Узкие улочки жизни - Вероника Иванова

— Что-то конкретное установлено?

Эрика вызывающе сощурила глаза:

— А на каком основании вы хотите получить ответ?

И вот тут настал звёздный час Берга. Герр старший инспектор улыбнулся во весь рот и ласково, как дедушка любимой внучке, сообщил:

— Герр Стоун является официальным душеприказчиком умершей и выступает экспертом по этому делу.

— В каком качестве? — Федеральный инспектор не спешила сдаваться и менять гнев на милость.

— Как зарегистрированный сьюп.

Эрика проглотила уже заготовленную для отповеди фразу, и желваки на строго очерченных скулах недовольно всколыхнулись.

— Итак, я имею право получить доступ к материалам дела?

— Да.

— Простите, я не расслышал?

— Да, имеете.

— Я весь внимание, фрау Шофф.

— Инспектор Шофф! — не преминули гордо поправить меня.

— Как пожелаете. Итак?

Она предприняла попытку выиграть время:

— Вы же не думаете, что я наизусть помню все детали?

— И не нужно. Вы сказали, убийство серийное, верно? Вот перед вами всё, что удалось выяснить доблестной полиции нашего города, думаю, если и найдутся какие-то отличия, они сразу же бросятся вам в глаза.

Эрика тряхнула рыжей чёлкой, развернулась вполоборота к столу и положила ногу на ногу.

— Здесь курят?

— Как вам угодно. Хотя лично я не люблю табачный дым.

— Хорошо. — Она достала из пачки сигарету, но не закурила, а стала просто вертеть в пальцах набитую табаком бумажную трубочку. — Что вы хотите узнать? Учтите, я могу изложить только общие сведения, а по каждому конкретному факту нужно сделать официальный запрос. Конечно, вся информация будет предоставлена, но на это потребуются определённое время и...

Терпение, которое не заканчивается только у дохлого льва. По той простой причине, что лев умер и пребывает в абсолютной нирване.

— Мне известна процедура, спасибо.

— Но для начала я хотела бы и сама кое-что услышать... Инспектор Берг, если не ошибаюсь? Вы не могли бы вкратце рассказать обстоятельства данного дела?

Йоаким, довольный, хотя и немного удивлённый, что его не выдворили из комнаты, кивнул:

— Конечно. Дора Генриетта Лойфель, тридцати пяти лет, уроженка Ниенбурга, с двадцати шести лет проживала в Ройменбурге. Официально зарегистрированный медиум, действительный член Коллегии. Убита сегодня, в четверть третьего дня. Причина смерти, предположительно, проникающее ранение в сердце. Свидетельских показаний, способных указать на личность преступника, нет.

— Что этому помешало? — спросила Эрика, и судя по тону голоса, задавать подобный вопрос уже вошло у неё в утомительную привычку.

— Дом, в котором жила фроляйн Лофель, и на лестнице которого найден собственно труп, расположен в квартале, где основная часть жилых и нежилых помещений отдана под офисы различных организаций, а убийство произошло в обеденный перерыв. Свидетелей попросту не могло быть.

— А тот, кто обнаружил тело?

— Тоже сотрудница офиса. Вернее, проектного бюро. Но у неё... — Тут Берг приостановил свою речь, чтобы подобрать если не правильные, то как можно более подходящие для описания ситуации слова. — У неё некоторые проблемы с памятью.

— То есть, провал? — В карих глазах не возникло ни удивления, ни прочих чувств, обычно сопровождающих получение не имеющей объяснения информации.

— Да, минут на пятнадцать.

Федеральный инспектор устало потёрла лоб над переносицей:

— Всё время одно и то же... Это начинает напрягать.

— Такое уже случалось?

— Амнезия свидетелей? Да. Два раза. Именно в тех случаях, когда они просто обязаны были видеть убийцу.

— Удалось восстановить воспоминания?

Эрика вздохнула:

— Нет.

— Глубокий гипноз тоже не помог?

— Мы даже привлекали к допросам сьюпа, хотя можете себе представить, чего стоило выбить из свидетеля согласие! Пусто. Полный провал.

— Хорошо, давайте начнём сначала. Когда и где произошли другие убийства?

Инспектор Шофф достала из пачки другую сигарету взамен уже измочаленной.

— Все убийства происходили в течение лета в разных городах страны.

— Какая-то тенденция наблюдается?

— Если она и есть, мы её ещё не обнаружили. А ваши вопросы... — Она прищурилась и посмотрела на меня с нескрываемым подозрением: — Вы сами не имели раньше отношения к федеральным расследованиям?

Нет, я просто прочитал в детстве и юности очень много детективных романов! Подмывает пошутить, но не буду этого делать, потому что обстановку юмор сейчас не разрядит, а только усилит общее напряжение.

— Я служил в полиции, инспектор.

— Но вы ведь сьюп? Или я что-то перепутала? — изумлённо переспросила Эрика.

— Это долгая история, — поспешил мне на помощь Берг. — Я с удовольствием вам её расскажу за чашечкой кофе или кружечкой пива, а сейчас давайте вернёмся к убийствам.

Ага, долгая и душещипательная. В частности, официальная версия моего жизненного пути откорректирована таким образом, чтобы не возникало ненужных вопросов и сомнений. Хотя для выхода из латентного периода двадцать семь лет — уже слишком поздно, вероятность прожить треть жизни и только потом открыть в себе способности медиума всё же существует. Ну и, разумеется, сразу по выяснении обстоятельств моя карьера в полиции благополучно закончилась. А вот славно или бесславно, судить некому.

— Ну что ж, вернёмся... — Впрочем, несмотря на временное согласие с продолжением беседы в прежнем ключе, подозрительности во взгляде федерального инспектора не убавилось. — Пять убийств в течение лета, первое — десятого июня, последующие с интервалом примерно в полторы-две недели, каждый раз количество дней, пришедшихся на «перерыв» было разным. Города выбраны словно наугад.

— А жертвы?

— Кроме того, что все они медиумы и принадлежат к женскому роду, ничего общего. Хотя, и этого достаточно, не считаете?

— Да, вполне. Маньяк, отчего-то невзлюбивший медиумов. Это не редкость.

— Но довольно редко случается так, что жертвы не сопротивляются убийцам, — справедливо заметила Эрика.

— Кстати о сопротивлении. В предыдущих случаях следов борьбы тоже не обнаружено?

— Ни малейших. Словно жертвы или были хорошо знакомы с преступником, или по каким-то другим причинам подпускали его к себе.

— Но вы согласитесь, что получив подобное ранение в сердце, человек не умирает сразу? И даже если бы убийца представился почтальоном, торговым агентом, судебным приставом или кем-то ещё, приблизился на расстояние удара и, собственно, ударил, в течение какого-то времени мышцы должно были конвульсивно сокращаться. Разве не так?