Блудное художество - Далия Трускиновская

– И что сервиз?

– Ваша милость, его сюда для особой надобности привезли, - Демка, отвечая глядел в землю. - Есть на него покупатель, да только, сами знаете, сервиз-то краденый. И тот покупатель лишь недавно в Москве объявился. И он знает, что сервиз краденый, да только ему уж больно надобен. И этой ночью ему этот слам передадут.

– Что ты врешь? Сервиз-то неполный, - возразил Архаров. - Как же его могут передать?

– Знаю, ваша милость, что неполный, да только так при мне толковали - этой ночью-де весь передадут на Ходынском лугу.

– Где?!

Трудно было, на первый взгляд, найти менее подходящее место для таких действий. Полно народу, шум и гам, да еще вокруг разъезжают полицейские драгуны. А коли вдуматься - то там и слона можно спрятать во всех деревянных крепостях и прочих причудливых строениях.

– Вранье, Костемаров. Ведь по меньшей мере третья часть сервиза в подвале зарыта, коли помнишь, под Гранатным двором.

– Стало быть, откопали.

– Не могли откопать. За подвалом следят.

– Да я сам бы оттуда тот сервиз запросто вынес, ваша милость… Коли шуры сговорятся, они и не то еще выкрадут.

Архаров вспомнил о четырех ложечках и о сухарнице. Можно ли считать полным сервиз без четырех ложек и сухарницы? А что, коли их было две или даже три?

– Стало быть, пришел предупредить? Что еще скажешь?

– Там, на Ходынке, судно построено, называется «Чесма», так внизу, под палубой, все будет - сервиз отдадут, деньги получат, - быстро сказал Демка. - И то судно охраняют. Как стемнеет, там Грызик будет ходить, коли что - знак подаст, в других судах еще люди спрятаны… Вы, ваша милость, Грызика знаете… А как во Всехсвятском храме колокола зазвонят, так в той «Чесме» все и сойдутся. Вот, доложил все, как есть. Прощайте, ваша милость.

– Постой, Костемаров, - сказал обер-полицмейстер. - Я почти убежден, что не ты ночью гонялся за Тимофеевой елтоной. И что ее мог заколоть иной человек, имеющий подобный нож…

– Ваша милость, мне оправдываться нечем, - отвечал Демка. - Так все сошлось, что улики - против меня, а за меня - один только Господь Бог! Я ту кубасью не укоцал и Скитайле про рыжевье не разлемзал. И ножа я не брал! Как я могу вам служить, когда мне веры нет?

Архаров наслушался от шуров и мазов таких речей - со слезой и отчаянным надрывом в голосе. Однако Демка был взволнован неподдельно.

– Возвращайся, Костемаров.

– Когда откровется моя невиновность - тогда вернусь. Прощайте, ваша милость.

Демка отступил несколько шагов, повернулся и побежал.

– Стой! - раздалось за архаровской спиной. Это вопил Федька.

Рядом с Федькой стоял Клаварош, необычайно хмурый.

Когда Архаров повернулся, чтобы посмотреть, куда девался Демка, того уже не было.

– Ладно, молодцы, пошли в дом, - приказал Архаров, которому было сейчас не до полицейских. Он повторял беззвучно Демкины слова: «Чесма», Грызик, колокольный звон…

Душа дала о себе знать! Встрепенулась и забила беспорядочно крыльями, как свалившаяся с ветки птица. Архаров быстрым шагом направился к калитке. Ему необходим был Левушка.

Левушка подтвердил бы его решение - немедленно собираться, одеваться попроще, вызывать подчиненных, заряжать пистолеты, ехать на Ходынский луг, да не в громоздком экипаже, а верхом.

Архаров обогнул клумбу посреди курдоннера и взбежал на крыльцо. Тут он услышал стук копыт.

Два всадника, вылетев из переулка, проскакали по пречистенке и резко свернули вправо.

– Вот черти! - воскликнул Архаров, признав в них Федьку и Клавароша.

Полицейские, не спросив позволения, успели добежать до его заднего двора и взять еще не расседланных лошадей Левушки и Лопухина. Стало быть, они очень скоро догонят Демку… но нужно ли это?

Даже коли он сказал не все, что знал, переменится ли архаровское решение?

Вслед за Архаровым поспешал Устин.

– Лови извозчика, - сказал ему обер-полицмейстер, - вези сюда всех, кого найдешь в конторе. Пошел!

– Так никого же нет… ваша милость…

– Пошел!

Архаров ворвался в собственное жилище с криком: требовал, чтобы ему немедленно доставили поручика Тучкова.

