Далекий берег - Маргарет Пембертон

– Вперед! Времени остается совсем немного! – крикнул герцог Кристине, которая встревоженно смотрела на его окровавленную руку. – Какой путь самый короткий?

Послышались удары столов и стульев о стены, поскольку корабль наклонился еще сильнее и вода поднялась еще выше.

Кристина побежала по коридору мимо библиотеки второго класса, мимо приемной судового врача и, наконец, по большой лестнице, ведущей на шлюпочную палубу.

Когда они поднялись на палубу, герцог увидел, что с ними прибежали по меньшей мере человек пятьдесят. Пятьдесят человек, которые, если бы не Кристина, толкались бы, не зная, что делать, в смертельной ловушке палубы «Е».

На шлюпочной палубе негде было яблоку упасть, И если бы не широкие плечи герцога и не его властный голос, никто из пришедших женщин не смог бы пробраться к нескольким еще не спущенным на воду шлюпкам.

– Здесь женщины и дети! – зычным голосом крикнул герцог, перекрывая голоса мужчин, которые требовали, чтобы Им позволили сесть в шлюпки вместе с женами.

– Дайте им пройти! – Второй помощник капитана выстрелил в воздух, когда группа обезумевших мужчин и женщин попыталась завладеть шлюпкой. – всякий, кто попытается сесть в шлюпку без моего разрешения, будет расстрелян! Это понятно? А теперь, ради Бога, дайте пройти детям… Правильно, сюда, – подбодрил помощник капитана женщин, которые пытались пробиться через толпу. – Передавайте младенцев поверх голов, мужчины.

Со вздохом облегчения Кристина увидела, как ее подопечная с ребенком и младенец, которого нес герцог, воссоединились и забрались в шлюпку.

Напрасно Кристина высматривала в море корабли, идущие им на помощь. Как и раньше, Атлантический океан был черным и пустым.

Затрещали шлюпбалки, завизжали шкивы, и еще одна шлюпка оказалась на палубе.

– Сейчас ты сядешь в нее, – сказал герцог, привлекая Кристину к себе.

– Нет! Мы должны вернуться назад! Внизу остались еще сотни людей!

– Я знаю, и я пойду за ними. А ты садись в эту шлюпку, потому что она последняя.

Спасательная шлюпка угрожающе накренилась на краю судна. Помощник капитана навел дуло пистолета на ревущую толпу мужчин, окруживших его. Кристина тщетно пыталась оказать сопротивление – руки герцога крепко держали ее.

– На сей раз тебе придется сделать то, чего ты никогда не делала раньше, ma chere amie! Ты сделаешь то, что тебе приказано!

Он крепко прижался ртом к ее рту и опустил ее поверх поручней палубы в шлюпку, которая уже спускалась к воде.

Кристина почувствовала, что не может дышать. Лицо герцога сливалось с темнотой. В последний момент она увидела, что он поднес руку к своему рту и послал воздушный поцелуй.

Он улыбался.

Глава 29

Спасательная шлюпка едва успела коснуться поверхности воды, как герцог бросился пробивать себе путь сквозь истерично ревущую толпу к большой лестнице. Недалеко от лестницы расположился оркестр. Музыканты были одеты весьма пестро – кто в нижнем белье, кто в пальто, кто в домашних халатах. Оркестр играл добрую мелодию регтайма, как если бы вообще ничего не случилось.

Герцог бросился вниз. Здесь и там слышался звон разбитого фарфора и стекла. Крен корабля увеличивался с угрожающей быстротой. Во втором классе группа перепуганных молодых женщин и девушек просила открыть им все еще сохранившуюся перегородку, а член команды приказывал им оставаться в пределах своих помещений.

Герцог не терял времени на слова. Он сгреб мужчину в охапку, заткнул ему рот, оттащил в сторону и помог рыдающим девушкам выбраться из-за перегородки, после чего схватил двух из них за руки, третья девушка судорожно цеплялась за его пальто, чтобы не отстать. Хватая ртом воздух, они бежали, спасаясь от настигающей их воды, и наконец добрались до шлюпочной палубы.

Однако это уже не имело смысла, поскольку спасательных шлюпок больше не было. Герцог потащил задыхающихся девушек прочь от толпы людей, сгрудившихся на корме, которая поднималась с каждой минутой все выше по мере того, как нос уходил под воду.

– Мы не туда идем! – взвизгнула одна из девушек, пытаясь вырваться из руки герцога. Он еще крепче сжал ее запястье. Впереди он увидел группу матросов, которые, стоя в воде, пытались спустить разборную лодку. Крен палубы и все прибывающая вода делала их задачу почти невыполнимой.

– Если выдернуть шплинт в носовой части, нам удастся спустить ее! – крикнул один из матросов, когда герцог присоединился к другим мужчинам. Он помогал тянуть канат до тех пор, пока поврежденная рука не окрасилась кровью.

Палуба скрипела, крен становился все опаснее. Все-таки разборную лодку удалось спустить. Одна из девушек запрыгнула в нее, помощник капитана и герцог буквально затолкнули в нее двух других. Два кочегара схватились за весла, чтобы побыстрее отплыть от судна, подальше от воронки, которая способна засосать и не столь утлое суденышко.

– Прыгай, человек! – крикнул помощник капитана, но было уже поздно. Лодка успела удалиться на безопасное расстояние, вода сбила герцога с ног. Он продолжал бороться до тех пор, пока волна не отхлынула. Под ногами у него снова оказался деревянный настил. Корма, поднявшаяся вверх, была черна от людей, которые сумели уцелеть, тем самым на какое-то время оттянув момент неизбежной гибели. Внизу еще горели огни и продолжал играть оркестр. У входа на большую лестницу герцог увидел фигуру Мильтона: он стоял рядом с виолончелистом и попыхивал сигарой. Собрав остаток сил, герцог дополз до него по круто накрененной палубе и похлопал его по плечу.

– Изабель выбралась? – кое-как восстановив дыхание, спросил герцог.

Мильтон кивнул:

– Да. Что с Кристиной?

– Все в порядке.

– Кажется, идет, – сказал Мильтон, когда огромная волна накрыла шлюпочную палубу и крики на корме стали еще громче. – Присоединимся к остальным и полезем вверх?

Герцог покачал головой:

– Не остается никаких шансов. Если я должен умереть, то сделаю это достойно. Не стеная вместе с десятками других.

– Я рассуждаю точно так же, – согласился Мильтон. – Возьмите сигару.

Герцог снял пальто, поправил кружева на манжетах и бант на груди и взял у Мильтона гаванскую сигару. Мильтон усмехнулся и сделал то же самое: снял с себя каракулевую шубу и бросил в водоворот, образовавшийся у их ног. Оба в вечерних костюмах, с сигарами в руках, англичанин и американец приготовились умереть с достоинством – так же, как и жили.

Капитанский мостик погрузился в воду, и гигантская волна прокатилась по шлюпочной палубе. Дирижер постучал по скрипке, регтайм закончился, и в ночном воздухе зазвучала мелодия гимна «Ты все ближе к Господу Богу!». Последней мыслью Мильтона – кстати, принесшей ему удовлетворение – была мысль о том, что его богатство перейдет к Изабель, а не к его семье. Герцог подумал о том, что Кристина спасена и что она любила его.