Наследник Слизерина - Андрей Дерендяев

«Получилось», — облегченно выдохнул Том, в первый раз применивший не только сдвоенное заклинание, но и само заклинание отключения.

Легкая паника вновь охватила мальчика.

«Вдруг кто видел? Тогда мне точно несдобровать…»

Бросив взгляд в сторону хижины, мало ли лесник решил проводить девушку, затем на школу, не идут ли сюда скучающие студенты, он немного успокоился:

— Акцио палочка, — взмахнул он своей. В последний момент рука предательски дрогнула, пришлось повторять еще раз.

Наконец, забрав ее и спрятав поглубже в складках мантии, Том побежал искать тело Льюиса.

«Еще пару минут», — молил он. — «Мне нужно еще немного времени. А если его уже нашли?»

Едва не упав, от последней мысли, чудом удержав равновесие, Том ускорил бег. Оказавшись на месте, остановился на краю оврага и бросил взгляд вниз. Когтевранец лежал в том же самом положении, как они его оставили. Тяжело дыша, мальчик достал палочку Найры.

— Экспеллиармус! — заклинание еще раз угодило в мертвого Хила.

Размахнувшись, он бросил волшебную палочку на дно оврага. Едва не упал следом за ней, на мгновение потеряв сознание. Хотелось сесть и отдохнуть, сердце готовилось в любую секунду выскочить из груди, яростно ударяясь о стенки грудной клетки. Тело ломило от боли, во рту пересохло, ноги промокли, окоченевшие пальцы ничего не чувствовали.

Усилием воли зачерпнув последние силы, мальчик поплелся в школу, удовлетворенно глядя на падавший снег, с каждой минутой все сильнее засыпавший следы рядом с телом Льюиса. Избегая больших групп студентов, идя буквально по стенке, останавливаясь и прячась в темных углах, едва видя вдалеке преподавателя, он осторожно заглянул в гостиную. Шум, смех, взрыв веселья разом обрушились на него. Сидевший возле дальнего камина Гилберт с улыбающимся до ушей ртом взахлеб рассказывал анекдот. На Тома никто даже не взглянул. Все глазели на Даунинга, боясь пропустить хоть слово.

«Повезло», — мальчик открыл дверь в комнату и ввалился внутрь.

Тишина, полное отсутствие света и повисшее в воздухе напряжение.

— Как дела? — из угла донесся требовательный голос Ориона. — Удалось?

— Да, — мальчик снял ботинки и бросил в угол, туда же отправил мантию, штаны и взмокшую от пота рубашку.

— Точно? Не врешь? — с поверхности кровати, из-за груды одеял отделился Абраксас.

— Рассказывай, — уже чуть вежливей попросил Блэк.

Том уселся на край постели и с блаженством потер ледяные пальцы.

— Не тяни! — взвизгнул блондин.

— Я сделал так, что все подумают на Найру Мартинс.

— Кто это? Какой резон ей его убивать? — поинтересовался Орион.

Том им рассказал про Найру и Льюиса, про их недавнюю сору, про то, как отыскал девушку, оглушил, забрал палочку и бросил рядом с телом когтевранца.

— Думаешь, поверят? — прошептал Малфой с робкими нотками надежды.

— Должны, — уверенно ответил Том.

— Не хотел бы я оказаться твоим врагом, — усмехнулся Орион. — Пришлось бы повозиться. Рад, что мы на одной стороне.

— Я тоже. Теперь мы должны забыть о случившемся. Нам ничего не грозит. Абраксас, перестань бояться. Все будет хорошо, — мальчик повалился на кровать. Голова отказывалась соображать, чувствуя, что последние силы покидают тело. Глаза самостоятельно закрылись, наотрез не желая открываться. Проваливаясь в сон, он едва успел пробормотать. — А теперь спать. И вам советую. — Разум отключился и тьма накрыла его.

Проснулся Том резко и неожиданно, словно вынырнул на поверхность из мутной густой воды. Тускло горевший светильник рядом с дверью, отбрасывал перед собой тревожный зеленый свет. Судя по ощущениям время приближалось к раннему утру. Нестерпимо хотелось пить, и, встав с кровати, мальчик отправился на поиски воды.

— Ты куда? — к нему из темноты метнулся Абраксас.

Том в первый момент отшатнулся, не узнав блондина. Вытянувшиеся лицо, впалые глазницы, всклоченные волосы.

«Всю ночь рвал их на себе?» — едва заметно улыбнулся мальчик.

Одев тапочки и прихватив зубную щетку, он ответил:

— Умываться. Ты против?

— Нет, — Малфой отступил в сторону, пропуская. — Прости. Нервы.

Начищая зубы, Том прислушивался. Царившая тишина угнетала и настораживала. Вернувшись обратно в комнату, он застал двух аристократов за разговором. Увидев его, они мгновенно смолкли.

«Шушуканье за спиной. Надо пресечь на корню. Так они могут до очень много договориться. К примеру, решить, что пора сдавать меня директору… Малфой судя по всему в любой момент готов сорваться».

Орион посмотрел на Тома:

— Что слышно?

— Тишина и спокойствие. Все еще спят.

— Ты точно ходил в ванную? — истерично выкрикнул блондин.

Блэк откинувшись на стуле, пристально оглядел Тома.

«Хватит. Пора кончать. Орион хоть и храбрится и не подает виду, боится не меньше своего друга».

— Значит так! — тоном, не терпящим никаких возражений, начал мальчик. — С этой секунды мы все забываем о вчерашнем происшествии. Ничего не произошло. Напрочь вычеркните все из памяти. И главное, никогда даже не смейте заговаривать. Уяснили?

Малфой взглянул на Блэка:

— Не много ли ты берешь на себя, Реддл?

— Я думаю, он прав, — Орион встретился взглядом с Томом. — Хорошая идея. Вчера мы все прогулялись к лесу, поужинали, посидели в гостиной и легли спать.

— Мы все должны поклясться, — продолжил мальчик. — Самой страшной клятвой, какую только знаем.

— Я не стану клясться, — принялся упорствовать Абраксас. — Какая чушь. Достаточно моего согласия. Максимум слова Малфоя.

— Не сегодня, не в этот раз, — слегка угрожающим голосом проговорил Том.

Блондин метнул в него затравленный взгляд, полный страха, ярости и негодования.

— Орион не молчи!

— Я согласен с Реддлом, — аристократ встал с кровати. — Предлагаю клятву крови. Надеюсь, твоя… — Он покосился на Тома. — Достаточно чиста, чтобы смешаться с моей.

— Попробуй, узнаешь, — зло бросил тот.

Блэк вытащил из стола узкий кинжал с черной рукояткой, усыпанной крупными рубинами и резко резанул им по поверхности ладони левой руки.

— Давай! — он протянул его Абраксасу.

Тот мгновение помедлил, дернул головой и последовал примеру друга.

— Твоя очередь, — блондин передал кинжал Тому.

— Клянемся! — они одновременно сжали окровавленные ладони в рукопожатие. — Никогда не упоминать ни в письменной, ни в устной форме о вчерашнем дне. — Кровь текла по их рукам, капая на ковер. — Иначе, пусть нас постигнет самая страшная кара, которая только существует в мире!