И пели птицы... - Себастьян Фолкс

Глядеть на немцев спокойно Стивен не мог и потому решил скорее отправить их в расположение британцев. Желающие сопровождать пленников нашлись, несмотря на продолжавшийся артиллерийский обстрел, сразу. Две траншеи, взятые за одно утро, — большая часть солдат считала, что запасы удачи этим полностью исчерпаны. Да и отдохнуть после пятичасовых усилий им тоже отчаянно хотелось. Стивен с завистью смотрел в удалявшиеся устало согнутые спины немцев и их конвоиров.

Интенсивность огня ненадолго уменьшилась, потом возросла снова, главным образом на правом фланге, который немцы обстреливали из непонятно где размещенных пулеметных гнезд и гранатометов. Стивен не успел толком порадоваться значительному успеху своей роты, а осада ее позиций уже началась. Зигзагообразное устройство траншеи не позволяло солдатам понять, что происходит даже в нескольких ярдах от них, но Стивену звуки контратаки показались зловещими.

Справа от себя он слышал стрельбу в ближних отрезках траншеи; дальние молчали. В полдень он взобрался по лесенке на то, что недавно было бруствером, и вгляделся, надеясь увидеть подкрепление, в рощу. Там никого не было. Стивен спрыгнул в траншею, отыскал перископ. Осмотрел через него ничейную землю, но увидел лишь далекую цепочку уходивших пленных. Он закрыл глаза, вздохнул. Мог бы и раньше сообразить. Догадаться.

Взводный командир по фамилии Сибли покричал ему прямо в ухо. Он желал узнать, когда подойдет подкрепление.

— Его не будет. Никто к нам не подтягивается, — проревел Стивен.

— Почему? — спросил одними губами Сибли.

Стивен не ответил.

Час спустя немцы ворвались в дальний правый участок траншеи, и там началась рукопашная. Вскоре после этого командир второй роты приказал своим солдатам отойти в первую вражескую траншею, — ту, которую они захватили утром. Когда бойцы полезли через бруствер, их накрыл огонь пулеметов, уже установленных немцами во второй резервной траншее.

Шум стоял такой, что думать было невозможно. Стивен заметил: Эллис что-то кричит ему. Он не услышал, а скорее прочитал по губам лейтенанта:

— Мы не удержимся, не удержимся!

Стивен покачал головой.

Эллис приложил губы к его уху:

— Вторая рота ушла.

— Я знаю.

Объяснять Стивен ничего не стал. Задача его роты состояла в том, чтобы удерживать захваченную позицию, задача второй — захватить ее. Командиры обеих сами решали, как и куда им передвигаться. Докричаться до Эллиса Стивен все равно не мог, однако намеревался придерживаться приказа, полученного им от полковника Грея.

Мимо него промчался сержант с забрызганным кровью лицом, за сержантом последовали солдаты, вытесненные врагом с оставшегося беззащитным правого фланга. Немцы вылезали из резервной траншеи, начиналась лобовая контратака. Остановить ее два «Льюиса» не могли. Если у них отобьют те участки траншеи, что примыкают к каналу, они попадут в окружение. Стивен быстро прикинул возможности отхода. Немцев в их траншее было уже столько, что им ничего не стоило занять свои прежние огневые позиции у бруствера и открыть стрельбу по спинам его солдат.

Эллис плакал.

— Что мы делаем? — подвывал он. — Я хочу сохранить своих людей. Что мы делаем?

Перед мысленным взором Стивена вставала одна-единственная картина: трупы его солдат, лежащие вповалку, как мешки с песком. Не он уготовил им такую судьбу, однако ничего иного ожидать просто не приходилось.

— Что мы делаем? — донеслось до него сквозь шум стенание Эллиса.

— Удерживаем позицию! Удерживаем долбаную позицию!

Рот Стивена распахнулся в безмолвном крике, выставив напоказ язык и зубы.

Солдаты, которым приходилось теперь думать о спасении собственных жизней, яростно сражались за каждый ярд траншеи. Стивен присоединился к ним, открыв быструю стрельбу по приближавшейся линии серых шинелей.

За несколько минут до трех часов дня он услышал несколько произнесенных с йоркширским акцентом слов и, обернувшись на голос, увидел незнакомое лицо. Стивен изумленно уставился в глаза пришельцу. Им был лейтенант из полка герцога Веллингтонского. Он прокричал Стивену, что его солдаты овладели дальним концом траншеи.

В течение следующего часа они снова пробились к каналу. Подошло еще одно подкрепление с минометами и пулеметами. Контратака немцев захлебнулась, их бойцы вернулись на вторую резервную позицию.

