Золотой треугольник - Богуслав Шнайдер

На Ямайке производство наркотиков — важная ветвь экономики. Местный сорт марихуаны приносит острову доход в 1,1 миллиарда долларов, тогда как самый прибыльный из легальных видов торговли — вывоз боксита — дает всего 230 миллионов. Туризм с его 200 миллионами занимает лишь третье место.

Стоит ли удивляться, что в борьбе с наркотиками правительство не проявляет особого рвения! Местные власти ссылаются на то, что не могут опрыскивать плантации индийской конопли ядовитыми веществами, поскольку ее сажают вперемежку с бананами, кукурузой и сахарным тростником, но, как в частных разговорах признаются многие полицейские, таких попыток никогда и не делалось. От индийской конопли зависит жизненный уровень острова.

В банках на Багамских и Каймановых островах деньги, полученные от торговли наркотиками, кладутся на анонимные счета — чековую книжку можно предъявить в любом уголке мира. «Грязные» деньги превращаются в «чистые», которые вполне можно использовать для покупки драгоценностей или хотя бы акций нефтяной компании. Поэтому на жаргоне перекупщиков такие банковские операции именуются «стиркой».

Огромная сумма — 170 миллиардов долларов, — которую Западная Европа и Соединенные Штаты ежегодно платят за наркотики, позволяет контрабандистам обходить закон, подкупать чиновников и вовлекать в сеть коррупции целые правительства. Она представляет в их распоряжение более мощные моторы и большее число самолетов, чем имеется у стражей закона.

Большие жилые прицепы к машинам, путешествующие вдоль побережья Атлантики до самого Ньюфаундленда, скрывают в своих утробах не только холодильники и домашние бары, но и компьютеры, рации и оборудование; он подает контрабандистам сигнал о приближении судна береговой охраны. Предупредительные лампочки замигают, если разговор между пунктом управления и пристающим к берегу скоростным катером прослушивается. Команды контрабандистских судов состоят не только из тупых громил или бывших боксеров, но также из инженеров, кибернетиков, шифровальщиков. За баснословные деньги к услугам контрабандистов лучшие пилоты, умеющие перелетать границы на небольшой, недоступной радарам высоте. В случае надобности за стотысячный гонорар их будут консультировать и защищать первоклассные юристы.

Объединенные силы таможенников, береговой охраны, Управлений по борьбе с наркотиками и полиции почти не в силах с этим бороться.

— Все это уже вышло из-под нашего контроля. Мы продолжаем борьбу, чтобы хоть что-то делать. Абсурдно предполагать, будто мы справимся с контрабандой, — мрачно заявил начальник таможни в Майами Дон Тарнбог.

Корабли береговой охраны идут со скоростью 28 миль в час, а специально переоборудованные катера контрабандистов даже с полной загрузкой могут развивать скорость 50 миль. Десятиканальное оборудование визуального наблюдения на дальние дистанции заранее оповестит о приближении полиции. Списанные после войны во Вьетнаме ночные бинокли и в темноте позволяют видеть на расстоянии пяти километров. Установленное на самолете электронное оборудование, в свою очередь, предупредит пилота о близости радара.

Контрабандистов спасает и их многочисленность. Федеральные прокуроры в Майами так перегружены, что редко принимают к рассмотрению дела, если речь идет меньше чем о тонне «товара»…

Дырки в чайных ложках

Годовой бюджет Интерпола — восемь миллионов долларов. Примерно четверть этой суммы идет на координацию международных усилий по борьбе с наркотиками. Рекордного успеха Интерпол достиг в 1980 году, когда удалось конфисковать тонну героина.

Но не свидетельствуют ли эти цифры как раз о беспомощности полицейских? Ведь по самым скромным подсчетам, в одной лишь Европе к заказчикам попало наркотиков на 100 миллионов долларов.

Наркотическое наводнение не миновало ни одну западную страну. В ФРГ от слишком большой дозы героина в течение одного года погибло 400 человек, большинство — в возрасте от 15 до 25 лет. «Золотая инъекция» сгубила почти 300 наркоманов в Италии и 150 — в Швеции. Более сотни молодых людей заплатили жизнью за пользование наркотиками во Франции, но столько же погибло и в маленькой Дании, и в «спокойной» до недавних пор Швейцарии.

Эти цифры свидетельствуют о всеобщем распространении и устрашающем характере бедствия. Эпидемия охватывает теперь уже не отдельные страны, а целые континенты. Европейская полиция, которая еще недавно снисходительно давала заокеанским коллегам советы, неожиданно почувствовала собственное бессилие.

Как же предотвратить распространение наркотиков? Этим вопросом задаются и специалисты и обыватели.

В Париже в некоторых кафе специально начали просверливать дырки в чайных ложках, чтобы наркоманы перестали их красть для приготовления своих регулярных доз. Наркологические больницы в Великобритании переполнены: пациенты дожидаются приема по два месяца. В Италии все привыкли к картине, когда молодой человеке отсутствующим взглядом натыкается на встречных прохожих: это уже не вызывает порицания. Волна наркомании, которая пришла сюда на четыре года позже, чем в Западную Германию, застала общество врасплох. В стране нет ни одного финансируемого государством наркологического центра. Наркоманы с абстинентным синдромом кричат от боли в коридорах переполненных больниц, приводя в ужас остальных пациентов.

А наркотики продолжают течь в Европу: кокаин из Южной Америки, марихуана из Марокко и с Ближнего Востока, героин из Азии.

На рубеже 60–70-х годов почти удалось ликвидировать выращивание мака в Турции. Примерно в то же время энергичные полицейские меры привели к уничтожению большинства корсиканских гангстерских организаций. И что же? Цветы мака в небывалом количестве расцвели сначала в «золотом треугольнике», а потом в Иране, Афганистане и Пакистане — вслед за «золотым треугольником» обозначился «золотой полумесяц».

После падения шаха стражи исламской революции в Иране казнили несколько десятков торговцев наркотиками. Но в отдаленных горных долинах, за пределами влияния аятоллы Хомейни, господствует анархия, и кочевники-белуджи тоннами переправляют опий через границу — в Турцию.

Еще хуже обстоит дело в Афганистане и Пакистане. Душманы получают ракеты типа «земля — воздух», автоматы и боеприпасы не только за счет США и Саудовской Аравии, но и на деньги от продажи наркотиков. Мак цветет и в пакистанском пограничье, рядом с лагерями афганских беженцев. Два миллиона снявшихся с насиженных мест беженцев, бросивших свои поля и стада, кое-как существуют на грани голода. Мак для них — самый выгодный сельскохозяйственный продукт.