Юлий Цезарь - Глеб Благовещенский

Глеб Благовещенский

Юлий Цезарь

Предисловие

Не без робости и смущения приступаю я к рассказу о Юлии Цезаре. Удастся ли мне, хотя бы в самой малой степени, приблизиться к пониманию и побуждений одного из гениев истории? Удастся ли убедить тебя, читатель, в правомерности этого приближения? Причем сделать это, оставаясь на реальной почве исторически достоверных фактов, свидетельств древних авторов единственного дошедшего до нас сочинения самого Цезаря. А сколь ответственна эта задача! Ведь для из нас Древний Рим – это в первую очередь Юлий Цезарь…

Юлий Цезарь: человек и властелин.

Такова тема этой книги.

От главного героя повествования нас отделяет внушительный шлейф даже не лет, а столетий. Конечно же, это серьезно усложняет задачу.

Однако мы располагаем свидетельствами древних историков и записями самого Цезаря. Также существует целый ряд современных исследований, посвященных ему. Столь изрядный арсенал фактов позволяет создать вполне убедительный исторический портрет.

Начать стоит с того, что Юлий Цезарь был настоящим воином.

Он замечательно владел любым оружием, превосходно управлялся с конем. Физическая выносливость Цезаря не знала пределов. На марше он всегда следовал впереди войска, чаще всего пешим. Предпочитал двигаться с непокрытой головой, невзирая на непогоду. Как военный стратег он делал ставку на скорость; невероятная стремительность передвижения его легионов вошла в легенду. Известно, что он даже зачастую обгонял гонцов, специально посланных возвестить о его приближении!

Юлий Цезарь

Военные демарши Цезаря ставили его современников в тупик своей новизной и дерзостью. Внезапность и решительность натиска он талантливо сочетал с тактическими маневрами. Цезарь никогда не атаковал, не исследовав детально место предполагаемой битвы; при этом он не жалел средств на содержание целой армии разведчиков. Практически всегда ему удавалось переигрывать противников. Он был способен напасть на врага, едва закончив марш и даже не позволив отдохнуть своим солдатам.

Цезарь игнорировал суеверия, хотя смолоду был жрецом храма Весты. Никакие приметы не могли отвратить его от избранного стратегического решения.

Разбивая наголову неприятеля, Цезарь имел обыкновение захватывать его лагерь, не оставляя ни малейшей надежды на контрнаступление. Если его легионеры под натиском противника начинали отходить, Цезарь бесстрашно бросался в самую гущу сражения, бился как лев, хватал отступавших за шею, обращая их движение вспять. Когда ситуация в сражении становилась тревожной, Цезарь нередко отсылал лошадей, причем в первую очередь – свою собственную, тем самым делая невозможной саму мысль об отступлении.

Кстати, Буцефал, конь Цезаря, вполне соответствовал своему хозяину! Ноги Буцефала походили на человеческие. Его копыта были не сплошными, а словно разделялись на пальцы, как у людей. Когда Буцефал еще только родился, гадатели предрекли, что его владельцу суждено править целым миром. Буцефал не подпускал к себе никого, кроме Цезаря, выручая его из любых военных передряг. Впоследствии Цезарь возвел верному Буцефалу памятник прямо перед храмом Венеры Прародительницы.

Сословная принадлежность солдат не заботила Цезаря; он всему предпочитал доблесть. К солдатам был предупредителен, заботился о них; впрочем, во время боя мог казнить любого за малейшее ослушание. Легионеры Цезаря постоянно находились в готовности; неважно, что их ждало: новый марш или очередное сражение, – они были готовы ко всему!

Забавно, что Цезарь обыкновенно норовил серьезно преувеличивать военную мощь противника, воспитывая тем самым в солдатах несгибаемую стойкость духа. Доблестных воинов Цезарь поощрял, закрывая глаза на любые их проступки. Однако предателей, мятежников и трусов ждала заслуженная кара.

Юлий Цезарь всегда хорошо платил своим солдатам. После каждой победы он позволял легионерам как следует расслабиться, погулять на славу. О павших в бою сокрушался, как о родных. Его скорбь не знала пределов. Он не успокаивался, не отомстив жестоко за гибель своих воинов.

Относясь подобным образом к солдатам, он пользовался их безграничной преданностью. Когда легионеры проявляли себя в бою не самым лучшим образом, они были чуть ли не в отчаянии, и Цезарю приходилось их утешать и успокаивать, нежели порицать.

