Рядовая темная лошадка - Самат Айдосович Сейтимбетов

Михаил не хотел бежать, хотел остаться и сражаться, жить одним днем и наслаждаться славой и деньгами. Хотел помочь невольникам и в то же время, получить больше хорошего оружия, подняться выше в иерархии, прославиться, не думать о проблемах и деньгах. Пробиться вперед и обновить Закрасту, как его подталкивал Цегах.

Деньги, слава, женщины, успех, не думать о завтрашнем дне.

Неужели пираты дотянулись до него и Лошадкин превращался в "дикого космического гуся"?

Глава 35

Манопа просигнализировала, что ничего не изменилось с момента прошлого сканирования. Подслушивающие и наблюдающие устройства либо отсутствовали, либо она их не наблюдала. Импланты и улучшения в живых не слали непрерывно информацию закрастянам, хотя и доносили всякую статистику. Также они, по приказу владельцев, отключались и уж точно ничего не могли сообщить.

— Михаил? - осторожно спросил Трорг. - Мне врубить глушилку?

— А ты можешь? - повернулся к нему Лошадкин.

— Я отдельно попросил об этом улучшении, якобы в память о прошлом, когда меня держали в ошейнике.

Лошадкин оскалился и кивнул, Трорг включил что-то в себе и уж точно заглушил любое электронное подслушивание. От обычного их защищали стены выделенного им жилья, одного из частично разрушенных и пустых домов ближе к окраине. Выживших военных разобрали к себе по домам или отправили куда-то на подземные этажи, а может и на курорт в море, Михаил даже спрашивать не стал.

— Нас все меньше, - заговорил он, думая, что тут не помешала бы голограмма огня.

Впрочем, предыдущие возлияния и память о павших тоже годились. Михаил обвел взглядом тех, кто сидел рядом. Трорг, изменившийся и не совсем уже равнодушный, но все такой же серый и готовый биться. Аласкопея, смотревшая на него глазами-бусинами и словно обнимавшая согнувшегося, пытающегося свернуться в клубок Харжаща. Гаргх и Гавей пали, Шум выбыл, и вместо них напротив Михаила сидела Букарина, смотрела напряженно, словно ожидала, что ей сейчас раскроют главный секрет жизни. Компанию ей составлял трехглазый гуманоид, которого, как оказалось звали Буль-Дынь.

— Прошлые долги нам списали не до конца, в отличие от закрастян, - продолжил Лошадкин. - Можно ожидать, что нас кинут куда-то еще, затыкать очередной прорыв или просто на погибель, чтобы не портили своим видом традиционалистам жизнь.

— Правильно нам говорил инструктор - держитесь подальше от политики! - пропищала Аласкопея.

— К сожалению, политика сама пришла к нам, - вздохнул Михаил. - На нас смотрят, ну может не вся Закраста, но ее часть. Те, кто хочет реформ и обновления, будут пихать нас дальше, а традиционалисты... не знаю, честно говоря. Вряд ли они пойдут на прямое убийство, но вот на косвенное вполне могут.

— Это как? - поинтересовался Харжащ, высовываясь из клубка.

— А вот как сейчас, - Михаил взмахнул рукой. - Вроде все верно, нужно спасать город, кроме нас некому, и мы летим, на верную погибель. Чуть не так и нас бы просто всех размазало еще на высадке, согласитесь. Такие миссии ничем не отличаются от косвенных убийств. В то же время, мы не слишком далеко продвинулись в своем плане, скажем так.

— Заговоре, - прямо сказал Буль-Дынь. - Пора уже сунуть хороший заряд в жопу не только ысынгунам, но и Закрасте!

— Все бы тебе что-то совать в жопу! - возразила Букарина.

Буль-Дынь, хоть и продавался "вольником", но в то же время ненавидел Закрасту чуть ли не сильнее, чем тех, от кого он бежал. По-хорошему, здесь следовало бы сидеть и Цаке, Карраху, Бантроду, но они сейчас отвлекали закрастян, Цегаха и Мидону.

— Потому что мы и сами в ней! - засмеялся трехглазый. - Но, если хочешь, можешь засунуть и мне!

— Вот еще! - фыркнула Букарина. - Давайте отомстим им как-то иначе!

— Взорвем флагман флота, - пропищала Аласкопея.

Михаил задумчиво жевал губу, словно не имелось под боком синтезатора пищи. Изначальная идея заключалась в подрыве самой программы по покупке рабов на "мясо", но как-то так вышло, что, стремясь подняться, Михаил укреплял эту самую программу и показывал, что от нее может быть польза. Предлагаемые варианты убийства закрастян вызывали у него легкое отвращение и вовсе не потому, что горожане улыбались Лошадкину и благодарили.

Бить следовало куда-то наверх, по тем политикам и военным, что затеяли саму программу. Но для этого следовало подняться выше, а значит пройти еще пару миссий, выполняя невозможное и совершая невероятно, получить гражданство Закрасты. Сколотить пирамиду сторонников и начать подъем к власти, примерно то, что ему предлагала Дрея у пиратов, только теперь всерьез и в большем масштабе. Опереться на военных, вроде Цегаха и бывшее "мясо", кто сумел пробиться и выжить.

Доказать свой талант в военных делах, разгромить Ысынгун, нет, это слишком, дать отпор и спасти Закрасту и оказаться на самом верху, так? Так. Фактом подъема туда доказать, что программа "мяса" эффективна и нужна, ладно, это Михаил еще мог пережить, но ради чего? Чтобы, оказавшись наверху, начать скидывать политиков и военных и отменять программу? Окончательно стать своим для Закрасты и может даже возглавить ее, победив в гражданской войне традиционалистов?

— Это слишком явно, - заметил Трорг. - Надо им незаметную диверсию устроить, а свалить потом на ысынгунов.

— Незаметная диверсия не поможет нашим братьям и сестрам, кого продают сюда, - вздохнул Михаил.

— А те, кто продается сам? - уставил на него верхний из трех