Игра на вылет - Darina West

случится что-то, поверь, это будет только моя ошибка. Не твоя. Но… — я увидел, что Ники уже хотела возразить, и, не дав ей этой возможности, добавил: — ошибки я не допущу.

Решив, что спор пора заканчивать, я наклонился и поцеловал её. Ники обвила меня руками за шею и, приподнявшись на носочки, ответила с той самой страстью, которую я чувствовал с первой нашей близости. Мы стояли на краю поля, и в этот момент я понимал ясно, как никогда: сейчас я не имею права облажаться. Перед нами открыто столько путей, столько шансов, что было бы глупо не использовать их.

Этот разговор только подтвердил: Ники действительно понимает, насколько важен для меня футбол. Она не давила, не тянулась к чужому успеху, как это делала Зои. В ней было другое — уважение, спокойное принятие и искреннее участие. И это, чёрт возьми, стоило многого.

Через две недели трибуны взрывались от хлопков и криков, а мы с парнями стояли в центре поля, обнимаясь, толкаясь плечами и крича от адреналина. Мы победили.

Два часа жёсткой, до предела выложенной игры — и мы доказали, кто здесь лучший. Наши соперники —“Блэкридж Рэмс”, мощная, агрессивная команда, давили с первых минут, но мы выстояли. Мы не просто подтвердили, что являемся чемпионами прошлого сезона. Мы показали, что стали сильнее.

— ДААААААА! — орал Хантер, вцепившись в меня и подскакивая на месте. — Чёрт подери, Паркер, мы это сделали! СНОВА, МАТЬ ЕГО!

На поле творилась настоящая вакханалия. Тот последний мяч, который я забил в самом конце, после феерической передачи Хантера — потому что Итана в тот момент просто зажали со всех сторон — взорвал стадион. Сигнал об окончании игры просто утонул в общем реве.

Я сорвал с себя шлем — и тут на меня с разбега напрыгнул Итан:

— Ты лучший, брат! Ты, блять, ЛУЧШИЙ!

Я чувствовал это. Сделал всё, что мог. И, переводя взгляд на трибуну, где сидели представители клубов, только сильнее сжал кулаки.

— Как думаешь, штаны у них не мокрые после нашей игры? — спросил я у Андерсона, который, единственный из всех, ещё сохранял хоть какую-то внешнюю сдержанность. Хотя я видел, как сразу после сигнала он подпрыгнул и со всей силы швырнул шлем в землю.

— Думаю, если и кончили — попытаются это скрыть, — криво усмехнулся он, подавая мне руку.

Я пожал её, мы обнялись и постучали друг друга по спине.

— Это было мощно, Джейкоб. Видимо, свои плоды даёт тот факт, что рядом с тренером теперь всегда стоит и Ники, которая не даёт тебе расслабиться?

Я засмеялся. Последние тренировки она действительно была почти как Миллер. После каждой игры разносила мои ошибки, стала моим напарником по просмотру тактики и слабых мест соперников.

— Но ты молодец, Паркер, — сказал он.

— Ты тоже, Джейден, — ответил я. — Сила команды — в капитане. Благодаря тебе мы сейчас это празднуем.

Он кивнул в ответ, принимая.

Когда объявили итоговые очки, тренер подошёл к нам с тем, чего я ждал с самого начала сезона:

— Паркер, Уильямс, Салливан… и ты, Бруклин — за мной. С вами хотят пообщаться.

Ребята похлопали нас по плечам. Вчетвером мы двинулись навстречу менеджерам.

— Блять, я не верю, — пробормотал Бруклин, идущий рядом.

— Ты был хорош, — ответил я, хлопнув его по спине.

— Только не расплачься, — подколол Хантер.

Бруклин отмахнулся и послал его, не теряя широкой улыбки.

Разговор с представителями клубов был коротким, но содержательным. Им понравилось то, что они увидели. Каждый предложил собеседование и рассмотрение нас как потенциальных игроков.

Я получил приглашения от всех пяти клубов. Итан — от трёх. Хантер и Бруклин — по два предложения каждый.

— Молодец, Джейкоб, — сказал Миллер.

— Спасибо, тренер, — ответил я, пожимая ему руку.

Мы пошли с парнями в сторону выхода с поля. Хантер тут же выдал:

— Сегодня мы обязаны это отпраздновать. Парни, зовём всех студентов университета!

— Сначала определись, где ты соберёшь столько людей, — фыркнул я.

— Всё будет, Паркер. Я подключу Мэтта — кто, если не он, устроит движ. Этот парень живёт вечеринками.

И тут я увидел впереди нашу команду, девчонок с группы поддержки во главе с Лилиан и Ники с друзьями. Нас заметили и сразу раздался крик, парни начали скандировать. Лилиан визгнула, подбежала к Итану, обвила его за шею и начала что-то спрашивать взахлёб. Ава тоже побежала к Бруклину — он, сияя, начал рассказывать про предложение. А Ники…

Я просто раскинул руки.

И в следующий момент она уже была у меня на руках — с разбега прыгнула, обвила меня ногами, цепко держась за плечи. Наши лица были всего в паре сантиметров друг от друга, и, сейчас, я видел в её умопомрачительных карих глазах своё отражение. До сих пор я ловил отдельный кайф от того, как они смотрят на меня. Открыто. И так близко:

— Ты был крут! Паркер, как же ты был крут! Сколько предложений??

Я держал её за талию, поддерживая вес легко, и ответил:

— Все.

Она посмотрела на меня, и в её глазах было столько всего... Радость, волнение, нежность — всё перемешалось в этом взгляде. И вдруг она спросила, с лёгкой усмешкой:

— Так выходит, я теперь девушка самого лучшего футболиста?

— Ты и так была девушкой лучшего футболиста, — ответил я. И поцеловал.

И поцеловал. Наш поцелуй был медленным, нежным, по-настоящему нашим. Ники будто сразу поняла, что я вложил в него больше, чем просто момент — и её губы ответили так же: мягко, жадно, будто тянулись ко мне давно. Она обвила мою шею, прижалась ближе, а я отвечал, не скрывая, как сильно она мне нужна. Поцелуй был полон всего: усталости, желания, благодарности… и чего-то ещё — того самого, что крутилось внутри, свербело, и вот-вот готово было превратиться в слово, которое я всё никак не мог найти.

Со стороны уже доносились крики и голос Хантера:

— Я тоже не против, если на меня кто-нибудь запрыгнет!

И за этим — взрыв хохота.

В этот момент я понял одно: если у любви есть вкус — то это точно вкус Ники.

Эпилог. 7 лет спустя

Сигнал кофемашины оповестил, что мой кофе готов. Я подошла и взяла любимую кружку с надписью на русском: “Я пишу, следовательно!”