Это уже слишком - Николай Александрович Воронков

разные слухи. Что герцога отравили ренардцы. Что герцог проехал по ловушке, которую мы не выявили. Что начал работать какой-то неизвестный артефакт. Что… короче, настроение не очень. А ещё переговоры без герцога идут ни шатко, ни валко. Только у него были полномочия подписать договор, а без него это просто говорильня. Когда появится человек с полномочиями, вообще неизвестно.

Да уж, не очень весёлые новости, и особенно неприятно, что погибли люди. Ладно герцог, к этому я приложил руку, но почему остальные вдруг начали умирать⁈ С этим ещё разбираться и разбираться, но нехорошие мысли у меня появились.

— Во время нашего разговора с герцогом был очень нехороший момент. Если коротко, то он прямо заявил, что открытие дороги очень многое изменит и в политике, и в экономике, и в отношении к нашим магам, и последствия могут быть очень нехорошие. И сказал, что мне больше не стоит ничего искать и находить. Пообещал мне титул барона, а если я не послушаюсь, то это может стоить мне жизни.

Кенри прищурилась.

— И ты перед отъездом его… -негромко произнесла она, не закончив фразу.

Я не стал отвечать, да и как оправдываться? Да, я убил герцога, не дожидаясь его действий и покушения, но доказательств нет и быть не может. Будут подозрения Кенри, но мне кажется, она не станет ими делиться ни с кем. Доказательств всё равно нет.

— Я не знаю по каким причинам герцог посчитал дорогу вредной, но он мог желать закрыть её, а для этого достаточно сделать её опасной. Кто будет разбираться, почему погибли люди? Главное, они погибли, и погибли на новой дороге. А слухи можно любые распустить. К тому же у герцога наверняка есть верные ему люди, и они могут выполнять его приказ — убивать и сеять панику. Можно обвинить меня в попытке свалить вину с больной головы на здоровую, но мы с вами уже более полугода в землях, и мы обходились без потерь. Во всяком случае, не в лагере. Потом приезжает герцог, говорит, что больше ничего искать не надо, что это плохо и вредно, а потом начинают гибнуть опытные солдаты, которые где только с нами ни были. Если это работа новеньких, то смерти продолжатся. Я со своими, конечно, ещё раз здесь всё проверим, но я бы отселил всех пришлых, не из наших отрядов, куда-нибудь подальше. А в наших лагерях хорошо бы вспомнить об азах караульной службы и никого постороннего не пускать. Встречи и разговоры только за пределами лагеря. Если вы не против, я вернусь к своим на нейтральную полосу, пока вы будете разбираться что к чему. Может ведь оказаться, что люди герцога привезли с собой какую-нибудь заразную болезнь, и она начнёт косить всех подряд. Не хотелось бы умереть от болячки после всего, что мы здесь пережили.

Мрачная Кенри кивнула.

— Хорошо, сидите в своём лагере и никого к себе не пускайте. Ну а я подумаю, что или кого, и как нам искать.

Выйдя из палатки, я подозвал своих магов.

— Значит так, мы возвращаемся — и в ответ на удивлённые взгляды уточнил — Здесь началась непонятная череда смертей, так что какое-то время посидим в нашем новом лагере. Что-то вроде временного карантина дней на десять, и первым делом надо будет поставить охрану. В лагерь никого из посторонних не допускать, каким бы именем они не прикрывались. Особое внимание к продуктам, к готовке.

— А кто умер? –спросил Дармин.

— Пока нас здесь не было, погибли с десяток солдат. Ещё герцог и двое его помощников — маги переглянулись — Подозрение на неизвестную болезнь или на отравление непонятно чем. Так что для нас это действительно карантин, пока в основном лагере разбираются что и почему. Дней десять будем просто отдыхать, приводить в порядок имущество, стираться и прочее. Люди это заслужили.

В палатку Кенри зашёл её помощник.

— Я только что разговаривала с Ленардом.

— Да, я видел его людей -кивнул маг — Они опять куда-то поехали.

— Ленард сказал, что его люди поживут на нейтральной территории, чтобы прийти в себя после всех поездок.

— Разумно, только почему не в основном лагере?

— Почему? –задумчиво произнесла Кенри — По словам Ленарда, во время разговора с герцогом, тот, по сути, предложил ему прекратить всякую разведку земель, больше ничего не искать и ничего не находить.

— Почему? -удивился маг.

— Вроде как новая дорога создаст много неприятностей, и будет лучше, если всё останется как раньше. То есть снова Мёртвые земли, куда смертельно опасно даже заходить. Посулил Ленарду титул барона, а если тот не успокоится, то… — Кенри сделал выразительный жест по горлу.

Маг долго молчал, переваривая услышанное.

— Это могло бы объяснить неожиданные случаи гибели наших магов, но зачем было убивать солдат? К тому же, герцог сам умер непонятно от чего. Не мог же он это сделать для убедительности?

— А если не он был главным в этой истории? Он приехал с большим отрядом, и почти сорок человек — преданные лично ему люди. И они спокойно ходят по всему лагерю, могут присесть у любого костра, спокойно подсыпать какую-нибудь отраву. Да и прихватить зазевавшегося одиночку они тоже вполне могли.

Маг снова долго молчал.

— Но… зачем всё это?

— Возможно, наша дорога кому-то очень не нравится. Может из-за отношений с Ренардом, может ещё по каким-то причинам. Из пяти наших переговорщиков трое уже умерли, да и смерть солдат можно вывернуть как угодно. Дорога становится опасной, ненадёжной, договора по дороге с Ренардом не будет, да и вся наша экспедиция может оказаться виноватой во всём. Было бы желание, а за что зацепиться всегда найдётся.

— Что будем делать?

— Ленард предложил отделить новеньких, а заодно вспомнить про устав и караулы. Ему проще, он и так всегда отдельно, а нам так сделать не получится — будет слишком заметно. Для начала перенести костры для приготовления еды в самый дальний конец лагеря. Всё время рядом должен быть хотя бы один солдат, а лучше двое. Чужих не подпускать вообще. Поставить вокруг нашего лагеря охранную систему, оставив только один узкий проход. Чужих в лагерь не пускать, к чужой еде не прикасаться, у чужих ничего не брать, даже если будут предлагать выпить. Поговори с нашими и скажи честно — возможно, гибель людей — не просто случайность. Особое внимание часовых на всех,