Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля - Дмитрий Николаевич Петров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да? — притворно удивился Павел, хотя, наверняка, он не сомневался в том, что именно так я и живу, в то время пока он развлекается с другими. — И как же это у тебя получается? Покажи».
Он потребовал, чтобы я немедленно продемонстрировала ему, как я это делаю.
«Я не могу», — тихо сказала я, но для Павла это не было аргументом.
«Покажи, — сказал он властно. — А если не покажешь, я больше к тебе вообще никогда не притронусь. Давай, немедленно!»
Несколько минут еще поломавшись, я согласилась, наконец, на это и с трепетом сказала: «Ну, я могу разочек попробовать… Только мне никогда не приходилось делать это, когда кто-то смотрит».
«Ничего, придется привыкать», — усмехнулся Павел. Видно было, что постепенно в его развращенном и пресыщенном мозгу зреет какая-то интересная для него идея.
«Начинай», — сказал он, и мне пришлось прямо тут же, при ярком свете, раскинуть перед ним свои ноги и сделать то, о чем он просил.
Это было ужасно, в особенности после того, как он вдруг сказал: «У тебя совсем неплохо получается. Но я еще подумаю, как это усовершенствовать».
Такие слова мужа в самом разгаре моей мастурбации смутили меня и даже выбили из колеи, но Павел одернул меня: «Не прекращай. Мне же интересно смотреть, как ты заводишься. Давай продолжай. Я хочу смотреть, как ты кончаешь сама. Только вот еще что: раздвинь ноги пошире».
Слезы обиды на моих глазах сменялись слезами страсти, которая невольно все же завладела мной. Я проклинала себя за слабость, за то, что не смогла отказать мужу, но в то же время возбуждалась, лаская себя под его пристальным взором.
Это было одновременно и стыдно и приятно. Вернее, одно создавало другое, одно сопутствовало другому…
С этого, наверное, и началось то, что случилось потом.
Когда я кончила и содрогалась, катаясь по постели перед мужем, он все так же, не отрываясь, смотрел на меня изучающим взглядом. Он как будто что-то прикидывал.
Я же теперь, кончив и утерев слюну с губ, причесавшись и пытаясь успокоиться, стала опять приводить себя в порядок. Но не тут-то было.
«Ты что? — удивился Павел. — Неужели ты думаешь, что на этом все кончилось? Нет, я теперь хочу продолжения».
«Какого?» — не поняла я.
«Ты должна кончить не один раз, а несколько. Хотя бы раза три для начала, — твердым голосом сказал Павел. — Так что давай, опять задирай халат и принимайся за дело».
«Но я больше не могу… Не хочу», — пыталась я отнекиваться. Но это все было напрасно.
«Зато я хочу, — веско сказал муж и потом добавил. — Да и ты опять захочешь, стоит только начать. Ты же знаешь себя».
Да, я знала себя… И прекрасно понимала, что именно так и будет и что Павел хорошо знает и меня, да и вообще женщин моего типа. Стоит лишь начать, а потом втягиваешься. Да еще когда тебе приказывает и смотрит на тебя такой привлекательный и властный мужчина.
Одним словом, чтобы не занимать долго внимание, я скажу, что в тот вечер мне пришлось кончить перед мужем четыре раза. В конце я уже просто раздирала себя руками, и пена пузырилась на моем искаженном от страсти лице… Но Павел остался доволен.
Уже потом, когда я кончила в четвертый раз, он вдруг сказал: «Ну ладно, хватит. Теперь для начала довольно».
Я уселась опять перед ним на кровати, на которой только что каталась, и раскорячившись, показывала мужу все, что он хотел увидеть. Дышала я еще тяжело, однако, надеялась скоро прийти в норму. Но судьба, а вернее, Павел распорядились иначе.
«Теперь скажи мне — тебе понравилось удовлетворять меня и себя таким вот образом?» — спросил он.
Я молчала. Тогда он решил продолжить свои расспросы. К тому времени у него уже достаточно вырисовывалась основная идея. Так что, муж пошел прямиком к цели.
«И ты согласна, что будешь делать все, что я тебе скажу? И выполнять мои прихоти, и вообще делать все так, чтобы мне было приятно с тобой?»
Чего не сделаешь ради сохранения семейной жизни? И для того, чтобы сохранить около себя любимого мужчину?
Так рассудила и я. Тем более, что очень трудно отказываться от того, что уже имеешь…
Теперь, анализируя свои поступки, я прихожу к выводу, что все дело было в том, что я с самого начала, с самой свадьбы, а может быть, даже и раньше, ощущала некий комплекс неполноценности. Мне все время казалось, что я занимаю не свое место, что я недостойна Павлика…
Напрасно я так… Ведь вовсе я не уродина какая-то, и не страшила. А даже вовсе небезынтересная женщина. С изюминкой… Но тогда я этого не понимала, а только ощущала отчаяние и истерично цеплялась за благорасположение своего мужа.
«Ну, так что же? — повторил Павлик. — Если ты согласна, то все будет у нас хорошо. И ты сама потом будешь получать удовольствие».
Он подумал еще несколько секунд, и потом, поскольку я продолжала молчать, сказал: «Тебя же саму не устраивает наша теперешняя с тобой жизнь. Тебя это тяготит. Ты плакала, что я тобой совсем не интересуюсь. Ну вот, у тебя появилась возможность согласиться играть в мои игры и тем самым стать вновь интересной для меня. Ты представить себе не можешь, как тебе самой будет хорошо и интересно».
«Скажи хоть, что я должна буду делать? Что ты хочешь от меня?» — спросила я. На самом деле я уже, конечно, была готова на то, чтобы согласиться с чем угодно.
«Все, что я скажу», — немедленно ответил Павлик. Надо полагать, он всегда был таким, и ему всегда хотелось иметь женщину-игрушку. Только теперь он внезапно осознал, насколько близки к осуществлению его тайные подспудные мечты. И объект осуществления этих мечтаний неожиданно оказался его собственной женой.
«Так ты согласна или нет?» — нетерпеливо спросил он опять. Удивительно, до чего нетерпеливы и капризны все избалованные люди. Им мало, что другой человек согласится, им еще надо, чтобы он согласился немедленно, не раздумывая и обязательно с восторгом.
«Да, я согласна», — ответила я наконец, поняв, что тянуть напрасно время глупо и я все равно в конце концов пойду на все, чтобы только Павлик был доволен.
«Значит так, — сразу сказал Павлик, пристально и серьезно глядя на меня. — Теперь ты станешь делать все, как я скажу тебе. Сначала встань».
Я продолжала сидеть на краю кровати, не понимая
