Иисус, не знавший Христа - Вадим Черный

Возможная мораль притчи – самосовершенствование. Тогда притча крайне неудачна: рабы отдают заработанные деньги господину, и вновь остаются ни с чем. Должность начальников даст им возможность, опять же, приносить доход господину.

Притча может быть и откровенно направлена на нужды церкви, требуя обращать новых христиан, а не довольствоваться соблюдением заповедей Иисуса в личной жизни.

Лк19:11-27 содержит эту же притчу, но в ней описывает правителя, отправившегося в далекую страну, чтобы получить царство. Возвратясь, он наделил хороших рабов властью.

Тогда очевидный смысл притчи: действия (самосовершенствование, проповедь) христиан в ожидании второго пришествия. Весьма похоже, что какая-то существующая притча была грубо обработана, чтобы придать ей такой смысл.

Притча использует в 25:29 тезис 13:12: «Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет». Речь идет о имеющих веру и возданаянии им в конце дней. Очевидно, фальсификатор рассчитывал таким заимствованием придать достоверность своей вставке. Контекст довольно неудачный: старательные рабы отдали все деньги господину и, как раз, ничего не приобрели. У раба технически не могло быть никакой собственности. Лука, с одной стороны, более реалистичен: в итоге, рабы наделены не собственностью, а властью. С другой стороны, рабы, конечно, не могли править городами.

Лк19:27 доводит этот тезис (25:29) до логического завершения: «Что же до моих врагов, которые не хотели, чтобы я был их правителем – приведите их сюда и убейте в моем присутствии». Если считать этот тезис аутентичным, то что останется от любвеобильного христианства.

Притча использует жесткие отношения «раб – господин», причем явно одобряя их – типично для христианства. По-видимому, Иисус в аутентичных тезисах не отзывался положительно о рабстве, о мирском подчинении человека. Для иудейской культуры характерно гуманное отношение к рабам, на нем настаивали раввины. Вопросы отношения к рабам занимают немало место в Талмуде.

Кстати, и типичные для фальсификаций фантастические особенности. Так, рабу дали 5 талантов. Даже серебром это была бы сумма, большая, чем он бы заработал за всю жизнь. В тот же период, подарок от царю царю в 30 талантов считался очень большим.

Лк19:12-27 упоминает десять мин на десять рабов. Сто динариев – реальная для раба сумма, около трехмесячной зарплаты наемного работника. Редактор Матфея характерно склоняется к экстравагантным подробностям, переходя на таланты.

Лк19:17: «Поскольку ты был честен в очень малом…» и раб получает много. 25:23: «ты был честен в немногом…» Очевидно направление редактирования: Матфей сохранил смысл, но увеличил сумму. В итоге, оказалась нарушена логика: несколько талантов названы «немногим».

25:13: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дни, ни часа, в который придет сын Человеческий».

Здесь точное повторение 24:42, причем в поздней редакции. Дело в том, что некоторые тексты 24:42 содержат «не знаете, в какой день», а другие – «не знаете, в какой час». Автор 25:13, вероятно, имел перед собой обе эти редакции. Эта фраза отсутствует в ранних манускриптах.

Притча начинается 25:14: «Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое…»

Во-первых, несмотря на «ибо», притча никак не связана с бодрствованием. Поведение рабов не изменилось бы от того, когда вернется их хозяин. Во-вторых, Иисус не поручал людям заботу о мире на время своего отсутствия. Тем более что его отвергли.

Наз8 излагает притчи 24:45-51 и 25:14-30 совсем иначе. Это одна притча: один слуга пропил полученные от хозяина деньги, другой получил на них прибыль, третий – спрятал. Первого хозяин отправил в темницу, второго – возвысил, третьего – критиковал. Такая редакция выглядит более естественно.

Неизвестно, какая редакция (Мф или Наз) является оригинальной. Вряд ли какая-то из них аутентична, иначе трудно представить себе, как верующие христиане (соответственно, назореи или Матфей) полностью поменяли тот или иной ее смысл. Разве что если они относились к Иисусу без современного пиетета. Но и это разрушительно для христианской традиции: если близкие к Иисусу (во времени, культуре и пр.) и очень тогда доверчивые люди не воспринимали его как богочеловека, то чем, кроме политики церкви, можно объяснить его дальнейшее возвеличивание?