Стивен соскочил с приступки на дощатый настил и направился в землянку, где нашел майора Веллингтонского полка.

— Вид у вас совершенно измотанный, — весело сообщил майор. — Вам приказано возвращаться. Нам — прикрывать ваш отход. Там наверху какая-то неразбериха случилась. Очередной триумф оперативного планирования.

Стивен смотрел на него и думал: такой молодой, а уже совершил своего рода чудо.

— И что же вы будете делать? — спросил он.

— Прикроем ваш отход, а потом выбьем вон оттуда немцев.

Стивен пожал ему руку и вернулся в траншею.

Они собрали убитых и раненых, и с наступлением ночи остатки роты Стивена направились к своим окопам. Эллиса скосила пулеметная очередь. Уцелевшие солдаты маленькими группками доволоклись по грязному полю, которое перебегали утром, до британских позиций. О судьбе товарищей никто из них не спрашивал, каждому хотелось лишь одного — найти место, где можно прилечь.

12

Новая работа Стивена состояла, казалось, главным образом в изучении карт и попытках понять, где какой батальон находится. Его поселили в удобном деревенском доме, хоть время от времени ему и приходилось проводить ночь в землянке резервной траншеи. Впрочем, в сравнении с прежней его жизнью и это было большим изменением к лучшему.

Штурм Мессинского хребта неотвратимо приближался, забот становилось все больше. Стивен испытал сардоническое удовольствие, известив Уира, что перед самым наступлением его роту отведут с передовой на отдых. Начатое его солдатами довершат другие, взорвав мины в проложенных ими туннелях.

Начальник оперативно-разведывательного отдела штаба бригады майор Стэнфорд повадкой напоминал Стивену полковника Барклая. Он имел обыкновение кричать без всякой на то причины, говорил рублеными фразами, подчеркивая важность своих распоряжений, а если происходило что-то непредвиденное, мгновенно показывал, кто тут главный, отдавая резкие и трудновыполнимые приказы, — даже в тех случаях, когда возникшая неурядица вполне могла, если ее не трогать, рассосаться сама собой.

В первый же день новой работы Стивену выпала неприятная обязанность написать письмо матери Эллиса, уже получившей официальное уведомление о смерти сына. Прежде чем начать, Стивен час, если не больше, просидел в кабинете, грызя кончик ручки. Стоял летний день, в саду перед домом пели черные дрозды и скворцы.

Письмо он начинал несколько раз, пробуя описать происходившее во время атаки, или их общую жизнь в землянке, или поездку в Амьен; бросал и начинал заново. И в конце концов ограничился формальными словами соболезнования.

Дорогая миссис Эллис!

Пишу Вам, чтобы выразить глубочайшие соболезнования в связи с утратой сына. Как Вам уже сообщили, он погиб 2 июня в ходе наступательных действий. Очередь из пулемета сразила его, когда он со своими отважными солдатами организовывал оборону захваченной немецкой траншеи. Его погребли в одной могиле с лейтенантами Паркером и Дэвисом. Могила должным образом помечена, о ее местонахождении извещен Комитет по регистрации захоронений.

При последнем нашим разговоре он сказал мне, что не боится смерти и чувствует себя готовым выполнить любую поставленную перед ним задачу.

В любых обстоятельствах он думал прежде всего о благополучии своих солдат.

Солдаты любили его и соболезнуют Вам вместе со мной. Отдав свою жизнь за то, что отстаивает ныне Империя, Ваш сын стал одним из многих, заплативших за это огромную цену. Мы отдаем души наших павших братьев в руки всемилостивого Бога.

Перечитав письмо, Стивен подчеркнул слово «любых». «В любых обстоятельствах…» Это было правдой. За несколько месяцев Эллис сумел завоевать уважение солдат, потому что не знал страха, а если и знал, не показывал его. Он стал хорошим солдатом, хоть это мало чем ему помогло.

Стивен уже устал писать такие письма. Он и сам заметил, насколько сухим и бесстрастным стал его слог. Он мог представить себе, как подействует его письмо на убитую горем вдову. Единственный сын… Думать об этом ему не хотелось.

13

В последнюю перед наступлением неделю роту Джека перебросили в глубокие, уходившие под хребет штольни, где они заложили в заранее подготовленные камеры тонны аммонала.

За два дня до наступления все было готово, и совершенно вымотанный Джек выбрался из шахты под солнышко. За ним последовали Эванс, Филдинг и Джонс. Они постояли немного у шахты, поздравляя друг друга с окончанием тяжелой работы. У них был приказ — официально доложить капитану Уиру, после чего они могут быть свободными, — и потому все четверо направились к его землянке.