Крах империи (Курс неизвестной истории) - Андрей Буровский

Строго говоря, по ялтинским соглашениям выдаче не подлежали ни западные украинцы и белорусы, ни граждане прибалтийских государств, ни белая эмиграция, в том числе ни Шкуро, ни Краснов, ни Семенов, — ведь все они ни единого дня не были гражданами СССР. Тем более, не было и не могло быть никаких документов о выдаче одних граждан Югославии другим.

Но, конечно же, когда речь зашла об умиротворении Сталина, синим огнем горели все международные соглашения. Что до Краснова и Шкуро, то красные накопили к ним слишком уж много счетов, уж очень хотели напиться их крови, включая и кровь писателя и общественного деятеля Петра Николаевича Краснова. 17 января 1947 года он был повешен в Москве, не дожив до 78 лет восьми месяцев.

По официальным данным, П. Н. Краснов «был захвачен советскими войсками» [127, с. 332]. Но это ложь: доблестные союзники Сталина выдали и его, и всех остальных людей, числом до полутора миллионов; людей, порой доверчиво ждавших, что их спасут те, кто столь восторженно хвастал своей демократией.

Мне известны только три случая, когда официальные лица Запада выступали против этих выдач. Папа Римский Пий XII официально высказался против выдачи людей «вне зависимости их воли и отказа в праве убежища».

Другой — это даже не клерикал, это очень плохой человек, злой фашист генерал Франко. На Восточном фронте воевала испанская «Голубая дивизия», и Франко вполне мотивированно спросили:

— А если бы кто–нибудь из ваших военных выдал бы Сталину русских? .

— Повесил бы высоко и коротко! — рявкнул Франко. — А до того яйца бы оборвал!

И дальше он еще долго высказывался о депортациях в выражениях, которые не позволяют воспроизвести их на бумаге. Не выдал ни одного из интернированных в Лихтенштейне премьер–министр этого маленького государства А. Фрик (сын крестьянина, в отличие от британских джентльменов). Советские дипломаты грозили ему, что если Лихтенштейн не выдаст интернированных на его территории солдат и офицеров 1 русской национальной армии, СССР никогда не установит ни дипломатических, ни экономических отношений с Лихтенштейном. «Ваше дело, — ответил премьер–министр, — но я не хочу, чтобы мои внуки когда–нибудь смогли сказать, что их дед был убийцей». По–видимому, английские аристократы не имеют ничего против этого звания.

Неоднократно против политики выдачи выступали немецкие генералы и офицеры, но они выступали в защиту однополчан, и отношение к ним было понятным: «Что?! Эта бошская свинья еще гавкает?!».

Но вот характерная деталь: когда в Австрии союзники–англичане и американцы стали выдавать сталинской охранке казаков, казачий батько и генерал–майор вермахта Гельмут фон Панвиц сам пошел за своими однополчанами и разделил их судьбу — был казнен коммунистами в Москве в 1947 году. 144 офицера вермахта добровольно ушли в плен со своими русскими однополчанами, 690 казачьими офицерами [157, с. 268]. Вечная слава героям.

Переводчик Р. Ресслер добровольно остался с Власовым, хотя в момент ареста Андрея Алексеевича его пытались отделить от начальника. Он вернулся в ФРГ в 1955 ГОДУ, отсидев в ГУЛАГе 10 лет.

Удивительно, но факт — жизнь в Третьем рейхе и служба в рядах вермахта формировали более высокие человеческие качества, чем жизнь в демократии и служба в рядах армий — освободительниц.

Вероятно, я мог надоесть даже читателю, которому в целом нравятся мои рассуждения: своими постоянными подчеркиваниями, что никто не стоял в белых одеждах, ни одна сторона ни в одном конфликте не вела себя идеально. Но все же имеет смысл подчеркнуть еще раз: ни западные народы, кичащиеся «демократией», ни правители этих держав не имеют никаких прав на белые одежды.

Я бы даже сказал, что в ряде случаев у западных народов меньше прав на белые одежды, чем у немцев, а у правителей западных стран меньше прав называться порядочными людьми, чем у Гитлера и Бормана.

Бомбежки Германии унесли жизни 3 миллионов немцев, из них до миллиона детей. В Ковентри погибло тридцать тысяч человек. Англичане откровенно заявляли, что их бомбардировки Германии не что иное, как акции возмездия. Вот цена капли английской крови: сто врагов за одного своего. Молодцы англичане! Их тронули — они залили кровью врага всю Европу! Но простите, при чем тут демократия? И какое право поучать другие народы имеют те, кто сам совершил страшную месть?

