Иисус, не знавший Христа - Вадим Черный

Вадим Черный

Иисус, не знавший Христа

Предисловие

Написание этой книги было связано с определенным разочарованием. Она начиналась как попытка воссоздать реальное учение Иисуса из-под наслоений церковного христианства. Сам Иисус казался мне довольно привлекательной личностью: странствующим учителем, проповедующим добро, отсутствие забот, призывающим к близости с Б. Предполагаемое название книги – «Иисус, антихристианин».

Однако уже через несколько месяцев все четче стала проявляться грустная картина. Как в Ноевом ковчеге находились все животные, так и в Евангелиях присутствуют, похоже, все известные религиозные, философские и моральные доктрины. Причем, они отнюдь не гармонизированы, а, напротив, весьма противоречат друг другу.

Тогда я изменил название на «Иисус и Христос», противопоставляя их. Идея состояла в том, чтобы, забыв про учение, показать хотя бы пропасть между евангельским и церковно-традиционным образами Иисуса. Увы, и это оказалось невозможным. Иисус мог выглядеть отличным человеком, но едва ли он таким был. То есть, он не был человеком плохим. Скорее, никаким.

Я много раз пытался себя убедить, но доказательства становились неопровержимы. Иисус оказывался собирательным образом, без всякого следа реальной фигуры. По крайней мере, реальной в том виде, который напоминает описываемый Евангелиями.

Нельзя сказать, что, приступая к работе, я не был знаком с христианством. Скорее, две – три сотни прочитанных книг тогда еще не сложились в систему. По мере того, как я продвигался в написании, приходилось переписывать все больше предыдущего текста. В итоге, от идеи историчности Иисуса или евангельского учения не осталось ровным счетом ничего.

Тогда я решил, что негативный результат – тоже результат. Возможно, демонстрация полной несостоятельности христианства поможет кому-то из тех людей, которые все еще за него цепляются. Или считают модным декларировать свою приверженность этой религии. Или считают ее тождественной общечеловеческой морали.

Нет смысла трудиться для академических читателей. Минимально здравомыслящие из них давно отказались от христианства, а апологетов, читавших всю критику, еще одной книгой не переубедишь. Незачем писать и для неверующих – они вряд ли нуждаются в лишнем подтверждении своих убеждений. В итоге, моей предполагаемой аудиторией оказались люди, в той или иной степени положительно относящиеся к христианству.

Критикуя христианство, трудно не повторять то, что кто-то когда-то написал. Я старался дать общее представление по каждому вопросу христианской доктрины. Для любопытных читателей в библиографии оставлены только самые интересные книги. Вопреки традиции, перечислять всю упоминаемую литературу. Опять же, академический читатель ее и без того знает, а человек любопытствующий все равно не станет проверять ссылки. К тому же, на мой взгляд, многочисленные сноски сильно отвлекают при чтении.

Я сразу хотел бы ответить на обвинения в выраженно про-иудейской позиции. На самом деле, такое впечатление складывается в основном от постоянного сравнения в этой книге христианства с иудаизмом. Действительно, результат сравнения обычно не в пользу первого. Однако это едва ли как-то связано с моей личной позицией. Внимательный читатель убедится, что выводы основаны не более чем на здравом смысле, без всякого постулирования преимущества иудаизма.

В современном мире модна толерантность, и отнюдь не поощряется шовинизм. Но я и далек от него. Я просто полагаю иудаизм единственной практической религией. Его путь может быть использован множеством людей в реальных условиях повседневной жизни. В этом он отличается от максималистских доктрин других религий, применимых к нескольким людям или реализуемым только в отрыве от мира. Иудаизм показывает путь, пролегающий через мир. Он не пытается переделать человека или изменить законы природы.

Это отнюдь не должно задевать других людей. Иудаизм всегда был открытой религией, приветствующей новообращенных. Иудеи – не этнос, а конгрегация. Любой человек может войти в нее. Если же он все-таки выбирает христианство, то эта книга позволит ему сравнить. И, надеюсь, передумать.

