Крах всего святого - Илья В. Попов

и ягод, щедро сбавленных густым темно-желтым медом. Некоторые угощения Стефан признал, но большинство видел впервые. Он переглянулся с Мелэйной, но та лишь пожала плечами и отправила в рот ярко-лиловый плод. Стефан съел кусочек, за ним еще — и не заметил, как уже доедал последний грибок, попутно отщипывая куски от лепешки. Ягоды таяли во рту, брызгали соком, едва он успевал их раскусить, а корешки по вкусу были не хуже куриной ножки и уж тем более стократ лучше той бурды, что раз в день им приносил тюремщик.

Пока они набивали животы, старик перелил варево в глубокую миску и теперь аккуратно поил ею Джейми, одной рукой придерживая того за голову; а отставив посуду, принялся выделывать над его головой замысловатые пассы. Закончив, он достал из сундука пару толстых шерстяных одеял и накрыл Джейми до подбородка, тщательно подоткнув бока.

— Он же живьем сварится, — произнес Стефан, дожевывая последний кусок и глядя на то, как лицо его друга уже покрывается потом.

— Да уж как-нибудь переживет, — хмыкнул старик, садясь напротив. — Но вот пот скверну повыводит, а с ней и хворьба сгинет. Как видится, давненько вы на пустой желудок бродили — угощение нехитрое, но вон как уплетаете.

— Огромное вам спасибо, — ответила Мелэйна, вытирая рот. — И за приют и за помощь, — она кинула встревоженный взгляд на Джейми, чья грудь мерно поднималась и опускалась.

— С другом вашим я и словом не перекинулся, а только его имя и знаю.

— Меня зовут Стефан. А это — Мелэйна.

— Тедельмид, — старик кивнул на медальон, что выбился из-под одежды девушки. — Стало быть, не обманула ты меня, девушка. И впрямь послушница богини небесной.

Та невольно дотронулась рукой до серебряного медальона и обменялась со Стефаном многозначительным взглядом, но он уже и сам знал, что первое впечатление его не обмануло — перед ними находился, самый что ни на есть живой волшебник. А те, как правило, церковников не особо то и жалуют, но винить их в этом трудно — немало магической братии или к ней причастных взошло на костры по указу церкви или как этот старик вынуждены были скрываться в самой глухой чаще, куда ни заходила нога человека… Разве что, таких как Стефан, Джейми и Мелэйна — но обычно их встречали не ужином, а чем-нибудь похуже. Да и они сами шли в гости далеко с не пустыми руками.

Признаться, Стефан успел навидаться разного кудесия (и от большинства предпочел бы держаться подальше — чего стоит хотя бы та бесовщина, что творилась в замке), но Тедельмид не выглядел тем, кто желал им зла. Да и кто бы ему помешал? Одно слово — и медведь разорвал бы их на мелкие кусочки, не успей они и пальцем пошевелить.

— Да, — ответила девушка, глядя прямо в глаза Тедельмида. — Так же как и вы, друиды, служите своим богам — хранителям лесов, духам рек и хозяевам полей. Я ведь не ошиблась?

— Нет, не ошиблась, — отчего-то чуть грустно усмехнулся старик и бросил взгляд в угол, где находилось несколько небольших вырезанных из дерева фигурок, возле которых стоял кубок и лежало несколько цветочных венков. — Верно, им и служим… хоть служить с каждым годом становится все труднее, да и нас не прибавляется… в том числе и из-за ваших единоверцев, уж не в обиду будет сказано.

— Я вот лично против никаких богов ничего не имею… — осторожно протянул Стефан, но его перебила Мелэйна.

— Боги света несут добро, — вспыхнула девушка. — «Возлюби брата иль сестру свою, как любишь творцов своих…»

— А если тот не возлюбит тебя в ответ, нареки его грешником и богохульником, — хмыкнул друид. — Да и что есть добро, а что зло? Человек сожжет лес, дабы засадить пепелище пшеницей — но сотни живых существ останутся без пищи и дома. Волчья стая разорвет оленя — но лишь одного, самого старого и больного; люди же нередко убивают зверей просто так, ради развлечения или трофеев. Маятник редко держится посередине, и мы друиды стараемся… старались блюсти баланс не допустить крена ни в ту, ни в другую сторону. Излишнее рвение к добру иногда заставляет делать ужасные вещи.

— Отчасти вы правы, — нехотя согласилась Мелэйна и, чуть помолчав, добавила. — Поэтому мне и пришлось покинуть храм..

* * *

Мелэйна прижалась спиной к бочке и затаила дыхание, моля богов отвести беду; через короткое время дверь повозки грохнула, впуская внутрь ночной прохладный воздух, и следом раздался зычный голос:

— Ну и что тут у тебя?

— Так эта, капустка квашеная всего лишь, господин, — пробормотал Одрик; и хоть Мелэйна не видела парня, но была уверена, что сейчас он теребит в руках шляпу, как делает всегда, когда взволнован или напуган.

— Капуста говоришь? — телега покачнулась и заскрипела, когда незнакомец запрыгнул вовнутрь. — И давно ли капусту по ночам развозят, а? Может, все-таки чего прячешь тут? Или кого-то?

— Так то его светлости барону Ружу, — голос Одрика казался бодрым, но все же чуть дрожал, то ли от страха, то ли от холода. — Он де дюже не любит, если капустка раскиселится. Могет и плетей всыпать.

— Руж? — незнакомец, который, судя по всему, был одним из тех Мечей, что остановились в храме, изрядно поостыл, услыхав это имя, и голос его зазвучал почти смущенно. — Хм, да, Адриан… то есть, господин Руж на брань и палки не скупится. Он на нас то чуть собак не спустил, а уж с тобой… Ладно, бес с ним, вали давай.

Мелэйна с облегчением выдохнула, услышав эти слова, но тут же похолодела от ужаса, когда парень, лежавший подле нее и все еще пребывавший без сознания, издал тихий стон; девушка в тот же миг закрыла ему рот ладонью, дабы тот их случайно не выдал, но, видимо, сделала это недостаточно быстро. На несколько мгновений наступила звенящая тишина — было слышно, как где-то вдалеке запел сверчок да ветер шуршит густыми кронами — как Меч вновь заговорил, и голос его на этот раз был холоден, словно лед.

— Ты тоже это слышал?

— Слышал что? — ответил Одрик. — Послушайте, господин, мне бы до утра поспеть, а не то…

— Заткнись, — рявкнул Меч. — Дурака из меня решил сделать? Быстро показывай кого прячешь, если не хочешь к утру на дыбе очутиться.

— Я… я…

Мелэйна прикрыла глаза, в любой момент ожидая, что Одрик, не найдя другого выхода, их выдаст — и не могла винить его в этом. Уже одно то, что простой деревенский возница решился помочь пленнику, попутно перейдя дорогу ордену, делало из