Какое право имеют осуждать Орадур и Бабий Яр английские солдаты, со смехом стреляющие по спасающемуся калеке? Швыряющие в грузовики человека в гипсовом корсете на обеих ногах?

Да никакого!

Интересно только, в каких комиссиях по правам человека заседали, кого учили жить, вернувшись на родину, эти люди, убийцы обреченного калеки?

Что касается вождей народов, то тут возникает вопрос… Очень страшный… Очень неприличный вопрос… Даже вымолвить страшно… Скажите, а чем Рузвельт и Черчилль принципиально отличаются от своего союзника Сталина? И более того: а чем они принципиально отличаются от Гитлера и Риббентропа? Тем, что они выиграли войну, да? А еще чем?

НЕУДАЧЛИВЫЙ МАНИПУЛЯТОР

В отличие от Черчилля и Рузвельта, со Сталиным- то все понятно. Он делил мир с Гитлером, но не получал того, на что рассчитывал. «Ледокол революции» не сумел выполнить своей «исторической миссии» и даже напал на самого Сталина.

Он снова стал делить мир, уже с правителями «Загнивающих буржуазных лжедемократий», и тем же самым способом — с помощью тайного сговора. Уже в 1941 году было не так просто откреститься от прежнего союзничка и войти в дружбу с новыми. Пришлось совершить много не очень почтенных действий.

Еще в июне 1941 года правительство СССР «в упор не видело» дипломатических представителей стран, захваченных Гитлером, но установило дипломатические отношения с марионеточным правительством Виши. Теперь пришлось признать все правительства стран, оккупированных Гитлером, — и не коммунистических марионеток, а как раз те силы, которые признавать не хотелось: эмигрантское польское правительство в Лондоне, правительство генерала де Голля.

В 1943 году возрастают силы СССР, и опять Сталин успокаивает союзников, проводит Тегеранскую конференцию, начинает обсуждать будущие границы оккупационных зон в Европе… Одновременно он отказывается от мрачноватой армейской символики Гражданской войны — вводит погоны и международную систему воинских чинов, ликвидирует Коминтерн летом 1943 года, а в сентябре проводит собор епископов Русской православной церкви.

То есть вроде бы очевидно — антигитлеровская коалиция существует только до тех пор, пока существует Гитлер. Но Сталин не торопится переходить к конфронтации — Германия еще сильна, он хочет получать поставки по ленд–лизу, хочет добиться открытия Второго фронта… и совершает ряд шагов, позволяющих думать, что СССР готов либерализовать внутренний режим после войны.

В какой степени понимали игру Сталина те, кого сам он именовал «наши доблестные союзники»? Неужели интеллектуал Рузвельт, умный и циничный Черчилль не могли раскусить наивной тюремно–лагерной хитрости усатого пахана? Ведь все было шито белыми нитками!

Н. Н. Краснов–младший оставил записки, в которых, помимо всего прочего, приводит слова следователя В. Н. Меркулова: «Но что вы поверили англичанам — это действительно глупость! Ведь это — исторические торгаши! Они любого и любое продадут и глазом не сморгнут. Их политика — проститутка. Их Форейн Офис — публичный дом, в котором заседает премьер — главная дипломатическая «мадам». Торгуют они чужими жизнями и своей собственной смертью. Мы? Мы им не верим, полковник. Поэтому мы и взяли вожжи в свои руки. Они и не знают, что мы их заперли на шахматной доске в угол и теперь заставили их плясать под нашу дудку, как последнюю пешку. Рано или поздно произойдет схватка между коммунистическим медведем и западным бульдогом. Милости нашим сахарным, медовым, пресмыкающимся и заискивающим союзничкам — не будет! Полетят к чертовой матери все их короли со всеми их традициями, лордами, герольдами, орденами Бань и Подвязок и белыми париками» [160, с. 145].

Если так говорил рядовой следователь, то что же думал «отец народов»?

Понимали ли они, руководители западного мира, что на самом деле думает о них кавказский вор, ставший диктатором Советского Союза? Была ли у Рузвельта и Черчилля надежда все таки переиграть Сталина, обмануть обманщика? Или они рассчитывали на экономическую удавку, на то, что Сталин не сможет существовать без ввоза машин и продовольствия, окажется поневоле послушен? Или расчет был на ядерное оружие? Скажу откровенно — не знаю. Не уверен даже, что вообще какой–нибудь расчет был. Возможно, выдачи в Лиенце. Великое предательство объясняется просто — обычным колонизаторским отношением к русским вообще. Ну подумаешь, выдали нескольких негров другому туземному вождю… Делов!