Христиане легко могли редактировать текст, если они считали его обычной притчей, мудростью, без уникального происхождения.

После притч, с 25:31, – резкий переход к описанию принципов благодарности Иисуса в день Суда. Повествование в третьем лице, Иисус именуется «Сыном Человеческим», Царем, должен вершить Суд.

25:31-32: «Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, И соберутся пред Ним все народы, и отделит…»

Автор, видимо, не отличался глубоким пониманием иудаизма. С одной стороны, явные заимствования из традиций Даниила и Еноха. Дан7:13-14: «вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство…» 1Енох61:8: Господь ангелов посадил Избранного «на престоле своей славы». Мы полагаем, что идет речь о престоле славы Б., т.е., об освящении места или события, избранного Б., в данном случае, отмеченном пребыванием Мессии (или Мессия отмечен славой Б.) Писание никогда не употребляет этот термин даже по отношению к ангелам. Матфей же неправильно понял пророчество как описывающее славу Иисуса.

Дан7 не подходит к Иисусу и вследствие анахронизма. По версии Иоанна, Иисус изначально был божественным. Матфея – обрел святой дух в результате крещения. Павла – после воскрешения. В любом случае, он должен был сидеть на престоле не позднее вознесения. В Дан7 же Сын человеческий подходит к Б. и получает престол только в последний день, уже после того, как сели судьи. Иначе пришлось бы предположить суд как постоянно идущий процесс, что уже совсем расходится с иудейской традицией.

Кстати, Дан7:9-10: «поставлены были престолы… судьи сели, и раскрылись книги». Судьи – святые Израилевы, видимо, подвергавшиеся притеснениям в период оккупации Иудеи. Если престол Иисуса и был одним из них, то это никак не вяжется с его декларируемо более высоким статусом. Тем более, что Дан7:13 упоминает «как бы Сына человеческого» отдельно от судей и престолов. Многие теологи обоснованно считают, что образ Сына человеческого является метафорой народа Израиля.

Сын человеческий Даниила присутствует на суде. Причем, настолько интенсивном, что судей – множество. «Раскрылись книги» – людей собираются судить по их поступкам (делам – а не в соответствии с верой). Но ведь Иисус готов был всех простить?

Даже встав на значительно более жесткую позицию церкви Павла, необходимо предположить, что христиан, все-таки, судить не должны. Тогда – очевидно натянуто – пришлось считать их как раз теми праведниками, которые раскрыли книги. Такой статус праведников нельзя совместить с критикой Павлом общин. Потом, когда церковь победила, и христиан стало очень много, невозможно было признать их безгрешными, и церковь откатилась на позиции той доктрины, что и христиане подлежат суду.

Впрочем, христиане необычно много внимания уделяют Даниилу. Это самая поздняя книга Библии, ок.169 до н.э. Даниил написан через четыре столетия после окончания череды библейских пророков. Если книги пророков рассматриваются как, в некотором роде, менее святые, чем Тора (пришедшая непосредственно от Б., а не через откровения ангелов пророкам), то статус Даниила значительно ниже. Считая, что Даниил описывает преследования иудаизма сирийским селюкидом Антиохом Эпифаном до победы Маккавеев, можно предположить, что победа праведных, о которой он пишет, совершилась изгнанием греков из Храма за двести лет до проповеди Иисуса.

25:32-33: «И отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов, И поставит овец по правую Свою руку, а козлов – по левую».

По правую и левую руки у Иисуса уже должны были расположиться апостолы. Таким образом, место даже по левую руку Иисуса довольно почетно.

В практическом плане непонятно, как совместить такое разделение (причем черно-белое, на абсолютных (или относительных?) праведников и абсолютных же грешников) с тезисом Иисуса «не судите».

Дан7 описывает Суд (и, очевидно, разделение праведных и злых) как производимое Б. и святыми, а не сыном человеческим.

A.Zarah26 ставит в один ряд идолопоклонников и «пастырей мелкого скота». Причем, р.Абайя (Abahu) отделяет их от иудейских сектантов, minim. Похоже, что под «пастырями» имелись в виду гностики. Поскольку термин никак не разъясняется, это, очевидно, была устойчивая идиома. Тогда мы можем видеть здесь следы ассимиляции христианством гностицизма.