Гражданские войны - Аппиан

29. Так сказал Цезарь. Из числа собравшихся некоторые опять поехали в Пренесте. Но Луций сказал им, что обе стороны зашли в своих действиях уже слишком далеко и что Цезарь неискренен, так как он только что послал в Брундизий легион препятствовать Антонию возвратиться. Маний, в свою очередь, показал и письмо от Антония — подлинное или подложное, — где тот предписывал воевать, если кто-либо будет умалять его достоинство. Когда делегаты сената спросили, умалял ли кто-нибудь достоинство Антония, и призывали его к суду за эти слова, Маний еще много хитро говорил, пока, наконец они не ушли, ничего не добившись. К Цезарю, для сообщения ему полученного ответа, они не пошли — потому ли, что каждый сообщил ему об этом лично, или по другим соображениям, или под влиянием стыда. Итак, война началась. Цезарь выступил в поход, оставив для охраны Рима Лепида с двумя легионами. Большинство знати ясно показало тогда свою неудовлетворенность властью триумвиров и перешло на сторону Луция.

30. В основном течение войны было следующее. Два легиона Луция, находившиеся у Альбы, восстали и, прогнав начальников, отпали от него. И Цезарь и Луций поспешно шли к легионам; Луций опередил Цезаря и вновь привлек легионы на свою сторону многочисленными денежными подарками и щедрыми обещаниями. Когда Фурний вел Луцию еще другое войско, Цезарь напал на арьергард последнего; за Фурнием, бежавшим на холм, а оттуда ночью перебравшимся в дружественный ему город Сентию, Цезарь ночью не решился следовать, опасаясь засады; он осадил днем Сентию вместе с лагерем Фурния. В это время Луций, спеша в Рим, послал туда вперед три отряда, которые ночью вступили тайно в город; сам он последовал за ними с многочисленным войском, конницей и гладиаторами. Так как Ноний, охранявший городские ворота, впустил его и передал подчиненное ему войско, то Лепид бежал к Цезарю. Луций держал перед римским народом речь, в которой говорил, что Цезарь и Лепид тотчас же потерпят наказание за захват власти, брат же его Антоний добровольно сложит с себя власть триумвира, заменив эту противозаконную тиранию консульской властью, властью законнейшей и установленной обычаями предков.

31. Таково было содержание речи Луция. При общей радости собравшихся, которые считали, что пришел уже конец власти триумвиров, он был провозглашен народом императором[482] для войны против Цезаря; войско свое он пополнил из колониальных городов Антония, самые города укрепил. Города эти были дружественно настроены по отношению к Антонию; но в это время квестор Антония Барбатий, не поладивший из-за чего-то с Антонием и в результате этого отосланный им, сказал на задаваемые ему вопросы, что Антоний сердит на ведущих войну с Цезарем, так как тем самым они действуют против общей их власти. Вследствие этого некоторые, не подозревая, что Барбатий лжет, перешли от Луция к Цезарю. Луций двинулся навстречу Сальвидиену, шедшему к Цезарю с большим войском из Галлии. Вслед за Сальвидиеном шли Азиний и Вентидий, полководцы Антония, мешая Сальвидиену подвигаться вперед. Тогда Агриппа, близкий друг Цезаря, боясь, чтобы Сальвидиен не оказался окруженным, захватил Сутрий, местечко, которым дорожил Луций; Агриппа рассчитывал, что таким путем он отвлечет внимание Луция от Сальвидиена на себя и что затем Сальвидиен окажет ему помощь, явившись вслед за Луцием. Все и произошло так, как предполагал Агриппа; Луций, потерпев неудачу в своих замыслах, отправился к Азинию и Вентидию, причем ему мешали Сальвидиен и Агриппа, выжидавшие момента, когда они смогут захватить его в ущелье.

32. Когда их замысел открылся, Луций, не решаясь вступать в бой с двумя находящимися на его флангах противниками, отступил в укрепленный город Перузию, около которого разбил свой лагерь, поджидая войско Вентидия. Там его, а также и саму Перузию окружили тремя армиями одновременно Агриппа, Сальвидиен и только что прибывший Цезарь; остальные войска Цезарь стал поспешно отовсюду созывать, так как здесь, где он держал окруженного со всех сторон Луция, и был главный центр войны. Другие силы он послал препятствовать приближению войска Вентидия. Вентидий и Азиний не были склонны спешить и потому, что вообще не сочувствовали этой войне, не знали, каковы намерения Антония, а также и потому, что ни тот, ни другой, считаясь со своим достоинством, не склонны были передать другому верховное командование. Луций не решался вступать в битву с осаждавшими, силы которых были и лучше, и более многочисленны, и более опытны в военном деле, тогда как он имел войско, в большей своей части впервые участвующее в походе; он не решался также двинуться с места, так как одновременно ему стали бы мешать столь многие противники. Он послал Мания к Вентидию и Азинию побудить их поторопиться на помощь осажденному Луцию, а Тизиена с четырьмя тысячами конницы отправил грабить области Цезаря, надеясь этим положить конец осаде. Сам он отправился в Перузию, чтобы в случае надобности перезимовать в укрепленном городе, пока не явится войско Вентидия.