Никодимка сунулся было с известием, что банька истоплена, но едва увернулся - а мог бы и крепко по уху схлопотать. Архарову было уже безразлично, что завтра надо быть в наилучшем виде на торжественном приеме у государыни в честь годовщины Кючук-Кайнарджийского мира. Ему указали цель, которую он все лето преследовал, и он должен был понять, что означает эта торговля сервизом, часть коего все еще лежит закопанной под Гранатным двором… или уж нет?…

Левушка в расстегнутой рубахе сбежал вниз по широкой лестнице. За ним неторопливо шел Лопухин.

– Что стряслось, Николаша?

Архаров поглядел на окно - небо было еще светлым, но уже вечерним.

– Помнишь, я тебе про сервиз сказывал? Так вот - сие чертово художество опять объявилось!

Узнав, что сейчас архаровцы едут на Ходынский луг искать загадочного продавца и не менее загадочного покупателя, Левушка пришел в восторг. Его даже то не охладило, что Федька с Клаварошем угнали хороших коней. Он предвидел новое приключение - и, поскольку привык в таких делах полагаться на Архарова, тут же поскакал по лестнице наверх - за камзолом, шпагой и пистолетами.

Лопухин же остался с обер-полицмейстером внизу.

– Насколько я понял, ты, сударь, самолично хочешь изловить злоумышленников?

– Да.

– А для чего? Коли можно послать людей?

Архаров глядел в лицо преображенца и видел ясно, что сей кавалер ни черта не понимает. Мазурики водили за нос Архарова - и он своими руками должен их изловить. Не поручает же кот котятам поймать зловредную крысу. Сперва скогтит, придушит, а потом отдаст поиграть…

– Откуда сие стало известно? - продолжал допытываться Лопухин.

– Говорю же тебе - приходил наш… наш осведомитель.

Только и недоставало Архарову излагать сейчас во всех подробностях, кто такой Демка Костемаров.

– Архаров, тебе решительно незачем самому ехать туда. Ты командир, у тебя довольно полицейских, - преспокойно объявил Лопухин. - Этак ты, пожалуй, сам пойдешь в торговые ряды ловить воров.

Обер-полицмейстер сперва даже не понял, о ком речь. В рядах орудуют шуры… как-то Демка нарочно водил его, показывал работу опытного шура…

Объяснить блестящему гвардейцу, что такое обер-полицмейстерская должность, Архаров был не в состоянии. Он знал одно - если сам не поедет на Ходынский луг и не схватит мазуриков за шиворот, ему более в жизни не будет покоя. Именно сам - как сам первым пошел на штурм ховринского особняка, и как первым вломился в шулерский притон, и как вылез из продранной расписной холстины на сцену Оперного дома, чтобы прекратить безобразие…

Странно было, что этот тонкий, образованный, с прекрасными манерами юноша рассуждает теперь почище князя Волконского - да и князь не стал бы удерживать, он все же боевой офицер и понимает, что на приступ нельзя посылать - на приступ надобно вести.

Как тогда, чумной осенью.

– А надо будет - и в торговые ряды с веревкой пойду, - отвечал Архаров. - Кой час било? Девятый, что ли? Никодимка, сбегай скажи Сеньке - пусть мне Фетиду седлает. В десять выезжаем.

Федька и Клаварош не сговаривались угнать коней - оно само как-то так получилось. Переглянулись, побежали, оказались во дворе - а выехали оттуда уже верхом. Конюшонку Павлушке и в ум бы не взошло, что архаровцы берут лошадей без разрешения обер-полицмейстера.

Они полагали, что настичь Демку будет легко - уговорить его вернуться, разумеется, будет потруднее. Но иного способа помочь ему ни Федька, ни Клаварош не видели.

Оба знали - Демка ненадежен. И оба понимали - тем более он должен находиться там, где его натура причинит ему поменее вреда.

Было и другое. Федька трудился в чумную пору на одной фуре с Демкой, так что считал его чем-то вроде непутевого родственника. А Клаварош прекрасно помнил, как Федька с Демкой прибежали ему помочь, когда Архаров оставил его в засаде - ждать убийцу митрополита Амвросия.

Но все, что им удалось, - это увидеть бричку, на которой уехал Демка.

– Гляди ты, ждали его за углом, - сказал Федька.

– Это не извозчик, - отвечал Клаварош.

Тут они вдругорядь переглянулись.

Обоим стало ясно, что Демкино явление на Пречистенке имеет какую-то странную подоплеку. С одной стороны, коли он просто не хотел, чтобы архаровцы его догнали, мог оставить за углом извозчика. А с другой - странно все это было, и то, с какой резвостью удалялась бричка, их тоже несколько смутило. В запряжке была сильная лошадь - не извозчичья кляча.

– Поедем следом, - решил Клаварош. - Надобно разобраться.

Всадники были глазасты - и отстав на полверсты, прекрасно видели задок брички. Они пустили коней рысью и, почти не переговариваясь, преследовали бричку, сохраняя все то же расстояние.

Таким образом они оказались в Замоскворечье.