В Дикой земле (СИ) - Крымов Илья Олегович

— Мря!

— Да, тщеславие. Но я заслужил эту прерогативу, я достаточно заплатил за это всеми пережитыми опасностями, всеми бедами, что нас коснулись за время путешествия, упорством, отвагой, находчивостью…

— Мряу! Мряу!

На это оставалось только вздохнуть и воздержаться от дальнейших препирательств. Лаухальганда не отказывался помочь, он просто желал убедиться, что человек знает, — маленький ушастый мячик видит его насквозь и для этого даже глаза не нужны.

Поиск подходящего дома для компаньона на время исследования города занял некоторое время, но всё же увенчался успехом.

От Ронтау Волшебник отошёл не слишком далеко, выбрал один небольшой форт-амбар, где хранилось нечто вроде дикой, мелкой, но зато очень плодовитой репы. Урожай уже собрали, но поскольку симианы не имели тяглового скота и передвигались едва ли не по воздуху, процесс переправки на городские склады растянулся. Так что когда волшебник тихой сапой перебрался через стену и проник за запертые двери хранилища, там оставалось ещё в достатке корзин с крышками, в которые можно было бы залезть, обставить всё как воровство, надкусить несколько корнеплодов для острастки, да и улечься там же. Подумав немного, волшебник ещё повозился в темноте и затолкал немного пищи за пазуху.

При себе у него помимо одежды почти ничего не было, от сумки, жезла, сапог и даже дарёных бус волшебник избавился, сдав всё на хранение в безразмерное внутреннее пространство Лаухальганды. Оставил лишь ритуальный нож на поясе, глупо было являться без поклажи, да ещё и невооружённым. Внедрение и так обещало стать сложным.

Когда ранним холодным утром ворота амбара открылись, работяги, пригнанные чтобы взвалить на себя грузы и нести их до самого города, обнаружили на урожае спящего сару невесть какой породы, невесть во что обряженного. Ночной вор, сумевший добраться до еды, напихал оную под одежду, а кроме того нажрался так, что уснул прямо на месте преступления.

Разумеется, симианы подняли шум, ведь им не было ни малейшего резону связываться с, возможно, опасным чужаком, не говоря уж, что стражи могли и им устроить наказание. Оные стражи явились на шум быстро, грозные, сердитые, резкие со своими боевыми шестами. Работяги сыпанули в стороны, крича и указывая в полумрак амбара, где начинал шевелиться вор и вид его привёл Длиннохвостых в очень дурное настроение.

Налетевший сару-хэм схватил Тобиуса за плечо да дёрнул так, что не скрепляй полумантию кроме ниток, ещё и многие наслоения сберегающих чар, плакала бы одёжка. Мага стали трясти и болтать из стороны в сторону, пока «украденный» урожай не был возвёрнут на место. После этого он кричал. Не от боли, не от страха, а просто потому, что так было нужно.

За время своего изучения, такого поверхностного, но всё равно полезного, маг понял, что громкие звуки, экспрессия, резкая мимика являлись нормой в обществе симианов. Он уже сносно знал язык этого народа и понимал, что львиная доля восклицаний не несли никакого смысла, — звуковые эмоции. Поэтому теперь он вёл себя так, как никогда не посмел бы в обществе людей. Окружённый нелюдями, очень ловко вращавшими над головами шесты, скалившими клыки, он делал выпады, не пытаясь, впрочем, по-настоящему драться, скакал кругами, выражая искренний страх, безуспешно пытался удрать, но не отбивался. Любая попытка драться привела бы к очень плачевным последствиям, а полагаться на чары Неуязвимости человек не желал.

Наконец стражи решили, что этот странный воришка был вдосталь наказан, один из симианов ловко подскочил, сбил с ног, навалился, скрутил руки за спиной и туго обвязал запястья. Лишь после этого сару-хэм решили повнимательнее присмотреться. Они были удивлены. Мало того, что краснолицый чужак принадлежал невесть к какому роду-племени, он оказался ещё и уродом! Пропорции тела отличались не столь разительно по сравнению с сару-понхи, но разница была заметна: у чужака оказались мерзкие коротенькие ручки и невразумительно длинные ножищи! А хвост… этот обрубок даже зваться хвостом права не имел!

— Что за тварь такая?

— Видели когда-нибудь что-то подобное?