33. Цезарь тотчас же силами всего войска стал поспешно окружать Перузию рвом и валом на протяжении пятидесяти шести стадий,[483] так как город лежал на возвышенности; он протянул из Перузии к Тибру длинные стены, чтобы отрезать ее от подвоза провианта. Со своей стороны работал и Луций, укреплявший подошву холма другим таким же рвом и валом. Фульвия торопила Вентидия, Азиния, Атея и Калена идти из Галлии на помощь Луцию; затем, собрав еще одну армию, Фульвия послала ее Луцию под предводительством Планка. Планк истребил легион Цезаря, шедший в Рим; но когда Азиний и Вентидий, хотя и неохотно и без уверенности, как отнесется к этому Антоний, все же пошли к Луцию, побуждаемые Фульвией и Манием, и стали пробиваться через армию, отрезавшую им доступ, Цезарь с Агриппой, оставив в Перузии сторожевой отряд, вышли им навстречу. Пришедшие, не соединившись друг с другом, шли без всякого рвения и потом разбежались: один в Равенну, другой в Аримин, Планк — в Сполетий. Противопоставив каждому из них по армии, чтобы они не могли соединиться друг с другом, Цезарь вернулся в Перузию и поспешно стал обносить рвы частоколом, удваивать их ширину и глубину, так что та и другая равнялись тридцати футам;[484] а затем построил окружную стену и на ней воздвиг полторы тысячи деревянных башен, каждую на расстоянии шестидесяти футов одна от другой; стена была снабжена частыми зубцами и другими приспособлениями, рассчитанными на два фронта — против осажденных и против тех, кто подошел бы извне. Во время этих работ происходило много различных стычек и сражений; в метании копий сильнее были воины Цезаря, в рукопашном бою — гладиаторы Луция: в этих боях они истребили большое количество людей.

34. Когда все эти работы были закончены Цезарем, голод охватил войско Луция; бедствие свирепствовало с бешеной силой, так как ни сам Луций, ни город ничего не подготовили против него заранее. Узнав об этом, Цезарь установил еще более строгую охрану. В ночь, предшествующую первому в году новолунию, Луций, выждав праздник, так как тогда можно было рассчитывать на недостаточную бдительность врагов, сделал нападение на ворота вражеского лагеря: так он рассчитывал прорваться через ряды врагов и привести новое войско — войска у него было много повсюду. Но скоро сюда подбежал легион, находившийся в резерве, и сам Цезарь с преторианскими когортами;[485] после энергичной борьбы Луций был оттеснен. В Риме в эти дни народ открыто проклинал и войну и победу, потому что хлеб приберегался только для солдат; врываясь в поисках хлеба в частные дома, народ грабил все, что находил (40 до н. э.).

35. Войско Вентидия, считая позором не оказать помощи изнуряемому голодом Луцию, отправилось к нему, в пути сражаясь с воинами Цезаря, со всех сторон их обступавшими и нападавшими на них. Но когда навстречу им вышли Агриппа и Сальвидиен с еще более многочисленным войском, они испугались быть окруженными врагами и направились в местечко Фульциний, в ста шестидесяти стадиях[486] от Перузии; там, окруженные войском Агриппы, они развели много огней, подавая этим сигнал Луцию. При обсуждении плана действий Вентидий и Азиний считали, что следует идти вперед и вступить в бой; Планк же говорил что в таком случае они окажутся между Цезарем и Агриппой: следует выждать событий. Верх взяло мнение Планка. Находящиеся в Перузии сначала обрадовались при виде огней; затем, когда воины задержались с приходом, подумали, что и на них напали враги; когда же огни потухли, решили, что воины истреблены врагами.

Луций под давлением голода вновь сражался всю ночь, начиная с первой стражи[487] и до зари; бой шел вокруг всей окружавшей город стены. Оказавшись не в силах прорваться, он вновь бежал в Перузию; подсчитав, сколько осталось продовольствия, Луций запретил давать его рабам и велел следить, чтобы они не убегали из города и не дали бы знать врагам о тяжелом положении осажденных. Рабы толпами бродили в самом городе и у городской стены, падая от голода на землю и питаясь травой или зеленой листвой; умерших Луций велел зарыть в продолговатых ямах, боясь, что сожжение трупов будет замечено врагами, если же оставить их разлагаться, начнутся зловоние и болезни.