Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я был и остаюсь посвящённым Стража Порога, – сказал Перкау, поворачиваясь к царевичу. – Но я прошёл свою трансформацию в Каэмит. Возможно, поэтому я нарушаю столько запретов? – он коротко рассмеялся какой-то одному ему понятной шутке и продолжал уже серьёзно: – Твоё посвящение, конечно же, будет иным, но я научу тебя, как обратиться к Нему, научу, как говорить с Ним… расскажу о том, что было забыто даже в твоём роду – забыто намеренно. Сочтёт ли Он тебя достойным – о том я не могу сказать точно. Но Он уже даровал тебе не один знак Своего благоволения. Не пренебрегай этим. Чтобы победить и вернуть своё место по праву, ты должен получить Силу Сатеха и сокрушить своих врагов Его копьём, выжечь паутину лжи, сплетённую вокруг тебя. Но если ты не сумеешь эту Силу приручить или посмеешь думать, что присвоил её – она сокрушит тебя самого, как сокрушала даже величайших из Владык прошлого – воинов, ненасытных до побед, чародеев, опьянённых своим могуществом и знанием… Каждый день ты будешь идти по тонкой грани. В кого ты переродишься однажды – в живое воплощение божественной искры или в искажённое подобие себя самого – о том ведомо только Богам.
Перкау торжественно облачился в тунику, точно в доспех тайн, окутывавший его. Немало вопросов было у Хэфера, но ни один он не мог пока облечь в подходящую форму. Каждое слово жреца отпечатывалось в нём, находило резонанс, напоминало о том, что когда-то отец говорил ему нечто схожее, рассказывая о роли Владыки Таур-Дуат. Божественное золото, текущее в его жилах вместе с кровью, пробуждалось, говорило с ним на языке древних инстинктов, но часть этого языка была давным-давно забыта, скрыта за пеленой ушедших эпох.
– Научи меня, мудрый, как обратиться к Владыке Каэмит… и выжить, – проговорил царевич.
– У нас есть чуть меньше месяца до начала Сезона Жары. Я передам тебе то, что тебе будет нужно, – подтвердил жрец.
Перемена произошла в жреце неуловимо – Хэфер не успел отметить, как она совершилась. Снова перед ним был уже прежний, знакомый Перкау. Изменилось разве что понимание его сути, теперь, когда наследник знал иную часть его жреческого служения.
Меж тем бальзамировщик заинтересованно посмотрел на льняное полотно, расстеленное между ними, и указал на камень, на который оба они не обратили внимания прежде. Тот одиноко лежал в стороне от остальных, но был ближе всего к Хэферу.
– Переверни сам, – предложил Перкау.
Хэфер открыл иероглиф… и постарался не показать своего волнения.
Иероглиф изображал женщину, несущую перед собой знак божественного. Жрицу.
– Что ж, я, кажется, знаю, кто ещё поможет тебе, – усмехнулся жрец. – Да ты и сам знаешь…
– Она уже помогла мне, – ответил царевич спокойно. – Это больше, чем я мог бы и смел просить.
«Но теперь она и говорить со мной больше не желает», – закончил он мысленно.
– Не обо всём нужно просить, господин мой, – сказал жрец с лёгкой улыбкой и начал собирать свои предсказательные камни.
Благовония понемногу догорали, и взгляд статуи постепенно затухал.
Хэфер провёл кончиками пальцев по одному из шрамов на своей груди. Расколотая прежняя форма… незавершённая трансформация… Он возвращался к мыслям, которые не позволял себе додумать. Эта встреча с Перкау сдвинула что-то в глубинах его сознания.
⁂
Прозревание вероятностей будущего забирало немало сил, хоть и одаривало тоже немалым. Это было чувство хорошо выполненного дела, словно как следует потрудился… например, ворочая камни. Сейчас Верховный Жрец ощущал себя так, будто вернулся со строительства гробницы. Пропускать сквозь себя божественные энергии не всегда было легко и приятно. Прозревать же судьбу наследника Ваэссира… тем более того, кому предстояло такое… Нет, сегодня Перкау даже от обязательного обхода храма вынужден был отказаться и не зашёл в покой подготовки, где соль постепенно вбирала в себя соки тел погибших солдат. Он сидел в ночном саду в плетёном кресле, прикрыв глаза, и слушал ветер и звуки реки вдалеке. Сегодня среди голосов шакалов некрополя он улавливал и другие, а старые шрамы отдавались приятным щекочущим теплом.
Иногда жрецу не хватало присутствия другого Бога, хоть он и отдал себя целиком служению Ануи. Но когда-то он так хотел понять и иную сторону вещей, что решился… и прошёл ритуал, и познал, как сумел, Первого, Древнего. К Его Силе Перкау прибегал редко, ибо Он был из тех, к кому вообще не нужно было приходить по прихоти, без крайней нужды. Но и забывать о Нём не стоило, тем более живя на границах Его владений. В последние дни Сатех манил жреца, и причина была понятна: Ему нужен был Хэфер Эмхет. Для каких целей, о том Перкау было неведомо – об этом он мог лишь гадать. Владыка совмещал в себе не только земное и божественное, но и все противоречия своей земли. А покровителем древнейших Владык считался не только Ваэссир… Если бы Перкау знал путь к заброшенным храмам Сатеха, он бы показал Хэферу старые рельефы, видоизменённые позднее в истории рэмейского народа, по мере того как наследники нэферу постепенно вытеснили наследников хайту с этой земли, – как когда-то показали ему самому. Впрочем, возможно, в ходе обучения в Обители Таэху царевич был допущен к этому знанию. Его сознание не закоснело в традициях. Он чтил Закон, но разум его был открыт и восприимчив. Перкау всем сердцем надеялся, что Хэфер пройдёт сквозь то, что должен был познать, и вернётся живым, могучим. Но как передать ему до исхода месяца то необходимое, на постижение чего у некоторых уходили годы, а то и вся жизнь? Он мог научить словам и жестам, мог – и собирался! – передать царевичу свой редкий артефакт, подобных которому во всей Империи было теперь не сыскать. Но разве мог он так быстро настроить струны восприятия Хэфера, открыть его для огненного взора Сатеха, чтобы при этом наследник не потерял ни разум свой, ни смертную форму? Даже жрецы Владыки Первородного Огня часто впадали в безумие, соприкасаясь с Его мощью.
Но как же сладостен был иногда этот зов… Перкау предвкушал работу с Его энергиями в ходе, увы, краткого, но такого необходимого обучения, через которое он должен был провести Хэфера. Нужно было лишь то, что сможет заземлить царевича, поможет ему возвращаться. По воле Богов у наследника было ещё кое-что, кроме долга, здесь, на Берегу Живых. Подумав об этом, Перкау
