Отброс - Мари Секстон

Он прошел дальше, чем ожидал, через кухню, через заднюю дверь, добрался до самой дальней цветочной клумбы, прежде чем упал на колени, и его вырвало так сильно, что перед глазами потемнело. Он ничего не ел с самого завтрака. Единственное, что вышло наружу, была бледная водянистая желчь. Он пригоршнями сгребал в сторону жирную темную почву и закапывал свидетельства своей слабости, скрывая их от посторонних глаз.

Наконец, он уткнулся лбом в землю и заплакал.

***

Уоррен стоял в своей гостиной, не зная, что делать. Все инстинкты подсказывали ему пойти за Тейлором. К сожалению, у Дэнниса, похоже, был такой же инстинкт, и Уоррен знал, что Тейлор больше не сможет выносить своего отца сегодня.

- Не надо, - сказал Уоррен, хватая Дэнниса за руку, чтобы помешать ему последовать за сыном. - Оставь его.

У Дэнниса, по крайней мере, хватило такта не сопротивляться ему. Он легко уступил.

- Он никогда не говорил мне, - сказал он, поворачиваясь к Уоррену. - Он никогда ничего не говорил.

- Честно говоря, я не думаю, что он многим рассказывал.

- Но он обожал Джимми. Он ходил за ним повсюду, как щенок. Если Джим был... Если он был... - Он запнулся, не в силах вымолвить ни слова. - Почему Тейлор никому не сказал, что Джим причиняет ему боль?

- Потому что Тейлор любил его. Джеймс был самым важным человеком в его жизни. Что бы ни произошло между ними, Тейлор предпочитал верить, что это нормально. Или, может быть, ненормально, но... - Он с трудом подбирал нужные слова. - Жизнеспособно, полагаю. Он решил рассматривать это как форму любви.

- Господи Иисусе. - Дэннис опустился на диван, обхватив голову руками. - Мои собственные сыновья. В моем собственном доме. Какой же я психолог? Как я мог этого не заметить? - Он посмотрел на Уоррена, на его лице было что-то среднее между готовностью защищаться и печалью. - Это то, что ты хотел знать, верно? Как я мог этого не заметить?

- Я этого не говорил. У меня никогда не было детей. Откуда мне знать? - Кроме того, теперь он понял, как легко быть слепым к происходящему в собственном доме. Все эти годы он винил своего отца в жестоком обращении и дядю в том, что тот не помогал, но никогда не понимал, что именно его мать решила остаться. Он сделал шаг в сторону, пытаясь разглядеть что-нибудь в заднем окне. Он едва мог разглядеть Тейлора, скорчившегося в дальнем углу двора. - Послушай, я не хочу показаться грубым, но, по-моему, он прав. Я думаю, тебе пора уходить.

- Но...

Уоррен поднял руки, останавливая Дэнниса.

- Этого слишком много для одного дня. Вот и все, что я хочу сказать.

Дэннис сглотнул и вытер глаза.

- Хорошо. - Он кивнул. – Полагаю, что да.

- Как далеко вы живете?

- Форт-Коллинз. В часе езды, если, конечно, на шоссе не будет аварий.

- Почему бы вам не дать мне свой номер телефона? Я постараюсь держать вас в курсе, насколько он мне позволит. Я думаю, если вы дадите ему немного времени, он, возможно, передумает.

Это было только предположение. Он не мог знать, будет ли Тейлор когда-нибудь готов встретиться лицом к лицу со своим отцом.

Минуту спустя он проводил Дэнниса до входной двери. Наконец-то тот смог подойти к Тейлору.

Он нашел его стоящим на коленях в грязи, на щеках у него были грязные дорожки от слез. Уоррен присел рядом с ним на корточки, при этом его суставы хрустели.

- Ты в порядке?

Тейлор медленно кивнул.

Уоррен положил руку на плечо Тейлора. Он попытался мягко притянуть Тейлора к себе, но Тейлор сидел неподвижно и напряженно, сопротивляясь его прикосновениям.

- Поговори со мной, Тейлор.

- Я посадил здесь львиный зев. Ты их видел?

Уоррен покачал головой.

- Не думаю, что видел.

- Они были такие красивые. - Его голос прервался на этих словах, но он продолжал говорить. - Не совсем розовые и не совсем оранжевые. Какой-то промежуточный цвет, названия которому я не знаю. Это были самые красивые цветы, которые я когда-либо видел.

- Так что же случилось? Они погибли?

- Кролики. - По щеке Тейлора скатилась одинокая слезинка, и он смахнул ее, оставив после себя грязное пятно. - Они съели их, все до последней крошки.

- Сожалею.

- Продавщица в садовом центре сказала, что можно купить яд для кроликов, но я не хочу их убивать. Это звучит подло. Так что, полагаю, мне просто нельзя львиный зев, верно?

Сердце Уоррена разрывалось от того, что даже сейчас Тейлор не мог принять утешение.

После всего, через что они прошли, Тейлор все еще отталкивал его.

- Тейлор. Милый. Плакать - это нормально. Расстраиваться, злиться или печалиться - это нормально. Это нормально, если тебе хочется кричать, орать, злиться или ударить кого-нибудь...

- Это просто цветы, - сказал Тейлор, отказываясь его слышать. - Они были красивые, но, думаю, именно поэтому... - У него перехватило дыхание, и ему потребовалась секунда, чтобы продолжить. - Вот почему у роз есть шипы.

***

Независимо от того, сколько лет прошло после войны, сны никогда не прекращались. По крайней мере раз в месяц Уоррен снова оказывался в забытой богом пустыне за рулем «хаммера», а Грей сидел на пассажирском сиденье и изрыгал нескончаемый поток явно не компьютерного юмора.

А затем, замедленный взрыв, и «Хаммер» перед ними взлетел в воздух.

По правде говоря, Уоррен видел недостаточно, чтобы по-настоящему запомнить, но это не помешало его подсознанию заполнить пробелы, показав ему огонь и смерть, отрубленную руку его друга Терри, бьющуюся о лобовое стекло.

- Уоррен, проснись! Мне нужна твоя помощь.

Уоррен вскочил на ноги еще до того, как полностью проснулся, его сердце бешено колотилось, а рука потянулась к пистолету, которого не было на бедре.

- Что случилось?

- Мне нужна твоя помощь. - Тейлор достал свой мобильный телефон. - Я подписался на погодное предупреждение, и сегодня ночью обещают заморозки.

Уоррен моргнул, и последние десять лет растворились в тумане, когда он, наконец, снова обрел свое место во времени.

- Заморозки? - Он взглянул на окно, но шторы были задернуты. Заморозки в середине мая были в пределах нормы, но не заслуживали особого внимания в прессе. - Это что, какая-то чрезвычайная ситуация?

- Мне нужно прикрыть