Кангасейро - Жозе Линс ду Регу

солдаты. Говорили, что Апарисио напал на Пан-де-Асукар. Тюремщик рассказывал, что даже священнику досталось там. Голого викария посадили в каноа и пустили вниз по реке. Теперь лейтенант отправился туда со своими солдатами. Но Апарисио они не поймают и тогда явятся сюда. Бенто, сегодня же я ухожу из фазенды. Переночую в лесу. Старик помирает.

Терто ушел связывать гамак и собирать свои пожитки. Деоклесио позвал с собой Бенто и по дороге настойчиво потребовал от него:

— Солдаты совсем обезумеют после нападения Апарисио на Пан-де-Асукар, нужно сегодня же уходить. С девушкой ты условился на девять часов, так? Хорошее время. Утром будешь у берега Сан-Франсиско.

— А вы, сеньор Деоклесио? Вы пойдете с нами?

— Пойду. Я оставлю тебя на том берегу реки после того, как вы обвенчаетесь. Нужно поскорей добраться до миссии Фрай Мартиньо, а потом ты уже и сам найдешь дорогу. Женишься, и жена направит тебя на путь истинный. Этот чертов мастер способен погнаться, как ищейка, по вашим следам. Нехороший он человек.

Не успел Деоклесио кончить, как в воротах появился сам Жеронимо. Солнце уже зашло, но его последние лучи еще озаряли двор усадьбы. Жеронимо быстро подошел к Бенто и спросил:

— Бенто, капитан у себя?

— Только что пришел, мастер.

— Я хочу сдать ему все. Завтра на рассвете отправляюсь в Брежо.

В это время на пороге дома показался старый Кустодио. Он пристально посмотрел на группу, начал было спускаться вниз по ступенькам, потом раздумал. Мастер решил подойти к старику, но тот закричал:

— Не подходи! Это ты, Жерминиано? Да, конечно, ты. Доната! Скажи Мосинье, чтобы она встретила Жерминиано, — обратился капитан к негритянке, потом быстро скрылся в доме. Но очень скоро снова появился. Мастер стоял у порога дома недоумевая.

Кустодио закричал на него:

— Не смей переступать порога моего дома, убийца! — Эти слова вывели Жеронимо из себя, и он в бешенстве стал наступать на капитана.

— Кто убийца, говори, старый сумасброд!

Кустодио немного опешил, но тотчас опять закричал:

— Флорентино! Держи этого негодяя! Вяжи убийцу! Флорентино!

Деоклесио, сообразив, что все это может плохо обернуться и для них — старик способен выкинуть что угодно, — бросился на капитана и вырвал у него из рук железную клюку, которую тот прятал за спиной.

Мастер, успокоившись, наблюдал за всей сценой и только немного отошел дальше. Потом сказал Бенто:

— Видишь, сынок, вот так оно и бывает. Достаточно одной минуты, и человек погубит себя на веки. Я ведь видел, как старик прятал оружие за спиной. Стоило ему меня ударить, я не стерпел бы и ответил тем же. А потом снова оказался бы убийцей на этой чужой мне земле, без защитника в суде. В этом проклятом сертане я оставляю могилу жены. Тяжело мне. Ты хотел жениться на Алисе, и она тоже хочет этого, но, сынок, я опять повторяю тебе: в твоих жилах течет кровь кангасейро. Рано или поздно тебя поймают. И, хотя ты не годишься для жизни в кангасо, правительство изловит тебя и поступит с тобой так же, как поступило с моим Зе Луизом. Я вернусь к доктору Кунья Лима и там найду своего покровителя. Если семья покойного Казимиро начнет мстить, я тоже не буду сидеть сложа руки. Но там у меня будет покровитель. А здесь я не останусь. Девочка не хочет уходить из-за тебя, но ей придется уйти. Я прошу тебя только об одном: не становись мне поперек дороги. Мне всегда нравилось твое поведение, и я знаю, что тебе можно верить. Вот я и пришел тебя предупредить: не становись мне поперек дороги!

Не сказав больше ни слова, он ушел, ни с кем не попрощавшись. Деоклесио возмутился:

— Никогда не видел человека более высокомерного, чем этот мастер Жеронимо.

После того как Бенто рассказал ему о предупреждении мастера, певец сказал:

— Такой он и есть, Я удержал старика только потому, что побоялся, как бы это не помешало нам с тобой. Если бы капитан убил или ранил этого гордеца, хлопоты могли бы задержать нас здесь. А у тебя действительно хватит смелости увезти девушку?

— Это зависит только от нее. Я назначил на девять часов и ровно в девять часов буду на месте. Думаю, что все обойдется без помех, ведь мастер считает меня нерешительным и не станет стеречь ее.

— Ушел убийца?

Это опять явился капитан с другой железной клюкой в руках.

— Флорентино, скажи Зеке, чтобы окружили бандита. Эта тварь должна умереть на острие ножа. Сюда, на землю Кустодио дос Сантоса, не ступит нога подлого убийцы. Пойди, скажи Зеке, Флорентино. А вы что здесь делаете? Хорошо, понимаю — вы парни моего Зеки.

Доната хотела увести старика в дом.

— Капитан, пойдемте, ужин на столе. Здесь сыро, капитан.

Опершись о плечо негритянки, едва волоча ногу, старый Кустодио стал медленно взбираться по ступенькам. Стемнело, и Рокейра казалась еще более оторванной от всего мира. Деоклесио и Бенто с нетерпением ждали назначенного часа. Пришел попрощаться Терто.

— Я буду ночевать там, внизу, в каатинге. Опасаюсь оставаться здесь даже до рассвета.

В наступившей тишине слышался только голос Кустодио.

— Сеу Деоклесио, не знаю, как и благодарить вас за все, — сказал Бенто.

— Благодарить — за что, парень? Ты мне нравишься, правду говорю, нравишься, и я остаюсь с тобой до конца. У меня только и есть, парень, что эта моя жизнь. — И оба замолчали.

Внизу, в водоеме, надрываясь, квакали лягушки, в тишине их кваканье звенело, словно металл.

Вдруг громко хлопнула калитка. Кто бы это мог быть в такой час? Бенто и Деоклесио вышли во двор и увидели, что кто-то спешит к каза-гранде. Это оказалась Алисе; еле переводя дыхание, она рассказала:

— Отец пришел домой и лег спать. Вскоре я услышала крик и поспешила в его комнату. Он лежал с широко открытыми глазами и, тяжело дыша, сжимал руками грудь. Так продолжалось не более минуты. Мастер Жеронимо умер.

XIX

Деоклесио взял на себя хлопоты по похоронам мастера Жеронимо. Его положили в гроб, купленный в Такарату на деньги Апарисио. Провожало его много народу, у гроба горели свечи. Явился даже надзиратель поговорить об Алисе:

— Девушка осталась без отца и матери, она не может жить одна, — начал он. Но тут вмешался Деоклесио:

— Сеу надзиратель, девушка помолвлена, и, если я не ошибаюсь, она уже в том возрасте, когда может сама располагать собой.

До начала погребальной процессии появился капитан в странном наряде: весь в черном, в одном сапоге, больная нога была