?

– В данное время любуюсь вашим городом.

– Да, Флоренция – один из лучших городов! Вы не прогадали, синьор!

– Расскажите нам о Московии, – неожиданно попросил Леонардо, в его глазах Михаил увидел неподдельный интерес. Он пересел поближе.

Михаил обратил внимание, что Леонардо перебросил лиру в правую руку и пощипывал струны левой. Ну да, конечно же, Леонардо – амбидекстер – то есть человек, одинаково хорошо владеющий и правой и левой рукой. И еще вспомнилось, что все записи в дневниках он вел в зеркальном отображении, писал справа налево, как пишут мусульмане на арабском.

Михаил стал рассказывать о Руси, о ее народе. Увлекшись, стал говорить о привычках, одежде, традициях.

Молодые люди смолкли, они даже перестали пить вино и слушали раскрыв рты.

– Занятная страна! Жаль только, далеко.

– Далеко, – подтвердил Михаил, – мы добирались на судне два месяца.

– О, святая Мария! И вас привлекли красоты нашего города?

– Не только. Судно мое стоит в Венеции, ждет выполнения заказа на стекло.

– Так вы купец? Что-то я не видел, чтобы наши купцы интересовались красотами. По-моему, им ближе товар, и, кроме денег, их ничего больше не интересует.

– Я не всегда был купцом, жизнь заставила. Я инженер, и, кроме того, немного прорицатель, – схитрил Михаил.

– Не может быть! Я в прорицания не верю! – заявил Леонардо.

– Попробую вас разубедить. Дайте вашу руку.

Леонардо протянул Михаилу правую руку со следами краски под ногтями.

– Вы вступили в гильдию художников святого Луки.

– Какое же это прорицание, если Микаэле говорил об этом за столом?

– Разве он называл сумму в тридцать два сольди?

– Нет, но вы могли об этом знать.

– Хорошо, согласен. Но откуда мне знать, если мы только что познакомились, что Леонардо сейчас работает с Верроккьо над заказом фрески «Крещение Христа»? Он расписывает одного из ангелов.

За столом повисла тишина. Сам Леонардо выглядел смущенным и растерянным.

– А расскажите про меня, – попросил Микаэле.

– Не могу, только про одного человека.

– Тогда расскажите о его будущем, – Микаэле ткнул пальцем в сторону Леонардо, – а мы посмеемся.

– Не над чем смеяться будет. Сейчас Леонардо начал наброски картины «Мадонна с вазой».

Леонардо покраснел и кивнул головой.

– Потом будет неприятность, связанная с именем Сольтарелли, и Леонардо ненадолго попадет в тюрьму. Но все кончится хорошо, он будет служить архитектором и военным инженером у Чезаре Борджиа.

– И это все?

– Я не могу сразу всего рассказать, это требует слишком много сил и займет много времени.

– Жаль. Давайте выпьем за знакомство.

– С удовольствием. Меня тоже зовут Микаэле, а по-русски – Михаил.

Разлили вино по кружкам, чокнулись и выпили.

Леонардо наклонился к Михаилу, шепнул:

– Мы можем увидеться завтра наедине?

– Днем, здесь же – устроит?

Леонардо кивнул.

Михаил доел свой ужин, попрощался с молодыми людьми и отправился отдыхать.

В комнате он долго крутился на постели. Он встретился с Леонардо да Винчи! С ума сойти! И пусть он пока молод, не знаменит и неизвестен даже в своей Флоренции, но у него великое будущее. И завтра им предстоит новая встреча наедине. Что ему можно сказать и о чем умолчать?

Михаил попытался припомнить все, что он знал о жизни Леонардо.

Мозг наш – штука интересная. Когда требуется, из каких-то закоулков выползают, извлекаются кусочки знаний, которые до того мирно хранились невостребованными. Кажется, и не знал до нужного момента, что помнил нужное. Ведь Леонардо не только великий художник и музыкант, но и искусный инженер. Его колесцовым замком к оружию пользовались до XVIII века включительно. Он был дорог в производстве, но был значительно более удобным, чем фитильный запал, который мог подвести в сырую погоду. А парашют, прожектор, двухлинзовый телескоп, катапульта, велосипед, танк, переносной мост для армии? А идея свободного полета, а его аппарат вертикального взлета и посадки, прообраз вертолета? Ему не хватало идеи мотора, все изобретения Леонардо базировались на мускульной силе человека.

Дух Леонардо тянулся к знаниям, мозг жадно поглощал учение о работе с металлами, его влекли черчение, скульптура, моделирование. Наверное, не было отрасли человеческого знания, которая не привлекала бы великого итальянца. Но говорить ли ему об этом? Или пусть идет своим чередом – ведь от судьбы не уйдешь? Он и без Михаила останется в памяти потомков на века, а может быть, и на тысячелетия. Скажи он ему не то, и ход истории, великие творения Леонардо могут стать не такими. Велик груз ответственности.

Михаил не мог уснуть почти до утра, однако встал с хорошим настроением, с ощущением душевного подъема. Люди этого времени просто не могут оценить величие гения, живущего рядом с ними. С другой стороны – откуда им знать? Ведь Леонардо еще молод, и все его творения впереди.

Михаил с аппетитом поел и выпил кружку легкого тосканского вина. Что-то пристрастился он в Италии к вину за трапезой, но здесь это в порядке вещей, и алкоголиком никто не стал. «Надо было вчера указать более точное время встречи», – укорил себя Михаил.

Он погулял немного по городу и зашел во вчерашнюю харчевню. Время было полуденное, и вскоре сюда начал собираться народ.

Михаил занял вчерашнее место.

Вскоре появился Леонардо.