Проблема текстов

Рассматривая отношения Иисуса и христианства, необходимо определить последний термин. Что понимать под "христианством"? Канонические тексты? Православные, католические, лютеранские? Четыре Евангелия [1] или пять? Если по поводу Евангелия от Фомы особых возражений не должно быть, то как насчет десятков других Евангелий, в т.ч. приписываемых апостолам и авторитетным деятелям христианства: Петру, Филиппу, Иакову, Марии Магдалине? Деяния Петра и апостолов, апокалипсисы Павла и Иакова из Nag Hammadi? Евангелия составлены св.мучеником Юстином, его учеником Тацианом, Никодимом. Многие из них ничуть не более сомнительны, чем канонические тексты.

И где критерий достоверности? Евангелие от Варнавы (Толанд, Nazarenus, 18в.) утверждает, что Иисус перед синедрионом отрекся от своего божественного происхождения и назвал себя предтечей пророка Мохаммеда. А распят был Иуда Искариот. Было ли это Евангелие сфальсифицировано для обоснования ислама или наоборот, ислам взял часть традиций от Варнавы?

Младенческое Евангелие от Иакова – довольно ранний текст, ок. 2в. Оно повествует о событиях до рождения Иисуса, и практически лишено теологии. Как таковое, оно не представляло особого интереса для гностиков, чьи тексты заведомо не претендовали на достоверность.

Таким образом, ранний и распространенный текст является откровенной фальсификацией, а не характерным гностическим мифом. Какие же есть основания считать, что другие признанные тексты (напр., канонические) ближе к реальности? Кроме традиции, нет других поводов так думать. А тогдашние экзальтированные христиане не склонны были воспринимать эти мифы критически. Это принятие и формировало традицию.

Евангелие Эгертона явно содержит ранний текст, который затем редактировал Иоанн. Но в каноне по-прежнему остается Иоанн.

Дискуссия о христианстве без определения канона совершенно бессмысленна. У сектантов отсутствует согласие хоть по единому доктринальному вопросу. Иисус был то ли человеком, то ли инкарнацией, то ли иллюзией, то ли легендой. Он был мудрым человеком, божественной фигурой, верховным божеством, одним из богов, ипостасью Б. Его пришествие было первым, одним из многих, последним или не последним. Он принес новую религию или требовал соблюдения Закона. Он призывал к покаянию, прощал грехи или обеспечил возможность прощения грехов после своего вознесения. Он оправдал иудеев, всех, кроме иудеев, только христиан, только посвященных, не спас никого, но показал путь. Список можно продолжать долго, и найти религию на любой вкус. Рассматривается традицию, дошедшая в канонических Евангелиях и Посланиях, не потому, что я считаю ее более правильной, но поскольку именно ее сегодня понимают под «христианством».

Даже синоптические евангелия содержат значительные различия в большинстве эпизодов. Иначе говоря, в них не совпадает описание практически ни одного эпизода. Причем, описания рождения, детства и воскрешения не имеют вообще ничего общего. Различаются количество, состав и обстоятельства призвания учеников.

Тезисы содержатся в разном порядке и в разном контексте. Учение различается не только между евангелиями, но и в разных главах одного евангелия. Соответственно, для разумного человека невозможно говорить о каком-то едином христианском учении.

Размер канонических Евангелий отнюдь не прибавляет им достоверности. Апокрифические Евангелия обыкновенно в несколько раз короче. Апокрифа застыла где-то в конце 2-го – 3-м в.в. Значит ли это, что канонические Евангелия в 3-4в.в. редактировались настолько интенсивно, что увеличились в размере в 2-5 раз?

Такая версия отнюдь не невероятна. При низкой образованности христиан, не только переписывание, но и чтение необычно длинных Евангелий стало бы проблемой. А административная победа этой религии в 4в., действительно, могла вызвать всплеск усилий по созданию окончательных версий текстов перед их массовым копированием. Естественно, туда добавили максимум информации из других текстов, известных редакторам.

Не так плохо, если рост канонических Евангелий произошел от их слияния с другими авторитетными текстами. Но не являлись ли источниками фантазии писцов легенды и прототексты, настолько сомнительные, что они не вошли в ранние редакции Евангелий?

Церковь вела борьбу за канонизацию довольно долго, и было очевидно, что вот-вот должна появиться общепризнанная редакция. Возможно, именно в преддверии ожидаемой канонизации в Евангелия спешно добавлялись любые тексты подряд, лишь бы что-нибудь не упустить.