Ученик некроманта. Игры Проклятых - Александр Гуров

– Учитель, – ментально обратилась к своему наставнику Энин.

– Слушаю тебя, – послышался в ответ знакомый голос.

– Я в лаборатории, – начала излагать ученица. – Меня покусали крысы, и я не могу исцелить ран…

– Дура! – Энин показалось, что голос Аргануса приобрел эмоциональность, но этого не могло произойти при общении в ментале. – Сандро разводил чумных крыс и проделывал над ними алхимические опыты, добиваясь того, чтобы разносимую ими чуму не могли излечить никакие заклинания. Дура! – Вновь голос лича прозвучал эмоционально и… больно.

Девушка упала на пол. Ноги не держали.

– Учитель, спасите… – взмолилась Энин, превозмогая боль, которая пульсирующими волнами раздирала тело изнутри, обжигала – и в то же время холодила – снаружи.

– Я не могу тебе помочь, это выше моих сил, – убивал без ножа Арганус.

– Помогите! – едва сдерживая крик, умоляла Энин.

– Есть только один способ…

– Плевать на способы! Помогите!

– Жди. И не умирай раньше времени, – велел Д’Эвизвил, и Энин отдала бы все на свете – лишь бы суметь исполнить этот приказ.

Все, что произошло с ней дальше, слилось в болезненную пытку, и лишь ослабевшее сознание, когда витаешь не то во сне, не то наяву, не замечая, что твориться вокруг, успокаивало бесконечную ломоту в теле и душевные страдания. Энин лежала на полу, вокруг нее кудесил лич, которого она не знала, но уже видела в Бленхайме. Ничего не понимая, она приняла у него из рук эликсир, не зная, чем он поможет, – она выпила содержимое мутной колбочки до дна. И стоило последней капле исчезнуть на языке, как забытье поглотило девушку всецело. Она даже не догадывалась, что испила собственную смерть, а разом с ней и вечную жизнь, что де Гарди проделал старинный ритуал посвящения, а зелье было не чем иным, как эликсиром бессмертия.

Энин уснула. Уснула, чтобы не проснуться, но ожить. Ожить в виде лича.

Ее тело судорожно изгибалось, а плоть медленно истлевала, оголяя кости и скрепляя останки магическими узлами, не позволяя умереть, не давая помутиться рассудку, но изменяя его по своим – не ведомым никому – правилам.

С этого дня Энин прекратит свое существование… для мира живых. Но родится в другом мире – мире Хель.

– Нет! – вскрикнул Сандро, разлепляя глаза.

Он спал, и сны его были поистине ужасны… Он утратил счет времени и не знал, приснилось ли ему то, что он видел, или случилось наяву. Ему снился старый шеважник, умирающий в пожаре, Энин, которую Израэль де Гарди превратил в себе подобную. Сандро даже не понимал, была ли та битва с зомби, которая его привела в сердце Сераписа, или она тоже была лишь игрой воображения. Все воспоминания перетянула пелена призрачного мрака.

Наконец Сандро избавился от туманной дымки, окутавшей сознание, пришел в себя, но по-прежнему не ощущал под собой пола. Лишь позже он сообразил, что магия подхватила его, подняла над землей. Некромант почувствовал нежное тепло, почувствовал, как мелкими, словно песочное золото, крупицами по жилам течет энергия, выводя из организма слабость и немощность.

Сандро слышал об источнике магии, центром которого был храм Сераписа, но также он знал, что этот источник исчерпан, а его энергетические линии расслоились, рассеялись вокруг монастыря. Это сделал еще Трисмегист, обучая в разрушенных стенах своих учеников. Но сегодня Сандро убедился, что Исток не покинул Сераписа.

Тем временем магический поток, ослабев, медленно и плавно опустил Сандро на пол. Изувеченное темной волшбой тело коснулось твердого, но непривычно теплого камня. Чародей встал на ноги и поднял с пола Змеиный крест. Несколько секунд он стоял без малейшего движения, копаясь в памяти и извлекая из нее последние произошедшие события.

– Энин в опасности, – вспомнил он картину, которая вмиг затмила мир и всецело поглотила сущее. Сандро подкинул посох, с тихим стуком схватил его мертвецкой рукой и уверенными шагами вышел в единственную в зале дверь.

За дверью ему открылись витиеватые коридоры, что изрезали друг друга, превращая катакомбы Храма в сеть непроходимых лабиринтов. Сандро шел вперед, не зная, куда заведет его дорога, петлял из одной стороны в другую, заходил в тупики, разворачивался и шел обратно. Казалось, поискам не будет конца и ему никогда не выбраться из подземелий, но неожиданно один из коридоров вывел Сандро в хорошо освещенную галерею. Пол ее был выстлан, казалось, монолитным камнем. Кругом было настолько чисто, что подумалось, будто тут живут люди и ухаживают за своей обителью: не было ни паутины, ни грязи, ни даже пыли. Низкий потолок не украшала центральная люстра, зато на стенах меж множества картин висели светильники, которым не было числа. Сандро только сейчас обратил внимание на то, что в рамках картин вместо привычных холстов жили вовсе не нарисованные духи. Они молча наблюдали за некромантом, провожали его ненавидящими упрямыми взглядами.

– Чего вам надо? – злобно выдавил Сандро, скрывая за хладнокровным голосом беспредельный страх. – Чего уставились? – спрашивал он, но не получал ответа. – Кто вы такие?

– Сестры Храма, – ответил тонкий женский голос.

Сандро развернулся. Из картинной посеребренной рамки, лишенной холста, на него смотрела безразличным взглядом молодая девушка. Черные лиановидные растения сплелись вокруг ее шеи, сковали живыми кандалами кисти рук. Девушка держала в одной ладони кровоточащее сердце, в другой – лепестки черной розы.

– Кто? – переспросил Сандро, не нуждаясь в повторном ответе. Он тянул время, чтобы совладать с удивлением и прийти в себя. Некромант крепче сжал посох, которому с недавних пор доверял больше, чем себе.

– Мы жрицы Сераписа. Ты в наших владениях, мертвый. Ты наш, – оскалилась гнилыми желтыми зубами девушка.

– Я не боюсь картин, – ехидно улыбнулся Сандро, скрывая за ухмылкой ужас.

– И зря. – Девушка с картины оскалила улыбку еще страшнее предыдущей и шагнула вперед. Лианы, обвившие ее горло и кисти, разрезали иллюзорное тело. Из тонких разрезов полилась кровь, но в следующее же мгновение кровотечение остановилось, кожа срослась, не оставив ни ран, ни шрамов.

Призрак протянул к некроманту мертвецкие руки, схватил за шею, крепкой хваткой сдавливая горло.

– Сестры! – тонким протяжным воем позвал призрак, и в одно мгновение из рамок выползли бестелесные духи, окружая Сандро со всех сторон.

Некромант выпустил посох, схватился обеими руками за шею в тщетной попытке разорвать крепкие тиски мертвых ладоней, но слишком поздно сообразил, что не сможет совладать с бестелесным, что не способен на подобные манипуляции.

В висках заломило, нехватка кислорода обволокла сознание непроглядной тьмой. Свет десятка свечей померк, в глазах быстро помутнело, будто на них накинули вуаль, что чернее ночи.