Цена власти - Илья Витальевич Карпов

кабинете. Хранитель клинка сдерживал зевоту и держался как подобает настоящему воину, никоим образом не давая понять, что недоволен таким поздним и внезапным вызовом.

Узнав о ночном происшествии, лорд помрачнел.

— Учитывая численность наших войск… Если осада затянется, остаток запасов не удастся растянуть до весны. Даже если сократить паёк до предела. Голод начнётся… — он нахмурился, считая в уме, — … уже к концу зимы.

— В таком случае… — Эдвальд задумался. — Нам нужно меньше людей.

— Простите, ваше величество? — недоумённо спросил лорд Кавигер. — Что вы имеете в виду?

— Устроим вылазку. Ты возглавишь атаку на осадный лагерь.

— Простите, но не лучше ли дождаться подкрепления?

— Лорд Майвен пока что не удосужился даже прислать ответ. Он обязательно поплатится за нерасторопность. И тем не менее, вылазка необходима.

— Но сейчас мы в меньшинстве и потеряем…

Лорд Кавигер осёкся на полуслове. Судя по взгляду, он понял, о чём говорил король. И, судя по нахмуренным бровям, ему это не нравилось.

— Вы желаете, чтобы я вёл людей на убой? Это… не по-рыцарски.

— А по-рыцарски будет наблюдать, как они умирают от голода? — возразил король. — Если твоей бунтующей совести станет легче, главная цель вылазки будет не в этом. Вы возглавите одну часть наших сил, отвлечёте врага, а тем временем сир Гильям со своими людьми разграбят обоз. Уничтожат всё, что сумеют. Запасы армии южан ограничены, а люди нового лорда Форрина грабят подводы из Нагорья. Таммарены истощены и не могут полноценно на это ответить. Если всё получится, мы развернём игру и сами возьмём их измором, а старая добрая энгатская зима нам в этом поможет.

Аран Кавигер слушал без удовольствия, но перечить не смел. Когда король закончил, он лишь спросил, сухо и коротко:

— Когда вы желаете это устроить?

— Послезавтра, с первыми лучами солнца. А завтра устроим переговоры. Пусть враг считает, что уязвил нас и заставил молить о пощаде. К тому же… Я так давно не видел дочь, а ты наверняка будешь рад вновь увидеть сына.

Глава 26

Утром Эмилио Сфорца доложили, что Драм Дирен, которого они с Хельдериком отправили за стены с важной задачей, справился. Более того, эльф сообщил, что кто-то устроил в городе пожар, и Сфорца пожалел, что сам не прибегнул к этому раньше. Драм передал патриарху крошечный свиток, и тот поспешил его прочитать. Глаза старика бегали от строчки к строчке, а губы растягивались в улыбке.

— Боги благоволят нам. Я верил, что потеря камнемётных машин — не приговор. Впрочем, не сомневался в благоразумии городского совета, — проговорил Хельдерик. — Прошу, Бланка, переведите написанное сеньору кондотьеру.

Сфорца выслушал её, однако, призвал не доверять этому донесению безоговорочно. Ведь эльф мог быть в сговоре с рыцарем-наёмником и магом, которые сейчас находятся под стражей. Вдобавок его разум взбудоражила другая весть: утром прибыл посланник из замка и заявил, что король как можно скорее просит переговоров. Неужели пожары столь резко переменили его мнение? Нет ли в этом подвоха?

Сфорца велел поставить шатёр неподалёку от западных городских ворот, которые, как сказал Хельдерик, назывались «садовыми». И действительно, здесь, к западу от города росло немало плодовых деревьев. Яблони с бурыми кронами, груши с почти облетевшей листвой, зябнущие на холодном ветру голые ветви вишен… Бедные северяне. Сады в Каледоро наверняка прямо сейчас услаждают взоры горожан пышными кронами, а здесь уже не осталось ни единого зелёного листика. Что за гиблый край!

Королевского посланника отправили обратно доложить, что всё готово. Шатёр окружали «Терновые клинки» во главе с их эльфом-капитаном и люди из «Золотых львов», а внутри уже собрались все, кто должен был участвовать в переговорах со стороны осаждающей армии.

Разумеется, здесь был Хельдерик со своим верным стражем, огромным Грегорионом. Сфорца так и не понял, кем или чем является этот похожий на медведя ростом и шириной человек, чья кожа отдавала буро-зелёным, а лицо походило на посмертную маску. Когда кондотьер впервые увидел Грегориона, ему показалось, что тот не дышит. А после, всякий раз встречая гиганта, Сфорца с изумлением убеждался, что ему не показалось.

В итоге кондотьер счёл его результатом северных колдовских практик и подумал, что сотня таких Грегорионов сделала бы «Золотых львов» непобедимыми.

Следом за Хельдериком в шатре появилась принцесса и её однорукий рыцарь, а после и Тейнос Таммарен. Высокомерный вид последнего каждый раз заставлял Сфорца сдерживать улыбку.

Кондотьер не мог воспринимать всерьёз мужчин, задирающих нос, но не способных удержать в руках меч. А судя по впалой груди и покатым плечам этого облезлого павлина, он в жизни не поднимал ничего тяжелее столового ножа. Принцессе оставалось только посочувствовать: столь миловидная юная девушка, безусловно, заслуживает лучшей партии. Взять хотя бы этого рыцаря с покалеченной рукой. Пусть боец из него теперь никудышный, но, по крайней мере, он не даст девушке скучать ночами.

Солнце клонилось к закату, и Сфорца велел зажечь лампы, когда вернулся королевский посланник.

— Король скоро будет здесь, — прошептала на ухо переводчица Бланка.

Сфорца сдержанно улыбнулся. Наконец он увидит человека, о котором столько слышал.

* * *

Эдвальд Одеринг шагнул в шатёр. Облачённый в алое с золотом и серебром, с железной короной на голове и стальным протезом вместо руки, он небрежно оглядел собравшихся, задержавшись на каждом из них не дольше мгновения. Разве что Мерайя удостоилась чуть более долгого взгляда. Она увидела в серых глазах отца горечь разочарования, смешанную с презрением, и по телу пробежала дрожь.

— Его величество Эдвальд Первый из дома Одерингов, священный король Энгаты, защитник веры и государства, владыка Хартланда и лорд Чёрного замка, — провозгласил посланник.

Принцесса столько раз представляла себе подобную встречу. Думала, едва увидев его, ощутит злость, ненависть, ярость… Но ничего подобного сейчас в душе не было. Лишь страх. Липкий, душащий страх и желание сбежать отсюда куда-нибудь далеко…

Но вот она поймала взгляд Дэйна. Верный, спокойный, вселяющий надежду. Вспомнила совет в Высоком доме, где лорды и леди клялись ей в верности. «Слава королеве Мерайе!» — прозвучало в голове, и страх отступил. Она не вправе подвести их, особенно теперь. И она не подведёт.

Следом за королём в шатре появилась девушка в белом с серебряным венцом на серых волосах.

— Агна, именуемая Пречистой, матриарх церкви Железной длани, — произнёс посланник и добавил: — Священная королева Энгаты.

Королева⁈ Как отец мог жениться на этой… девчонке?