Империя: чем современный мир обязан Британии - Ниал Фергюсон

предлагает видение коллективной империи, общую свободу и безопасность без этнического доминирования и централизованного абсолютизма, характерных для империй прошлого, а также без этнической исключительности, которая является признаком национального государства… Коллективная империя могла бы стать… структурой, в которой каждый участник принимает участие в управлении, в которой не доминирует какая-либо одна страна, которая управляется исходя из правовых, а не этнических принципов… “Имперская бюрократия” должна находиться под полным контролем, нести ответственность и быть слугой, а не господином содружества. Такое образование должно быть привержено свободе и демократии в той же мере, как и его части. Как и Рим, это содружество дало бы своим гражданам некоторые свои законы, денежную систему и дороги.

Возможно, и речь Блэра, и статья Купера демонстрируют, как прочно питомцы Оксфорда усвоили имперские идеи. Тем не менее в аргументации обоих есть заметный изъян.

На самом деле ни международное сообщество, на которое уповает Блэр, ни ЕС, на который надеется Купер, не в состоянии сыграть роль новой Британской империи: у них просто нет достаточных финансовых и военных ресурсов. Ежегодные эксплуатационные расходы ООН и аффилированных с ней структур составляют приблизительно восемнадцать миллиардов долларов, то есть около 1% американского федерального бюджета. А бюджет ЕС немногим превышает 1% европейского ВВП. Расходы национальных правительств составляют менее 50%. В этом отношении ООН и ЕС напоминают не столько Рим императоров, сколько Рим пап, об одном из которых Сталин как-то спросил: “А сколько у него дивизий?”

В современном мире есть только одна держава, способная играть роль империи, и это Соединенные Штаты. Фактически, в некоторой степени США уже играют эту роль.

Бремя

Какие уроки Соединенные Штаты могут извлечь из английского имперского опыта? Очевиднейший состоит в том, что самая развитая экономически страна мира (каковой была Британия в XVIII и XIX веках) может преуспеть в навязывании своих ценностей менее развитым в техническом отношении обществам. И удивительно, что Британия была в состоянии управлять столь большой частью мира, не наделав военных долгов. Если быть точным, британские расходы на оборону в 1870-1913 годах составляли в среднем немногим более 3% чистого национального продукта и были еще меньше прежде, в XIX веке.

Это были деньги, потраченные правильно. Теоретически для империализма предпочтительнее открытые мировые рынки. Но глобальная свободная торговля не возникала и не возникает естественным путем. Именно Британская империя воплотила ее в жизнь.

Современные Соединенные Штаты гораздо богаче в сравнении с остальным миром, чем когда-либо была Британия. В 1913 году британская доля в совокупном мировом производстве товаров и услуг составляла 8%, показатель США в 1998 году — 22%. При этом не стоит притворяться, что, по крайней мере в финансовом отношении, стоимость расширения Американской империи (даже если оно подразумевает множество локальных войн вроде операции в Афганистане) чрезмерна. В 2000 году американские расходы на оборону составляли менее 3% ВНП (в 1948-1998 годах — примерно 6,8%). Даже после значительного сокращения военных расходов Соединенные Штаты остаются единственной в мире сверхдержавой с непревзойденными финансовыми и военно-техническими возможностями. Ее военный бюджет в четырнадцать раз больше, чем у Китая, и в двадцать два раза больше, чем у России. Британия никогда не обладала таким преимуществом по отношению к империям-конкурентам.

Иными словами, речь может идти о тенденции к политической глобализации и превращении Соединенных Штатов из неформальной империи в формальную, как это произошло с поздневикторианской Британией. Если история действительно повторяется, то именно этого следует ожидать. Хотя английский империализм не был вызван “рассеянностью”, изначально Британия не стремилась овладеть четвертью земной суши. Теперь мы знаем, что та империя началась с сети морских баз и неофициальных сфер влияния, совсем как американская “империя” после 1945 года. Потенциальные и действительные угрозы коммерческим интересам англичан постоянно искушали их переходом от неформального к формальному империализму. Именно поэтому большая часть атласа окрасилась в имперский красный цвет.

