Крещение огнем - Гарольд Койл

При виде раненых Нэнси ощутила, как сердце у нее болезнен­но сжалось. Она отвела взгляд и стала смотреть вдаль. Но и это не принесло ей облегчения: она увидела только горящие маши­ны, госпитали и трупы. Так вот оно какое, лицо войны, лицо, которое до сих пор представлялось ей только в воображении. Теперь оно запомнится ей на всю жизнь, во всей своей жуткой реальности. И на всех еще недавно рвавшихся в бой солдат уви­денное подействовало, как холодный душ.

Как только "Брэдли" миновала проход в минном поле, ее ос­тановил солдат, в котором Козак узнала водителя Уиттворта. Приказав Фрцдмену притормозить, девушка сняла шлемофон и нагнулась, пытаясь сквозь рев двигателя расслышать, что от нее хотят. Водитель показал на остановившиеся справа три "Брэд­ли" и, стараясь перекричать грохот, сообщил, что командир со­бирает там своих взводных, чтобы отдать им распоряжения. Подняв большой палец в знак того, что она все поняла, лейте­нант надела шлемофон и сообщила по рации сержанту Ривере, что направляется к машине командира для получения инструк­ций, и что он на это время остается за нее. В спешке она сняла шлем прежде, чем Ривера успел спросить, где остановить взвод, спустилась на землю и направилась к командирской "Брэдли". Не получив ответа, сержант посмотрел ей вслед и, чертыхнув­шись про себя, стал подыскивать свободное место подальше от сцен смерти и последних очагов сопротивления, подавляемых силами Третьей бригады.

Как только Козак присоединилась к лейтенантам, собравшимся вокруг Уиттворта, он обвел присутствующих взглядом и спро­сил:

— Все здесь?

Лейтенанты переглянулись. Командир явно знал, что собра­лись все, он ведь только что на них смотрел. "Зачем спраши­вать? — недоумевала про себя Нэнси. — Совершенно непонят­но. Что это на него нашло?".

После того как заместитель командира подтвердил, что все в сборе, Уиттворт повернулся к "Брэдли", на броне которой была разложена карта. Инструктируя лейтенантов, он указывал фло­мастером на проставленные на ней значки.

—        В настоящий момент мы находимся здесь, на северной окраине объекта "Аманда". Остальная часть батальона рассре­доточена к югу отсюда. Во время утреннего наступления Тре­тьей бригаде удалось прорвать линию обороны противника и наголову разбить его.

"Это еще вопрос, кто кого разбил", — подумала Козак, ук­радкой бросив взглял на то, что творилось вокруг.

А капитан тем временем продолждл:

—      Пройдя рубежи, занятые Третьей бригадой, батальон дви­нется їто направлению к цели "Бет", расположенной южнее на­селенного пункта Марин, и дальше — к цели "Кэрри". Развер­нувшись в строй "ромб" с отрядом "Чарли" впереди, ротой А справіа...

Внезапно сзади, веет метрах в ста, раздались глухие залпы 25-миллиметровой пушки "Брэдли". Нэнси вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, она увидела, что стоящая непо­далеку БМП стреляет в траншею. Несколько секунд Козак и остальные лейтенанты, которых внезапные выстрелы тоже зас­тали врасплох, наблюдали, как солдаты Третьей бригады выпол­няют неприятную работу — "очищают" вражеские позиции с флангов. "Брэдли" работала в паре с танком М-1. Прикреплен­ным к передней плоскости бульдозерным отвалом танк засыпал траншею землей, начиная с дальнего, от "Брэдли" конца. Он не спеша опускал лезвие и полз вперед, сбрасывая замлю в тран­шею. Потом пятился назад и повторял все сначала. Время от времени, пока танк отползал назад, "Брэдли" стреляла в еще не заваленную часть траншеи.

Недоумевая, зачем кому-то потребовалось тратить на это вре­мя и боеприпасы, Козак обратилась с вопросом к Уиттворту. Тот вздохнул и развел руками:

—     Насколько я понимаю, засевшие в траншее мексиканцы не пожелали сдаться.

Нэнси не сумела скрыть своего потрясения. Она покосилась на траншею как раз в тот миг, когда танк обрушил в нее очеред­ную гору земли. Снова обратившись к капитану, она спросила, пытался ли кто-нибудь уговорить мексиканцев сдаться. Уитт­ворт усмехнулся:

—     Сомневаюсь, лейтенант Козак, что кто-то из Третьей бри­гады с ними разговаривал. Есть одно общеизвестное правило: чем ты дольше обороняешься, тем меньше шансов, что у атаку­ющих возникнет желание позволить тебе сдаться. К тому же, это — всего лишь мексикашки.

