Милый пленник - Кэти Максвелл

— Что тебя так рассмешило? — спросила Вера.

— Меня рассмешила ты, — ответила Минерва. — Не могу поверить, что, имея мужа и детей, ты не нашла себе более достойного занятия, чем лелеять свою ненависть ко мне. Я даже не знаю, как к этому относиться — радоваться или огорчаться.

— Ты должна была умереть, — проговорила Вера голосом судьи, выносящего приговор. — Ты должна была погибнуть во время той аварии. Ты, а не Роберт.

Минерва кивнула.

— Я думала, что не смогу пережить смерть Роберта, и в том, что случилось, винила только себя одну. Господи, как же я проклинала себя за то, что не смогла уберечь его. Какой же я, однако, была глупой! Я думала, что если бы я сразу согласилась на побег, мы смогли бы уехать из Лондона на день раньше. Однако я долго сомневалась. «Что подумают обо мне родители и друзья, если я убегу из дома?» — вот какой вопрос волновал меня тогда больше всего. Ты только подумай, Вера, если бы мы уехали на день раньше, Роберт был бы жив.

Минерва почувствовала, как жгучие слезы застилают ей глаза. Однако усилием воли она заставила себя успокоиться. Она никому не должна показывать своего горя.

— И только через много лет я поняла, что человек не властен над своей судьбой. Чему суждено случиться, то обязательно произойдет. Об одном я сожалею — что я позволила тебе и другим блюстителям чужой нравственности выгнать меня из Лондона. — Минерва сжала резную рукоять трости. Ей хотелось быть до конца честной перед своим врагом, и она сказала: — Да, мне приходилось делать такие вещи, которых я до сих пор стыжусь. Но когда я встретила Бернардо Денизи, мне снова захотелось жить и радоваться каждому дню. Да, я была его любовницей. Его родители насильно женили Бернардо, когда ему было всего семнадцать. Это привело к тому, что они с женой возненавидели друг друга. Тебя, Вера, ожидало такое же будущее, если бы ты вышла замуж за человека, который не только не любил тебя, но даже не мог находиться с тобой в одной комнате.

Обхватив руками спаниелей, Вера сказала:

— Роберт любил меня до тех пор, пока не познакомился с тобой.

— Неужели ты до сих пор веришь в это? Посмотри на себя, Вера. Ты сидишь в этой комнате, вся в розовых кружевах, уплетаешь конфеты и целуешься с собаками, окружив их заботой и любовью. Как ты думаешь, смог бы Роберт любить тебя такой, какой ты стала сейчас? Неужели ты действительно веришь в то, что он мог бы гордиться тобой за то, что ты плетешь против меня интриги?

Этот хорошо рассчитанный удар достиг своей цели. Графиня буквально затряслась от злости.

— Я хорошая жена. Меня уважают в обществе. Все восхищаются мной, а мои дети меня очень любят.

— И ты так сильно любишь своих детей, что готова отдать дочь человеку, который ее не любит! — воскликнула Минерва, едва сдерживая гнев.

— Лина обожает мистера Феррингтона! — закричала графиня, и ее слова гулким эхом разнеслись по комнате.

Минерва отступила назад. Много лет назад, когда Роберт бросил Веру ради нее, она не чувствовала угрызений совести. Однако сейчас она имела возможность увидеть, во что с годами может превратиться женщина, которую бросил любимый человек.

Ей очень не хотелось, чтобы эта история повторилась вновь.

Тщательно выбирая слова, Минерва сказала:

— Прости, но в таком случае мне жаль твою дочь. Он не любит ее. Вера, если бы ты вышла замуж за Роберта, то сейчас чувствовала бы себя еще более несчастной. К сожалению, любовь не всегда бывает взаимной. Поэты правы. Иногда случается так, что чувства берут верх над разумом. Если бы все в нашей жизни можно было подчинить холодному расчету, то Роберт наверняка женился бы на тебе. Еще бы, ведь ты была намного богаче меня… Прошу тебя, Вера, если ты действительно любишь дочь и хочешь, чтобы она была счастлива, забудь о том, что произошло много лет назад. Прошлое не должно мешать настоящему. Поверь, брак без любви — хуже тюрьмы.

На какое-то мгновение Минерве показалось, что она победила. Лицо Веры смягчилось, в прозрачных глазах заблестели слезы. Потом она вдруг резко вскинула голову, и ее глаза вновь стали злыми и холодными. Графиня обняла одну из своих собак и прижалась к ней щекой.

— Знаешь, Минерва, я думаю, что итальянцы правы.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Минерва, понимая, что сражение проиграно.

— Месть — это такое блюдо, которое нужно подавать холодным, — сказала графиня. Судя по ее горящим глазам, она жаждала мести. Слегка наклонившись вперед, она добавила: — Нет. Я не освобожу мистера Феррингтона от обязательств перед моей дочерью.

Гордо вскинув голову, Минерва произнесла:

— Я не позволю тебе сломать жизнь моей племяннице. Я сделаю все, чтобы расстроить этот брак.

— Ты уже ничего не сможешь сделать. — Вера громко расхохоталась. — Вчера объявление о помолвке было напечатано во всех газетах. И не думай, что Феррингтону удастся сбежать вместе с твоей племянницей. Мой муж будет смертельно оскорблен, и он не остановится ни перед чем. Феррингтон лишится всего, что имеет.

— Это мы еще посмотрим, — ответила Минерва, которой очень не хотелось признавать поражение.

Повернувшись, она направилась к выходу. Она уже собиралась открыть дверь и в этот момент снова услышала голос Веры.

— Больше никогда не смей приходить ко мне, Минерва! — крикнула она и, увидев, что Минерва никак не отреагировала на ее слова, добавила: — Если ты еще раз здесь появишься, я спущу на тебя своих собак!

Минерва остановилась и, повернувшись, посмотрела на графиню. Заплаканное лицо Веры стало ярко-красным от злости. Обняв собак, она крепко прижала их к себе. Бедные животные тихо скулили, пытаясь вырваться из ее рук.

— Ты жестокая женщина, Вера. У тебя еще есть время одуматься. Не заставляй Джеймса Феррингтона жениться на твоей дочери.

Не дожидаясь ответа, она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

— Никогда! — услышала она крик Веры, а потом раздался громкий, дребезжащий звук. Судя по всему, графиня швырнула в дверь поднос с конфетами.

Лакей, стоявший у двери, подпрыгнул. Быстро овладев собой, он с уважением посмотрел на Минерву.

— Могу я проводить вас, мадам? — спросил он.

Минерва открыла рот, собираясь сказать «да», но в этот момент к ним подбежала горничная.

— Позвольте мне проводить вас, мадам, — произнесла она.

Лакей недовольно поморщился.

— Провожать гостей — это моя обязанность, — напомнил он.

— Лестер, не случится ничего страшного, если я один раз выполню за тебя твою работу, — сказала горничная, положив ладонь на руку лакея.

— Случится, если она узнает об этом, — ответил он, кивнув в сторону комнаты леди Лэвенхем.