Невозможно отрицать расширение неофициальной американской империи — империи транснациональных корпораций, голливудских кинофильмов, даже телевизионных евангелистов. Так ли уж это отличается от Британской империи в начале ее пути — империи торговых монополий и миссионеров? Случайно ли карта основных американских военных баз удивительно похожа на карту угольных станций королевского ВМФ столетней давности? Даже недавняя американская внешняя политика напоминает английскую “дипломатию канонерок” времен королевы Виктории, когда небольшие проблемы на периферии можно было решить молниеносным “точечным ударом”. Единственное отличие заключается в том, что современные канонерки летают.

И все же нынешняя “англобализация” фундаментально отличается от прежней. При внимательном рассмотрении может оказаться, что Америка по сути не является имперским гегемоном. Начать хотя бы с того, что имперское могущество Англии зиждилось на вывозе капитала и массовой эмиграции. Но с 1972 года американская экономика является чистым импортером капитала (5% ВВП в 2002 году). К тому же страна остается заветной целью иммигрантов, а не производит потенциальных колонистов. Британия в пору своего расцвета опиралась на культуру беззастенчивого империализма, который восходил к елизаветинскому времени, тогда как Соединенные Штаты (появившиеся в результате войны с Британской империей, а не войны против рабства, на что намекнул г-н Блэр в своем выступлении на одной конференции) всегда неохотно будут править другими народами. Начиная с интервенции, предпринятой Вудро Вильсоном в 1913 году с целью восстановления избранного мексиканского правительства, американцы нередко поступали так: давали пару артиллерийских залпов, вводили войска, проводили выборы и убирались к чертям — до следующего кризиса. Недавние примеры — Гаити, Косово. Следующим может оказаться Афганистан или, возможно, Ирак[210].

В 1899 году Редьярд Киплинг, величайший поэт империи, послал Соединенным Штатам звучный призыв принять имперские обязанности:

Неси это гордое Бремя —Родных сыновей пошлиНа службу тебе подвластнымНародам на край земли —На каторгу ради угрюмыхМятущихся дикарей,Наполовину бесов,Наполовину людей….Неси это гордое Бремя —Ты будешь вознагражденПридирками командировИ криками диких племен[211].

Сегодня никто не посмел бы использовать политически столь некорректный язык. Однако реальность такова, что Соединенные Штаты (признают они это или нет) в некотором смысле взвалили на себя глобальное бремя, как и убеждал Киплинг. Соединенные Штаты считают себя ответственными не только за ведение войны с терроризмом и странами-изгоями, но также за распространение за границей благ капитализма и демократии. И так же, как прежде Британская империя, Американская неизменно действует во имя свободы, даже когда ее интерес очевиден. Джон Бакен, оглядываясь на золотую пору империалистических “яслей” Милнера, заметил в мрачном 1940 году:

Я мечтал о всемирном братстве, основанном на общей расе и вере, посвятившем себя служению делу мира, о Британии, обогащающей остальные страны своей культурой и традициями, о духе доминионов, подобно ветру освежающем атмосферу старых земель… Мы думали, что закладываем фундамент всемирной федерации… “Бремя белого человека” является теперь почти бессмысленной фразой, тогда как прежде эти слова означали новую философию политики и этические нормы, серьезные и определенно не постыдные.

Но Бакен, как и Черчилль, нашел наследника через Атлантику:

На земном шаре есть только две доказавшие свою пригодность крупномасштабные организации социальных единиц — Соединенные Штаты и Британская империя. Последняя уже не может экспортировать себя… Соединенные Штаты… являют собой высший пример живой федерации… Если в мире когда-либо наступят процветание и мир, то появится федерация, — не демократических государств, но штатов, которые признают верховенство права. В решении этой задачи США представляются мне предопределенным лидером.