— Ну и морда…

— Может, близкородственные связи? — предположил кто-то из симианов, задумчиво разглядывая фальшивую личину.

— А может и так! — подхватил другой. — Я слышал, что есть мелкие племена, где всего несколько семей осталось, ни с кем не дружат, плодятся в тесном кругу, а от этого кровь заболевает и рождается всякое… ну вроде этого.

— Или какая-то дрянь его так скособочила. Мало ли во что может превратиться сару, если зайдёт не в ту часть леса.

— Убьём его?

Сказано было без излишней кровожадности, так, просто чтобы предложить.

— Нет. Уж очень на нём одежда странная. Что за ткань? Лён? Нет? Откуда такой цвет? Потёртая, но выглядит… А это что?

Обычно за попытку без спроса прикоснуться к книге заклинаний, посоху, жезлу, ритуальному ножу волшебника нарушитель личного пространства платил тяжёлой калечностью, либо жизнью, однако в этот раз изображавший тихую панику Тобиус сознательно позволил изъять из ножен свой атам. Бронзовое лезвие сверкало и было остро настолько, что при малейшем касании породило на коже симиана капельку крови.

— Непростая заточка, — молвил страж, суя палец в рот.

Остальные с интересом и даже алчностью взирали на полированное лезвие.

— Вот что, — решил симиан, — убивать нельзя. Этот вор отправится в город, как и все другие, а там уж пускай воспитатели работают. Заодно пусть умники изучат вот это вот… не тронь! Без пальцев останешься! Довольно отдыхать, этих в амбар, этого наружу! Живо!

Свои слова главный подкрепил несколькими пронзительными вскриками, отчего все вокруг ускорились. Тобиуса вывели под хмурое утреннее небо, чтобы работяги смогли похватать корзины и мешки. Дальше дорога их лежала к дозорной башенке форта. Внутри оной находилась лестница, а от смотровой площадки тянулась к ближайшему дереву подвесная дорога.

— Где ты взял такой нож? — спрашивал старший стражник плантации. — Ты меня хоть понимаешь, красномордый?

— Немного, — пробормотал человек.

— Кто ты такой? Из какого племени?

— А про нож отвечать уже не надо?

Тяжёлая оплеуха поселила в голове Тобиуса противный писк и породила множество смешков вокруг.

— Если такой умный, урод, надо было придумать как не попасться на воровстве, — молвил старший, показывая зубы в знаке угрозы. — В любом случае проблема не моя. Воспитателям в Ронтау расскажешь всё. Тащите его наверх!

Старший отрядил из охраны двух стражей с боевыми шестами, которые получили наказ доставить незнамо кого в город. Также им был поручен бронзовый нож.

— Если потеряете урода или этот клинок, — говорил старший, сурово глядя на подчинённых, — я добьюсь, чтобы вас лишили волос и поставили воспитателями! Ясно?!

Несомненно, они уяснили, что если попытаются присвоить странное оружие и избавиться от Тобиуса, правосудие, несомненно, запустит пальцы в их потроха.

Часть 3, фрагмент 5

Под присмотром конвоиров волшебник поднялся по башенной лестнице и оказался на подвесной дороге. Его ждал полный спешки путь, который пришлось преодолевать, сильно сутулясь, ибо когда человек пытался двигаться с прямой спиной, сару-хэм начинали гневно вскрикивать и бить его ладонями. Так подтвердилась другая догадка, — осанка в обществе симианов говорила о статусе, прямо как у людей, и ныне Тобиус имел право лишь бегать на четырёх, или жалко горбиться со связанными руками.

Взгляд на мир с высоты подвесных дорог был интересен и даже дух захватывал, когда у пленника появлялась возможность поднять голову и стряхнуть с лица пот. Всюду желтела листва, и она же кружилась в воздухе, стоило подуть ветру. Мосты дрожали под ногами бегущих, а особенно нелегко становилось, когда навстречу тоже кто-то двигался. Несколько раз Тобиус едва не упал, ему явно не хватало ловкости симианов.

Используя древесные деревеньки как большие развилки, конвой несколько раз менял направление, всё приближаясь к заветному холму, пока наконец не спустился вновь на землю внутри деревянного форта близ подножья. Остаток пути они пробежали трусцой по грязной от влаги дороге, постоянно поднимаясь в гору. Собранные из монументальных стволов врата приблизились медленно, величаво нависли, раскрыв свой зев для потока работяг с поклажей.