Петербургские очерки - Пётр Владимирович Долгоруков

искусно, что, когда Хрущов, имевший всегда благосклонный прием у Орлова, услышав в городе о предстоящем назначении Муравьева, поехал к Орлову узнать, правда ли это, хитрый старик притворился удивленным и уверял, что этого быть не может.

В апреле 1857 года Муравьев назначен был министром государственных имуществ. Адлерберги и Орлов взяли с него обещание, что он не будет работать в пользу освобождения крестьян и, напротив, будет стараться всеми силами преобразовать управление крестьянами государственных имуществ, приблизив его к системе управления крестьянами удельными.

Исполнились высшие задушевные мечты Муравьева: он дополз до министерства и вместе с тем получает огромное тройное жалованье. В качестве директора Межевого корпуса он подчинен был министру юстиции графу Панину, своему личному врагу. Выражение это требует объяснения. По своим нравственным качествам Панин и Муравьев вполне достойны взаимно оценять и любить друг друга, но их приводит к тайной вражде желание, у каждого из них существующее, захватить всю власть к себе в руки; каждый из них проникнут надеждой сделаться в будущем Аракчеевым Александра II. Они знают, что в настоящее время Александр III (Адлерберг) всемогущ, но хорошо знают также всю неспособность Александра III, знают, что его можно удовольствовать деньгами (хотя это недешево обойдется), и потому каждый из них ласкает себя надеждой, что если ему удастся удалить князя Горчакова и перессорить государя с великим князем Константином Николаевичем, то Александр III ради обильной благостыни дозволит ему сделаться Аракчеевым Александра II.

В качестве председателя департамента уделов Муравьев состоял под начальством министра двора, коему, равно как и министру юстиции, он был сотоварищем по званию министра государственных имуществ. Эти несообразности и противоречия в своем официальном положении Муравьев выносил терпеливо для того, чтобы получать разом три оклада. Он дошел в бесстыдстве своем до такой степени, что, отправляясь в летнюю поездку по России в 1858 году, взял разом прогоны по трем ведомствам: имуществ, удельному и межевому, и через это оригинальное казнокрадство приобрел себе в публике прозвание министра «трехпрогонного», в отличие от Панина, по своему огромному росту и по безурядице головы своей прозванного министром «трехполенным».

После приобретения обильной денежной благостыни вся забота Муравьева, этого «курносого ярыги», как его прозвали в Петербурге, обращена на то, чтобы выдвинуть вперед своих детей и родственников. Старшего сына своего, Николая Михайловича, он сделал губернатором вятским и по трогательному стечению обстоятельств по лесному ведомству (под начальством Муравьева состоящему) оказалось в 1856 году, что справедливость (петербургская) требует от правительства награждения двух губернаторов: вятского и нижегородского за их содействие к охранению лесов. Из этих двух губернаторов один — сын Муравьева, а другой — его родной брат!

Граф Панин выпросил у государя аренду своему чернорабочему холопу, известному по всей России тайному советнику Михаилу Ивановичу Топильскому. Этот последний явился к Муравьеву с письмом от Панина насчет назначения аренды. Муравьев изъявил сожаление, что вакантных аренд нет и вместе с тем спросил у Топильского: «Когда же вы дадите сыну моему Леониду место в консультации?» «Ваше высокопревосходительство, — отвечал Топильский, изгибаясь в три погибели по своей привычке, — его сиятельство граф Виктор Никитич изволит собираться на днях определить Леонида Михайловича в консультацию». Через несколько дней Топильский явился к Муравьеву объявить, что сын его Леонид определен членом консультации, а как по необыкновенно счастливому стечению обстоятельств накануне открылась ваканция на аренду, то Муравьев объявил Топильскому эту приятную новость, и оба почтенных мужа расстались с сияющими лицами.

Леонид Михайлович Муравьев также находился в то время членов Общего присутствия Провиантского департамента в Военном министерстве. Папенька получал жалованье по трем, а сынок по двум ведомствам. Сытно!!! Но самая знаменитая проделка Муравьева последовала в апреле 1859 года. В Министерство государственных имуществ поступила просьба нескольких купцов о продаже им казенной земли на берегу реки Камы для устройства пристани. Муравьев выпросил пожалование сыну своему земли, и вместо того чтобы отвести эту землю за Волгой, в губерниях Саратовской или Астраханской, или на севере, в губерниях Вологодской или Олонецкой, как это обыкновенно делается для прочих чиновников, он отвел сыну своему именно ту землю, которую купцы желали приобрести от казны и за которую они заплатили триста тысяч рублей серебром! Может ли быть казнокрадство более наглое?..

Дочь свою, Софью Михайловну, Муравьев выдал за родственника жены своей, Сергея Сергеевича Шереметева, коему промыслил звание церемониймейстера при дворе и место сверхштатного члена Строительной конторы Министерства императорского двора. Контора эта, учреждение коей есть одна из самых ловких проделок петербургской бюрократии, имеет председателем тайного советника Дмитрия Михайловича Прокоповича-Антонского, супруга коего задушевная приятельница Мины Ивановны Бурковой, а в числе штатных членов конторы находятся: Антонин Дмитриевич Княжевич, человек самый короткий в доме Прокоповича-Антонского, и Иван Павлович Арапетов, друг и наперсник Николая Алексеевича Милютина[327]. До какой степени полезна эта контора, можно судить по результатам ее действий. Все постройки по Министерству двора производятся сквернейшим образом: летом 1860 года в недостроенном еще дворце великого князя Михаила Николаевича балки обвалились!..

На Муравьева были сделаны две хорошие карикатуры. Одна представляет господина, который бьет человека, приговаривая: «Я не из тех, которых бьют, а из тех, которые сами бьют других» (пародия на известные слова Муравьева в Гродно, см. выше); а в другой является к Муравьеву господин с прошением. «В чем состоит ваше прошение?» — говорит Муравьев; проситель отвечает: «Я желаю получить место, а так как Ваше высокопревосходительство изволите определять к местам только своих родственников, то я и подаю прошение о сопричислении к Вам в родство!»

Мы говорили выше, что Муравьев поступил в министры в апреле 1857 года после данного им Адлербергам и Орлову обещания не содействовать уничтожению крепостного состояния. Император Александр Николаевич, будучи великим князем, не желал эмансипации и даже беспрестанно ссорился с министром внутренних дел Дмитрием Гавриловичем Бибиковым за то, что Д. Г. Бибиков хотел введением инвентарей положить конец помещичьему произволу и приготовить переход крестьян к полному освобождению. Через полгода по восшествии своем на престол государь сменил Бибикова, и сменил круто, по проискам царской дворни, Бибикова ненавидящей, и на его место назначил глупца Ланского, по рекомендации Орлова, которому Ланской дал слово противиться освобождению крестьян.

После коронации государя по всей России стали ходить слухи о близком уничтожении крепостного состояния. В конце 1856 года донесения всех губернаторов предостерегали правительство, что умы в большом брожении и что необходимо или скорее приступить к делу, или объявить торжественно, что крепостное состояние отменено не будет. 28 декабря поступило в продажу в сенатской книжной лавке новое постановление о