Станции Ангелов - Гэри Гибсон

Сэм не лгал юному касперианскому жрецу, но ужасная правда заключалась в том, что он действительно не знал, как все, в конце концов, обернется. Сэм никогда этого не знал, не мог узнать, как ни пытался зондировать будущее…

Он лежал, поскуливая, в своей глубокой снежной берлоге и ждал, пока срастутся кости. Его кожа посинела от холода, но роскошь смерти по-прежнему осталась недоступной. Через несколько часов Сэм снова разроет снег и выберется наружу… и затем неизбежно произойдут некоторые вещи. Но что случится в самом Боле – огромном артефакте, который люди окрестили Цитаделью, – Сэм не знал. Он мог лишь смутно прозревать события, подводящие к кризису.

А дальше Сэм видел только черноту, пустоту более страшную, более тревожащую душу, чем любое знание будущего.

Когда Шей впервые предстали его глазам, Роук пришел от них в ужас.

Общение с ними оказалось невозможным, поскольку у них не было такой металлической коробочки, какая имелась у Шей Вона, позволяющей ему отвечать на одном из касперианских языков. Когда мастер обратился к ним, они только растерялись.

Поэтому у Роука сложилось отчетливое впечатление, что эти трое Шей не связаны с Воном или, во всяком случае, совсем не так могущественны. Уж не из-за их ли театрального появления он так решил? Роук видел обломки судна, которое пронеслось, пылая, над головой, и ту полосу разрушения, которую оно оставило в лесу. Они от чего-то спасались? Мастер терялся в догадках. И неожиданно было, что они оказались вещественными, реальными на ощупь: существа из плоти и крови, не фантомы.

Роук бросил размышлять и решил лечь спать. Он уже приказал дюжине солдат сколотить клетку для этих созданий. Может быть, если как следует постараться, он все же сможет понять роль, которую эти трое должны сыграть в том, что планирует для них для всех Шей Сэм.

– По-моему, теперь самое время попробовать Книги, – сказал Элиас.

Винсент проявлял больше признаков жизни. Он пробормотал несколько слов и несколько секунд смотрел на Ким, прежде чем погрузиться в более естественный сон. Возможно, это был хороший знак, но опасность еще не миновала.

– Я думала об этом, – тихо отозвалась Ким. Она испытывала неловкость, даже странное смущение, когда стояла там, возвышаясь над касперианами, которые пытались с ними общаться. Привет, отведите меня к вашему вождю – так, наверное, можно было бы перевести те щелканья и тихий лай; но они с Элиасом стояли ошарашенные, неспособные ответить.

– Надеюсь, ты понимаешь, что гарантий нет, – добавила Ким. – Возможно, я не смогу ничего узнать. И если ночью случится что-нибудь неожиданное…

– Это вряд ли, – перебил ее Элиас. – Ночью они спят, точно так же, как мы. Вот почему нас посадили в эту… клетку. – Он с отвращением огляделся.

– Если бы мы только нашли способ объясняться с ними, быть может, они бы даже помогли нам.

Элиас посмотрел на нее недоверчиво.

– Господи Боже мой, думай, что говоришь. Представь, что вот такие приземлились в средневековой Европе. Долго бы мы стали колебаться, прежде чем сунули бы их в костер?

– Они пока не выказывали никаких враждебных намерений, – натянуто ответила Ким.

– Значит, они куда лучше нас – если только не планируют съесть нас в конце концов.

Ким бросила на него жесткий взгляд, и Элиас пожал плечами:

– Ну ладно, возможно, нас не съедят, но они примитивны, и об этом не стоит забывать.

Ким достала пузырек и вытряхнула на ладонь одну из последних драгоценных Книг.

Положив ее на кончик языка, она почувствовала, как Книга начала растворяться, вскоре наполнив рот хорошо знакомым кислым вкусом. Сглотнув, Ким заметила, что Элиас с любопытством на нее смотрит. Он быстро отвел взгляд и молча сел на голую землю в углу тесного деревянного ящика, где их заперли.

Ким закрыла глаза, погружаясь в другой мир… в мир другого человека, в другое время. Она видела мир глазами Сьюзен. Она снова была в Цитадели, далеко отсюда. Нет, сейчас уже не так далеко.

Ким упорнее сосредоточилась, стараясь увести воспоминания Сьюзен от того времени, того места.

Теперь она снова была на Земле; случайные образы, похожие на сновидения, пронеслись перед ее мысленным взором. Она снова ощутила себя Сьюзен, снова узнавала о том, как стать Наблюдателем, о технологии биоимплантатов. Она сидела в удобной комнате с дюжиной других слушателей, под рукой – записывающее устройство с мягким экраном.

– Скажем откровенно, – говорил преподаватель. – Есть масса способов описать тот процесс, когда Наблюдатель съедает Книгу, и его биоимплантат взаимодействует с ее сложными молекулами и закодированной в них информацией. Но если говорить честно…

Преподаватель – имя всплыло в ее памяти, но для Ким оно ничего не значило – обвел глазами сидящих перед ним людей.

– … то любая такая теория сводится к пустой болтовне, – продолжал он. – Но такова потребность человеческой природы: давать разумное объяснение даже непостижимому. Классифицируя явление, мы создаем иллюзию его соответствия некой области человеческого знания. Но никто на самом деле не знает, как работают эти имплантаты. И поскольку они не должны работать, теоретически, – сказал он с широкой усмешкой, – они невозможны.

Ким мысленно нахмурилась. Где бы ни находились нужные ей сведения, здесь их не было. Но вырваться из этой сцены оказалось чрезвычайно трудно. Преподаватель смотрел теперь прямо на нее.

– Реальная суть Ангелов и их биоимплантата как-то связана с секретом, почему вселенная кажется такой тихой, почему мы не слышим тех инопланетных радиосигналов, которые – как мы когда-то предположили – несутся между звездными системами.

Ким/Сьюзен встала и пошла к двери. Когда она оглянулась на преподавателя, ей показалось, что ему больно. Ким была уверена, что видит кровь, проступившую у него на рубашке и брюках, но другие слушатели как будто не замечали его страдания.

– Так откуда это великое молчание в течение тех долгих до-Ангельских лет, когда мы обыскивали небо в поисках внеземного разума – а он все это время был прямо там, за орбитами Плутона и Харона? Быть может, дело в том, что нам чужда была сама концепция инопланетян, их понимание общения. Ким?

Но прежде чем она успела среагировать на то, что преподаватель обратился к ней по имени, которого не должен был бы знать, она уже оказалась в другом месте. Она была на Земле, в квартире Сьюзен – месте, которое Ким вспомнила с нежностью потерянной любви, окрашенной сожалением.

Ким инстинктивно поняла, что теперь она находится в нужном месте. Она тотчас узнала все эти печатные книги, эту небрежную стопку смартшитов, заполненных информацией о Каспере: сведениями о его флоре и фауне; наблюдениями и размышлениями о цивилизации каспериан.