Примечательно, что у Цезаря не было текучки в войсках, как у других полководцев. Его легионеры были готовы терпеть любые лишения, холод, зной, голод, безденежье, лишь бы только сражаться под эгидой своего любимого командира. В сражении каждый был готов пойти на подвиг, лишь бы заслужить поощрение Цезаря.

Цицерон (Музей Капитолия)

Настоящих мятежей среди его воинства не было. Только во время гражданских войн, уже в зрелую пору его жизни, некоторые легионы пытались переметнуться к противнику или, как накануне Африканского похода, выставлять Цезарю особые требования. Действуя как кнутом, так и пряником, Цезарь добивался восстановления порядка, стыдя отступников. Однако даже главных заговорщиков он обычно наказывал лишь уменьшением причитающейся им доли награды.

Да, как это ни удивительно, но Юлий Цезарь демонстрировал нрав мягкий и великодушный – в отличие от прочих властелинов. Причем не только к своим солдатам, а буквально ко всем.

О друзьях же Цезарь заботился больше, чем о себе! Так, например, когда он однажды ехал с Гаем Оппием через глухой лес, и того свалила внезапная болезнь, Юлий Цезарь уступил своему другу единственный кров, а сам остался ночевать на голой земле под открытым небом.

Став обладателем верховной власти в Риме, он возвысил всех своих соратников, даже тех, кто был самого низкого происхождения. Во время гражданских войн Цезарь возвестил, что будет считать своими друзьями всех из враждебной ему партии Помпея, кто просто-напросто воздержится от участия в конфликте! Когда Помпей был разбит, многие из его сторонников удалились в добровольное изгнание. Цезарь милостиво позволил им вернуться и даже предоставил для них ряд ответственных должностей. Более того, согласно вердикту Цезаря, статуи Помпея, низвергнутые народом с площадей, были восстановлены.

Имея обширную сеть агентов, Цезарь заранее знал почти обо всех попытках заговора против себя. Примечательно, что он не карал заговорщиков, а лишь извещал Сенат о них и вынашиваемых ими планах.

Готовность Цезаря выносить любые тяготы военной обстановки контрастировала с его стремлением к роскошной и расточительной жизни. Начав со скромного обиталища, Цезарь, стоило ему только стать понтификом, перебрался в грандиозные государственные покои. Однажды он возвел виллу у озера Неми, не пожалев на нее огромных средств. Когда вилла была готова, Цезарю она не понравилась, и он приказал сровнять ее с землей (словно позабыв о своих чудовищных долгах).

Будучи проконсулом в Испании, Цезарь, нимало не смущаясь, настойчиво предлагал союзникам изыскать возможности для уплаты его долгов. В Галлии Цезарь не брезговал разорением храмов и капищ; города брались приступом и затем подвергались им разорению в большей степени ради наживы, нежели в военных целях. Став римским консулом, он похитил из капитолийского храма три тысячи фунтов золота, заменив его позолоченной медью. В сущности, Цезарь всегда стремился к тому, чтобы на руках у него всегда было достаточно средств. Без денег – какая вообще может быть власть?! Все добытые Цезарем средства расходовались на содержание его армии, на подкупы влиятельных и полезных лиц, на устройство величественных и невероятных зрелищ для народа, в том числе гладиаторских боев. В итоге солдаты его боготворили, а народ Рима просто носил на руках.

Юба

Цезарь неистово любил драгоценности, особенно жемчуг. Жаловал своим благосклонным вниманием также и сосуды, картины, статуи. Весьма ценил ученых рабов красивой наружности, выкладывая за них просто фантастические суммы!

Не обходил он своим вниманием и женский пол, не жалея на женщин никаких средств. Известно, что Цезарь был любовником многих знатных женщин – в том числе Постумии, жены Сервия Сульпиция, Лоллии, жены Авла Габиния, Тертуллы, жены Марка Красса, и даже Муции, жены Гнея Помпея. Но больше всех прочих любил он мать Брута, Сервилию: еще в свое первое консульство он купил для нее жемчужину стоимостью в шесть миллионов; впоследствии, во время Гражданской войны, Цезарь, не считая других подарков, продал Сервилии с аукциона богатейшие поместья за бесценок. Если верить Светонию, то «среди его любовниц были и царицы – например мавританка Эвноя, жена Богуда: и ему, и ей, по словам Назона, он делал многочисленные и богатые подарки. Но больше всех он любил Клеопатру: с нею он и пировал не раз до рассвета, на ее корабле с богатыми покоями он готов был проплыть через весь Египет до самой Эфиопии, если бы войско не отказалось за ним следовать; наконец, он пригласил ее в Рим и отпустил с великими почестями и богатыми дарами, позволив ей даже назвать новорожденного сына его именем».