Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

и нигде не называет домашними. Разве что в школе, когда берут контрольные работы для проверки дома. Хотя что творится в современной школе, я понятия не имею.

— Отсюда следует, что нам придется взять с вас подписку о невыезде до выяснения всех обстоятельств убийства Василия Соколова.

Дальше произошло неожиданное: Виктория Петровна не вспыхнула в гневе, не устроила истерики — она поникла и сгорбилась.

— Вот до чего меня довели, — тихо сказала она.

— До чего? — спросил Никита.

— До позора и унижения. Меня подозревают в убийстве этой… даже не знаю, как сказать. Какой-то мокрицы. И берут с меня подписку о невыезде.

Она села за письменный стол, и Сергей протянул ей документ для подписи. Она молча подписала его и отшвырнула ручку.

Никита с Сергеем вышли. Виктория Петровна не повернула головы, когда услышала, как щелкнул замок закрываемой двери.

— Меня смущает библиотечный день Виктории Петровны, — сказал Сергей. — А потому звони Машеньке и разберись, как все было на самом деле. Еще бы хотелось узнать, что произошло у нее с мужем.

— А мне бы хотелось узнать, где он сейчас, этот угонщик КамАЗов, — сказал Никита.

— Не ты один. Только сначала закроем тему с Викторией Петровной. Звони.

В день убийства Соколова Виктория Петровна в девять утра позвонила на работу и сказала, что плохо себя чувствует и возьмет библиотечный день.

— Классная штука библиотечные дни. Ими всегда можно прикрыться.

— Что дальше? — спросил Никита.

— Дальше Морозов и его подписка. Едем к нему.

Морозов бездельничал на лавочке у входа в ДЭЗ в компании сантехника и плотника. Увидев подходивших к ним Сергея с Никитой, он встрепенулся и хотел дать деру, но его одернул Сергей:

— Стой, танцор! Мы за тобой.

Сантехник и плотник недоуменно уставились на Морозова.

— Я помогаю им в следствии, — тихо сказал тот.

— А… Ну мы пошли.

Плотник с сантехником ушли, освободив место на лавочке. Его заняли Никита с Сергеем.

— Вопрос к тебе простой, танцор: где ты был в прошлую среду с девяти до десяти утра.

— Так, значит, вот когда убили Ваську Соколова, — задумчиво сказал Морозов.

— Отвечай на вопрос, танцор.

Морозов облегченно вздохнул.

— Так у меня алиби есть. В это время я точно так же полировал лавочку в обществе коллег — сантехника и плотника. Они подтвердят. Можете проверить.

— Проверим, проверим. А теперь скажи мне, Миша Морозов, пока ты задницей полировал лавочку с коллегами, ты не заметил, чтобы кто-нибудь из посторонних входил или выходил из подъезда Соколовых?

Морозов ответил не сразу. Наконец он сказал:

— Не, посторонних не было. А вы кого подозреваете?

— Тебя.

Морозов побледнел. Сергей взял с него подписку о невыезде и вместе с Никитой прошел к дежурной по ДЭЗу. Из книги регистрации вызовов следовало, что сантехник и плотник ушли на вызовы в девять двадцать и девять тридцать пять соответственно.

— Вот тебе и алиби, — сказал Никита.

Глава 20

На следующий день в отделении их ждала новость, от которой они в растерянности уставились друг на друга. Игнат Власов с ножом напал на Морозова и теперь сидит в изоляторе.

— Морозов жив? — спросил Сергей.

— Да вроде как, — ответил дежурный полицейский. — Сейчас в больнице. Пока еще не в морге.

«Достойный образец полицейского юмора», — подумал Никита.

— Ну дела, — сказал он вслух.

— Будем разбираться, — на ходу к себе в кабинет сказал Сергей.

Первым делом он вызвал на допрос Игната.

— Рассказывайте, как всё произошло.

Игнат сидел, сгорбившись, на краешке стула, зажав ладони между коленями. Вид у него отрешенный. Смотрел он в одну точку на полу.

Что он мог там увидеть?

— Ну? — нетерпеливо сказал Сергей.

— Ничего не помню, — смущенно ответил Игнат. — Я был как в затмении.

— Дыхните, — потребовал Сергей.

Игнат дыхнул.

— Перегара нет. Значит, вы не пили. О пьяном угаре говорить не будем. И о затмении тоже.

— Не пил, — подтвердил Игнат. — Угара не было, но было затмение.

— Отложим затмение на потом. Излагайте факты.

— Какие?

— Не валяйте дурака, Игнат. Мы с вами здесь не в бирюльки играем. Рассказывайте, как всё произошло. Ну? Что вы молчите?

— Я не знаю, с чего начать.

Никита едва удержался, чтобы не сказать тривиальное «с начала». Это сказал за него Сергей.

— Начните с начала. С того, где это произошло и когда.

— У Людмилы. Вчера вечером.

Игнат замолчал.

— Я что? Так и буду задавать вам вопросы и вы будете на них односложно отвечать?

— Не знаю. Я впервые на допросе.

«Браво, Игнат», — подумал Никита.

Под тяжелым взглядом Сергея Игнат пробормотал:

— Но я, правда, почти ничего не помню.

— Если почти, то значит все-таки вы что-то помните.

Вопреки этому справедливому замечанию Сергея большего от Игната добиться не удалось. С каждым новым вопросом его речь становилась бессвязнее, нервная дрожь чередовалась с прострацией, и все кончилось припадком. В конвульсиях он забился на полу.

«Черт его знает, то ли симулирует — все-таки артист, — то ли в самом деле припадок», — подумал Никита, и, судя по выражению лица Сергея, когда они обменялись взглядами, он думал о том же.

Ефим Ильич сделал Игнату укол, и того увели в камеру.

— Что скажете, Ефим Ильич? — спросил Сергей.

— А что я могу сказать? Весьма впечатлительный, легко возбудимый тип.

— Я не о том. О покушении на убийство.

— Сереженька, меня при этом не было.

— Ефим Ильич, мы с вами не первый год работаем, — с мягким укором сказал Сергей. — И вы знаете, о чем я.

— Тогда отвечаю. Удар был нанесен ножом. Скорее всего, целью была шея. Если это было покушение на убийство. Но потенциальный убийца промазал, и лезвие скользнуло по плечу. Если не считать небольшой потери крови, то ничего серьезного. Пострадавший в большей степени испугался, чем пострадал. «Скорая» отвезла его в больницу. Сейчас он находится там. Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы его не выпускали из больницы в течение сегодняшнего дня. Чтобы тебе легче было его допросить и не разыскивать по городу.

— Спасибо, Ефим Ильич.

— Не стоит благодарности. Если вопросов больше нет, я удаляюсь к себе в лабораторию. Вы не единственные, кому нужны мои злоключения. Я, конечно, имел в виду заключения. Оговорочка вышла.

Судмедэксперт вышел.

— Что-то наш Ефим Ильич сегодня не в духе, — заметил Никита.

— Скорее всего по семейным обстоятельствам. А у нас свои обстоятельства. Едем к Людмиле Сергеевне.

— Не к Морозову?

— Подождет. Пусть успокоится. Ефим Ильич его прописал в больнице на весь день.

Людмила Сергеевна открыла им дверь на втором звонке. Очевидно, она до сих пор не оправилась от нового потрясения, и вид был у нее крайне растерянный. То и дело