Взглянув в последний раз на траншею, девушка повернулась к ней спиной. Но забыть об увиденном ей не удалось. Рокот тан­кового двигателя и периодическое уханье пушки БМП постоян­но напоминали ей о том, что происходит рядом. Как назвать людей, которые предпочли быть погребенными заживо, лишь бы не сдаться врагу? Героями? Или глупцами? Что заставило их выбрать такую смерть — гордость или безумие? Невозможно представить, чтобы кто-то из ее взвода, даже самый отъявлен­ный сорви-голова, стал спокойно сидеть в траншее и ждать, пока его прикончат из пушки или зароют живьем. Еще раз покосив­шись через плечо, Козак решила, что сама бы она предпочла получить 25-миллиметровый снаряд, чем позволить себя закопать.

Обуреваемая подобными мыслями и картинами, Нэнси пропу­стила мимо ушей большую часть инструкций. Впрочем, ничего нового для нее в них не было. Когда батальон развертывается в строй "ромб", рота В находится справа, на своем обычном мес­те. Ее 2-й взвод будет охранять правый фланг, заняв место на полторы тысячи метров левее остальных машин. Несмотря на предупреждение Уиттворта о том, что ее взводу придется проби­раться через пересохшие речные русла, или арройо, поэтому он будет двигаться медленнее, чем основные силы батальона, Козак не придала этому особого значения. Ее мысли все еще занимала холодная и неумолимая бесчеловечность войны, которая окуты­вала ее со всех сторон, будто саван.

12 сентября, 09.55 10 километров к северо-западу от Нуэво-Репуэбло, Мексика

Поток американских танков и боевых машин пехоты, прохо­дящих через траншеи бригады, оборонявшей Нуэво-Репуэбло, становился все гуще и гуще, и Гуахардо понял: конец близок. Понял это и полковник, командовавший бригадой. Не в силах видеть истребление своих людей, слышать их крики о помощи и не иметь возможности что-либо предпринять, он оторвался от смотровой щели бункера и шагнул к Гуахардо. Его широкая грудь вздымалась, по щекам катились слезы. Подняв глаза на командующего, он с усилием выдавил:

— Прости меня, Альфредо Гуахардо. Прости за то, что я не оправдал твоего доверия и доверия мексиканского народа.

Захваченный воодушевлением боя, полковник сделал шаг ему навстречу и обнял командира. Потом, отступив, но все еще сжимая плечи полковника, сказал, что ему стыдиться нечего. В схватке со значительно превосходящими силами противника он и его люди проявили себя с самой лучшей стороны. Они показали американ­цам и всему миру, что Мексика не склонит голову ни перед кем.

Успокоив командира бригады, Гуахардо приказал ему отсту­пить и постараться вывести как можно больше людей. Они сде­лали свое дело. Теперь нужно их поскорее собрать — пусть готовятся к следующему бою. Обретя былую уверенность, ко­мандир бригады козырнул полковнику и стал поспешно отдавать приказы своим подчиненным.

Альфредо проводил его взглядом. Да, бой выдался долгий и тяжелый. Все, в том числе и он сам, еле держались на ногах от усталости. И хотя то, что пережили они с командиром бригады, нельзя сравнить с тем, что выпало на долю простых солдат на передовой, все же напряжение и ответственность за принятые решения, усугубленные недостатком сна, брали свое. Пора за­канчивать сражение. Бой удался, его результаты превзошли са­мые смелые ожидания Гуахардо. Они отразили одну ночную ата­ку, почти остановили другую и, самое главное, не дрогнули. "Нет, — подумал полковник, — мы не подвели свой народ. Те­перь в этой игре осталось сделать всего один ход".

Довольный гем, как все сложилось, он обратился к адъютанту:

— Свяжись с командиром никарагуаицев. Пусть начинают атаку на Нуэво-Ренуэбло. И еще, Хуан, скажи ему, что я советую вос­пользоваться северным путем, через арройо. Им, конечно, при­дется двигаться медленно, но зато этот путь обеспечит им луч­шую маскировку.

12 сентября, 11.10 15 километров к востоку от Марина, Мексика

Корпус "Брэдли" так раскалился от солнца, что находиться внутри было сущей пыткой. "И как только солдаты выносят это пекло?" — недоумевала лейтенант Козак. Пользуясь положени­ем командира экипажа и взвода, она стояла в открытом люке двухместной башни "Брэдли", подставив лицо встречному ветру. Она и думать забыла о том, что, безрассудно высунувшись нару­жу, становится отличной мишенью для врага. Даже постоянные толчки, вызванные тем, что машине приходилось то и дело спус­каться в арройо, мало беспокоили Нэнси. Она с удовольствием ловила слабые дуновения прохладного ветерка.