Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Над собеседниками повисла тягостная пауза.
Первым нарушил молчание Ренье:
– Но ведь что-то же от них осталось?
Де Монфор оживился:
– Конечно!.. Многие люди хотят видеть свое прошлое светлым и героическим и для них история – это сборник сказок о пламенных подвигах. Они не хотят ничего знать об истинной цене войн! Уже сейчас народная молва приписывает Ричарду множество блистательных побед. Полученное им прозвище «Ричард Львиное сердце» говорит о многом. А мы-то знаем, что льва узнают не по сердцу, а по когтям! Однако именно образ некоего «великодушного львиного сердца» целительным бальзамом лег на измученные души… Перед нашими потомками Ричард предстанет уже настоящим титаном, подпирающим небо!
– А что же Алиенора?
– О ней мало кто вспомнит и это в высшей степени несправедливо! Она не просто продвигала своих детей к власти и богатству… За ее поступками сокрыто нечто большее…
– Что именно?
– Истинное величие!.. Многие думают, что миром правят добрые короли и отважные рыцари…
Юноша вскинулся:
– А разве это не правда?
– Правда! Но не вся… Историю вершат особенные люди. Именно такие, как Алиенора!
Тут не выдержал Робер:
– Разве женщина, кем бы она ни была, способна творить великие дела?! Ее дело – растить детей и заниматься домашним хозяйством.
– Внимательно всмотритесь в ее жизнь, и вы все поймете, – и де Монфор начал загибать пальцы. – Она побывала королевой Франции и Англии, совершила паломничество на Святую землю, поддержала неудавшийся мятеж своих сыновей против их собственного отца, короля Генриха и потом пятнадцать лет провела в заключении. А после смерти Генриха она вывела-таки обеих бунтовщиков в короли!..
Де Монфор перевел дух и продолжил:
– А как она пристроила своих многочисленных дочерей? Одну выдала за графа Шампани и Труа, другую – за графа Блуа и Шартра, третью – за племянника императора Барбароссы, бывшего тогда герцогом Баварии, Саксонии и Брауншвейга, четвертую – за короля Кастилии и Толедо, пятую – за короля Сицилии!.. Ее внук, Генрих Шампанский, стал королем Иерусалимским, еще один, Вильгельм – герцогом Люнебурга… В возрасте восьмидесяти лет Алиенора совершила путешествие за Пиренеи, забрала оттуда свою внучку Бланку Кастильскую, привезла ее в Париж и выдала за наследника французского престола Людовика!
Ренье восхищенно воскликнул:
– Какой вселенский размах и какой поучительный пример для всех родителей! Алиенора – это ангел-хранитель христианских правителей, муза власти!
Роберу очень понравилось это сравнение, и он добавил:
– С этим не поспоришь. Потомство Алиеноры колосится по всему свету!
Симон с энтузиазмом продолжил:
– Да и сам Ричард во всех своих ипостасях был ее творением! Пока он следовал ее советам, его путь был разумен. Но как только он оказался в Палестине и начал действовать самостоятельно, он как будто потерял путеводную звезду! Он даже не понял, что стоит перед судом Спасителя и уже принадлежит вечности! У него оставались только две великие возможности: либо захватить Иерусалим, либо погибнуть под его святыми стенами… Он выбрал третий путь – бесславное отступление! Правильно говорят: «Жалок же лев, поймавший мышь!»
Ренье поддержал де Монфора, блеснув своими историческими познаниями:
– В Древней Спарте воин должен был вернуться с поля боя или со щитом, или на щите.87 Разве это плохой пример для предводителя крестового похода?!
Робер не хотел слишком строго судить Ричарда и по доброте душевной оправдал его:
– В сущности, он был хорошим парнем и все делал искренне. А его зло не было намеренным, просто он так понимал мир…
Де Монфор несколько иначе оценил деяния короля Ричарда, сына пламенной Алиеноры:
– Господь воздает каждому смертному по путям его и по плодам дел его! Поэтому Он не позволил Ричарду отдать жизнь за Святой город, а пожаловал его бесславной кончиной под безвестной крепостцой. И это воздаяние оказалось скорее запоздалым, чем несправедливым!
Легкомысленный царевич
Трое друзей наслаждались животворной тенью и неспешно потягивали прохладное вино из узорчатых кубков. Свежий ветерок с моря навевал райскую негу. Спорые на работу слуги немыми стражами стояли поодаль, готовые выполнить любую прихоть господ.
Робер обратился к де Монфору:
– Я представляю, как тебе было тоскливо во Франции после бурной жизни в Палестине…
– Ты как будто заглянул мне в душу. Я – человек веры и готов отдать свою жизнь за Спасителя! В мирной жизни я чувствую себя как рыба, выброшенная на берег. Поэтому я с нетерпением ждал своей войны.
– И она пришла?
– Да! В Риме умер великий понтифик Целестин и на его место был избран кардинал Лотарио Конти, принявший имя Иннокентий, – де Монфор посмотрел на Ренье. – Кажется, ты неплохо его знал?
– Я его хорошо помню! Это человек редкого ума и широкой образованности.
– А я всем сердцем уважаю его за настойчивость в утверждении главенства церкви над светской властью… Так вот, он объявил крестовый поход с высадкой христиан в Египте.
Робер удивился:
– Почему именно там? Это же далеко от Святого города!
– Тут сокрыт хитрый замысел… Во-первых, в Египте можно рассчитывать на хорошую добычу. Каир и Александрия лопаются от золота, притекающего туда благодаря восточной торговле. Во-вторых, там нас не ждут и дело можно было бы кончить быстро и малой кровью. А уже потом наше войско совершило бы победоносный бросок на Иерусалим!
– Только истинные стратеги могли измыслить такой поход!
– К сожалению, гениальная затея пошла прахом. Венеция построила для нас корабли, но мы не смогли расплатиться за них. Дож Дандоло, истинный змей-искуситель, воспользовался нашим затруднительным положением и предложил нам захватить Задар. В случае успеха он пообещал списать наши долги!
Робер озадаченно вскинулся:
– Каков хитрец!
– Его план был прост: чужими руками подчинить себе сильного конкурента и не только с лихвой окупить затраты на корабли, но и усилить свои торговые позиции!
– И ты согласился?
– Нет! Как можно?! Задар принадлежал венгерскому королю и был населен христианами! Я отказался участвовать в этом деле. Но наш предводитель Бонифаций Монферратский, поддержанный крестоносцами, принял его предложение…
– Это брат знаменитого Конрада?
– Да. Правда, он в штурме города не участвовал, так как опоздал к его началу.
– А что же Иннокентий?
– Он проявил решительность и немедленно отлучил участников бойни от церкви.
– Значит, справедливость восторжествовала!
– Конечно!.. Но потом он их простил…
– Почему?!
– А что ему было делать? Не отменять же поход!
Де Монфор тяжело вздохнул:
– Мы привели войско в порядок и начали грузиться на корабли. Я радовался всей душой и мысленно летел в Палестину, где нас ждали братья во Христе, угнетаемые мусульманами!
